Миронова покраснела.
– Уважаемая Виола, уж вы-то должны знать: плохо от пиара не бывает. Лучше пусть гавкают, чем молчат.
И новость о смерти Петровой проживет менее одного дня, Галина не звезда шоу-бизнеса, не политик. Ну выйдет пара сообщений мелким шрифтом, и что? О них назавтра забудут, и заметки только привлекут внимание к конкурсу. Смерть всегда притягивает зевак.
– Хороший план, – кивнула я, – Татьяне вы скажете, что Петрова умерла от инсульта-инфаркта, ну совпало так: хлебнула Галина настой, и бац, мозговой удар. И все шито-крыто. Вы наказали Петрову за смерть отца, тети, убийство брата, за клевету на Михаила, за сиротство, за ожоги Лауры и свое замужество с нелюбимым. Но глупая Анюта, понятия не имевшая о сценарии начальницы, перепугалась до дрожи и стала умолять меня помочь скрыть от посторонних внезапную кончину бабушки Алисы. Мне стало жаль Королеву, которая, боясь, что вы ее уволите, билась в истерике, я позвонила Андрею Платонову. Тот прислал Владимира Савченко, и он принялся за дело, эксперт Елена сразу заподозрила отравление. Когда у Григорьевой нашли ключ от раздевалки, она не сказала: «Мне его Миронова вручила», не выложила правду про полученное от вас лекарство. Нет, Татьяна, хоть и закладывала из-за ухода мужа за воротник, пока не пропила ум вкупе с сообразительностью. Григорьева соврала про найденный в туалете ключ, про желание приковать Алису и Соню к унитазу. Мать Марины даже скумекала, что надо солгать про то, что она подлила капли Яковлевой. А то странно получится, почему заботливая мамаша не обратила внимания на вторую конкурентку? И, конечно, Григорьевой помогло то, что Сонечка на ее глазах разлила свою минералку. И вот уж удача! Вера признается в заказе копии ключа и применении чесоточного спрея. Удачно получилось. Я поверила Татьяне. Но она заподозрила неладное и напилась на банкете. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вы не знали про увлечение Тани алкоголем. Ее родители тщательно хранили эту тайну, а мать Марины после долгих лет трезвости снова пила каждый вечер. С пьяницей опасно связываться. Набухается и распустит язык.
Я улыбнулась:
– И что сделала Григорьева? Вещала, что подлить слабительное ваша идея?
Миронова молчала.
– Виола ошибается, – подхватил Степан, – Татьяна попыталась вас шантажировать.
– Вы вывели окосевшую Григорьеву на служебную лестницу и столкнули с шестого этажа, – подала я свою реплику. – На вашей совести два убийства: Галины Сергеевны и Татьяны.
Умело накрашенное лицо Аллы стало стремительно багроветь.
– Нет! Нет! Я никого не трогала! Не приближалась к Григорьевой, видела, что она наклюкалась, но наблюдала за ней издали.
Степан поднял бровь:
– Неужели?
– Не лишала никого жизни! – закричала Миронова.
– А как же Галина Сергеевна? – спросила я.
Алла Константиновна вскочила и бросилась ко мне:
– Считаете, что нужно было оставить эту дрянь на этом свете?
– Аллуся, что происходит? – раздалось с порога, в комнату вошла стройная, элегантно одетая дама.
Я никогда не видела Лауру Кузнецову, но почему-то сразу поняла: это хозяйка клиники для богатых и знаменитых. Миронова не обратила внимания на двоюродную сестру и продолжала кричать, наступая на меня:
– Оставить Петрову наслаждаться солнцем? Она сожгла Нарганск, оклеветала Мишу, убила папу, тетю… Она зло! Монстр! Украла медали! Смотреть, как злая ворона радуется бытию?
Лаура подбежала к Алле и встряхнула ее.
– Замолчи!
Миронова всхлипнула, села на ковер и заплакала.
– Они из полиции, они все знают.
Кузнецова посмотрела на Дмитриева:
– Ваши документы, предъявите служебное удостоверение в развернутом виде. Сообщите фамилию своего начальника.
Степан вынул красную книжечку.
– Мы из общества «Помощь», муж погибшей Татьяны Григорьевой просил…
– Частные детективы, – перебила его Лаура. – Вон! Немедленно. Ваши действия незаконны. Имейте в виду, все сказанное Аллой не может быть использовано против нее. Миронова больна. У нее температура сорок, грипп. Она сейчас бредит. Немедленно позвоню нашему адвокату. Во-о-он! Во-о-он!
Мы со Степаном быстро покинули кабинет, молча дошли до джипа и сели в него. Дмитриев открыл айпад.
– Еще во время беседы с Мироновой я услышал, что почта пришла, но изучить ее недосуг было. Интересно.
– Ты о чем? – полюбопытствовала я.
Степан повернул ко мне планшет.
– Результат вскрытия Татьяны Григорьевой. Вот примечательное фото.
– Что это? – не поняла я.
– Посмертный синяк, – пояснил мой спутник. – Если травма нанесена незадолго до гибели и кровоподтека в момент обнаружения тела нет, след проявится спустя некоторое время. У Татьяны чуть пониже левой ключицы появилась необычная отметина, это ее снимок. Эксперт предположил, что убийца носил на руке украшение. Преступник что есть силы толкнул жертву, которая стояла спиной к перилам. Татьяна не удержалась на ногах и упала. А теперь внимательно изучи кровоподтек, преступник не подумал, что бижутерия, надетая на его руку, отпечатается на жертве. И тому, кто убил Таню, очень не повезло, потому что этот прибамбас легко опознать. Ну, сообразила, чей он?
– Нет, – пробормотала я, – вижу просто пятно. А украшения носили все: Анюта, Алла Миронова, Вера Яковлева. У Татьяны, помнится, было здоровенное кольцо.
– Погибшая не могла сама себя в грудь ударить и вниз спихнуть, – серьезно сказал Степан. – Присмотрись, что тебе синяки напоминают?
– Не пойму! И как только криминалисты в этом разбираются, – вздохнула я.
– Опыт не пропьешь, – протянул Степан, – вот тебе компьютерное восстановление, так, по мнению умной машины, выглядит в реальности изделие, которое оставило след на погибшей.
– О! – воскликнула я.
– Узнала, – с удовлетворением заметил Дмитриев, – оригинальная, но, на мой взгляд, совершенно не функциональная, даже неудобная штука.
– Зато беспредельно модная, – протянула я, – один из спонсоров конкурса, фирма «Доли», производитель бижутерии. В последний день конкурса девушкам, которые прошли во второй тур, преподнесли презенты. Все украшения были, как ты выразился, «не функциональны», но девицы пришли в восторг и мигом нарядились. Все цацки оказались разными, но эта вызвала приступ зависти у тех, кому она не досталась.
Степан показал пальцем на экран айпада.
– Кто хозяйка, помнишь?
– Да, – грустно ответила я, – конечно.
Эпилог
Четырнадцатого января мы с Дмитриевым сидели у меня дома в столовой.
– Вчера я потратил кучу времени, объясняя приятелю-немцу, что такое старый Новый год, почему русские люди наряжают селедку в шубу и по какой причине салат оливье надо есть две недели подряд на завтрак, обед и ужин.
