Через дверь. Медленно… Его голова покачивается вверх-вниз на каждом шагу. В приемную… Стол справа, лампа горит… Слева другой стол, уборщица поднимает…
— Я вижу ее.
— Отлично, теперь зафиксируйте то, что видите. Как на фотографии.
— Ладно.
— Взгляните на нее. Вы можете на нее посмотреть. …Стоит с мусорной корзиной в руках. Смотрит на него, взгляд сочувственный. Ей около сорока. Короткие кудрявые волосы. Голубой форменный халат, как у служащих гостиниц. Серебряная цепочка на шее. Нет, это просто цепочка, на которой висят очки…
— У нее на шее висят очки на цепочке.
— Отлично. Не надо спешить. У нас есть время. Оглядите ее с ног до головы.
— Я смотрю на ее лицо.
…Она тоже смотрит на него. Взгляд сочувственный…
— Не концентрируйтесь на лице. Оглядите ее сверху вниз.
Форменный халат. Баллончик с чем-то на поясе. Юбка до колен. Белые тапочки. Как у сиделки… Нет… Теннисные туфли? Нет. Толще… Подошвы толще. Кроссовки. Темные шнурки. Что-то необычное в ее шнурках…
— Она… вроде как в кроссовках. Кроссовки для старушек.
— Хорошо.
— Что-то забавное со шнурками…
— Можете разглядеть, что именно?
— Нет. Они темного цвета. Что-то странное… Не могу сказать.
Сандерс уставился на пятерку напротив. Он снова был в комнате для переговоров.
— В этом есть что-то сверхъестественное, — признался он.
— Будь у нас побольше времени, — сказала Фернандес, — я бы пригласила профессионального гипнотизера, чтобы он помог вам припомнить вчерашний вечер. Я считаю, что это бывает очень полезно. Но сейчас времени нет. Мальчики! Уже пять часов. Вы бы начинали потихоньку.
Оба следователя, взяв свои заметки, вышли.
— Куда это они? — поинтересовался Сандерс.
— Если бы мы проводили официальное расследование, — объяснила Фернандес, — мы бы имели право привлечь к присяге потенциальных свидетелей, опросить сотрудников компании, которые могли иметь какое-либо отношение к вашему случаю. При существующих обстоятельствах мы не имеем права никого допрашивать, поскольку вы согласились на приватный третейский суд. Но если кто-нибудь из секретарей «ДиджиКом» примет предложение симпатичного рассыльного выпить стакан после работы и если разговор нечаянно свернет на тему секса на службе — тут уж сам Бог велел.
— И мы можем использовать эту информацию?
Фернандес улыбнулась.
— Давайте сначала посмотрим, удастся ли им что-нибудь добыть, — сказала она. — А пока мне бы хотелось остановиться на некоторых аспектах вашей истории, в частности, начиная с той минуты, когда вы решили не вступать с мисс Джонсон в половую связь.
— Опять?
— Да. Но сначала мне нужно кое-что сделать. Нужно позвонить Филу Блэкберну и назначить время завтрашней встречи. Потом нужно кое-что проверить. Так что давайте устроим перерыв и встретимся через два часа. Кстати, вы почистили свой кабинет?
— Нет, — ответил Сандерс.
— Лучше почистите. Ничего личного или компрометирующего — избавьтесь от всего. Будьте готовы к тому, что ваш стол будет обыскан, ваши записи будут прочитаны, ваша почта будет перехвачена, ваши телефонные разговоры прослушаны. Каждая сторона вашей жизни может быть выставлена на всеобщее обозрение.
— Ладно.
— Итак, займитесь вашим столом и картотекой. Избавьтесь от всего, что не носит рабочего характера.
— Ладно.
— Если у вас в компьютере заложен пароль, смените его. Все записи в памяти компьютера, которые касаются вашей личной жизни, сотрите.
— Ладно.
— И не просто сотрите, убедитесь, что восстановить файлы невозможно.
— Хорошо.
— И неплохо бы сделать то же самое дома. Стол, архивы и компьютер.
— Хорошо, — ответил Сандерс и подумал: при чем тут дом? Неужели они могут вломиться к нему домой?
— Если у вас есть материалы, которые вы хотели бы сохранить, принесите их сюда и отдайте Ричарду, — продолжала Фернандес, кивая на молодого помощника. — Он положит их в сейф и сохранит для вас. Мне говорить не надо — это не мое дело.
— Ладно.
— Дальше. Поговорим о телефонах. С этой минуты, если вам понадобится позвонить по какому-либо щепетильному делу, ни в коем случае не пользуйтесь ни служебным телефоном, ни вашим портативным аппаратом, не звоните из дома. Только с уличного телефона-автомата, и не расплачивайтесь кредитной карточкой, даже вашей личной. Наменяйте четвертаков и расплачивайтесь ими.
— Вы и в самом деле полагаете, что это необходимо?
— Я знаю, что это необходимо. Сейчас, во всяком случае. Так, случались ли во время вашей работы в этой фирме какие-либо коллизии, которые могут быть поставлены вам в вину?
— Не думаю, — пожал плечами Сандерс.
— Совсем ничего? Не повысили ли вы себе квалификацию, заполняя анкету при приеме на работу? Не увольняли ли внезапно кого-нибудь из сотрудников? Производилось ли когда-нибудь служебное расследование, связанное с вашими делами или решениями? Если вы не были причиной служебного расследования, то приходилось ли вам, по-вашему, делать какие-либо неподобающие поступки — пусть даже самые незначительные?
— Боже, — простонал Сандерс. — За двенадцать-то лет?
— Пока будете вычищать ваш кабинет, подумайте об этом. Мне нужно заранее знать все, что компания моя использовать против вас, потому что если они что-либо найдут, то несомненно пустят в ход.
— Хорошо.
— И еще. Из ваших слов я поняла, что ни один из сотрудников вашей компании не может сказать с абсолютной точностью, что он знает, почему Джонсон так быстро пошла в гору.
— Это так.
— Узнайте почему.
— Это будет нелегко, — сказал Сандерс. — Все об этом говорят, но никто ничего толком не знает.
— Для всех это просто сплетни, — объяснила Фернандес, — а для вас — вопрос жизни и смерти. Нам нужно знать о ее связях все. Если нам это удастся, то у нас будет шанс победить. А если нет, то, мистер Сандерс, они, возможно, разорвут нас на кусочки.
* * *
Сандерс вернулся в «ДиджиКом» к шести. Синди уже прибирала свой стол и готовилась уходить.
— Звонки были? — спросил Сандерс, входя в кабинет.
— Только один, — ответила секретарша напряженным голосом.
— От кого?
— Звонил Джон Левин. Сказал, что это важно.
Левин был администратором, работавшим с ненадежными поставщиками. Чего бы он ни хотел, это могло подождать.
Сандерс посмотрел на Синди. Она находилась в таком напряжении, что явно готова была вот-вот удариться в слезы.
