– А ну прекратите базар, – вышла из себя Анюта, – как вам не стыдно! Хоть бы председателя жюри постеснялись!
Вера взглянула на меня:
– Судите честно! Моя Соня натуральная. А Алиска лекарства жрет.
Татьяна скривилась:
– Бабка ей «Анталазин» каждый день дает.
– Вы видели? – заорала Галина. – Наблюдали, как я внучке таблетки скармливаю? За клевету я могу в суд подать. Заплатите Лисе миллионы. Нынче не так, как раньше, теперь за свои слова отвечать надо.
– У вас не пилюли, – заявила Таня, – а раствор. Вон баклажка стоит, темненькая.
– Точно, – ахнула Вера, – Алиска из нее в раздевалке прихлебывает. И как я раньше не догадалась? Соня один раз взяла ее в руки, а бабка как заорет: «Не трогай, не твое!»
Галина Сергеевна отодвинула фляжку подальше.
– Постыдились бы глупостями плеваться. Там витаминный настой: шиповник, клюква, облепиха, лимон. Я утром готовлю его, наливаю свеженький во флягу, иду к метро, мы там с Алисой встречаемся в вестибюле. Как увижу ее, сразу приказываю глотнуть чаек. Алиса им тонизируется, и он хорошо влияет на цвет лица.
– Чего тогда так пугаться, что Сонечка к бадейке прикоснулась? – уколола Петрову мать Яковлевой.
– Неизвестно, чем твоя дочка больна, – огрызнулась Галина, – с герпесной мамашей в одной квартире живет. Я тут намедни в «Желтухе» прочитала, что Иннокентий Крошкин опоясывающий лишай подцепил, это герпес такой. Может, он и у Сони есть?
– Мама, что она несет? – не поняла «тонкого» намека младшая Яковлева. – При чем тут твой начальник?
– Давай объясни ей, – ухмыльнулась Галина. – Чего молчишь? Думаешь, тебе одной можно людям гадости говорить? Если живешь в стеклянном доме, нечего булыжниками в прохожих швырять. Не хочу я, чтобы Алиса заразилась невесть чем от невесть кого.
– Нет, там раствор «Анталазина», – подала голос Татьяна, – поэтому вы и отпихнули Соню от баклажки. Я уверена.
– Неправда! – выкрикнула Петрова.
– Правда, – вякнула успевшая прийти в себя Вера.
– Нет, – заспорила Галина.
– Да, – топнула ногой Татьяна.
– Замолчите, – велела Анюта.
– Рот нам не заткнете, – заявила Таня. – Требуем сделать Алисе анализ крови! Бойкотируем ваш конкурс, если лаборатория не приедет.
Королева растерялась и забубнила:
– Дорогие, успокойтесь.
– Богом клянусь, – закрестилась Галина, – я воцерковленный человек, врать не стану.
– Три ха-ха! – засмеялась Таня.
– Анекдот, – в тон ей добавила Вера.
– Докажите, что в питье ничего нет, – потребовала Таня.
– Как? – спросила Петрова.
Татьяна показала на фляжку.
– По нашему мнению, здесь раствор «Анталазина».
– Да, поэтому Алиска его по крохотному глоточку отпивает, – заявила Вера.
– Во фляге примерно четыреста миллилитров, – сказала Татьяна. – Что случится, если все разом опрокинуть?
– Блевать начнешь, – хмыкнула Вера, – незамедлительно, потом в туалет побежишь.
– Вот, вот, – радостно подхватила Татьяна, – и я о том же! Всем известно, что дневную норму «Анталазина» за один мах принимать нельзя, тебе сразу подурнеет и понос прошибет. Его надо по чуть-чуть глотать, чем Алиса и занимается. Галина Сергеевна, если, как вы уверяете, во фляге полезный чай, то прямо на наших глазах опустошите-ка ее всю до донышка. Четыреста миллилитров – это полторы кружки, в вас влезет. Увидим, как вы отреагируете. Если вас не начнет наизнанку выворачивать, я первая за свои слова извинюсь. Ну? Вперед, бабуля!
Петрова растерянно смотрела на мать Марины, а та ехидно заулыбалась.
– Да, Вера, правы мы с тобой! Не желает старуха себя травить. Для внучки «Анталазин» бережет.
– Смотрите! – заорала Галина Сергеевна, отвинтила пробку и начала пить.
– Во дает! – восхитилась Таня. – Чтоб на вранье не попасться, здоровьем рискнуть готова.
– Может, там правда шиповник и прочее? – дала задний ход Вера.
Галина Сергеевна выдохнула:
– Ну? Почему меня не тошнит? Пустая фляжечка. Да потому…
Петрова замерла, сделала судорожный вдох, пошатнулась и рухнула на пол.
– Мы правы! – завопила Вера. – «Анталазин»!
– Бабушка! – кинулась к Галине Сергеевне Алиса. – Что с тобой?
– Отлично! – ликовала Яковлева. – Девчонку снимут с конкурса.
Алиса заплакала.
– Да заткнетесь вы или нет, – вышла из себя Анюта. – Лиса, прекрати сопли лить. Никто тебя не выгонит. А вы, мамаши… слов прямо нет. Какой пример своим детям подаете! Устроили базар-вокзал.
Я наклонилась над упавшей Петровой:
– Галина Сергеевна, вам плохо?
– Что с ней? – испугалась Татьяна. – Почему она не встает?
Я выпрямилась:
– Похоже, у Горюновой сердечный приступ. Анюта, уведите всех в другое помещение, а сами вернитесь.
– Мы не хотели, – забормотала Татьяна, – не всерьез лаялись, так на конкурсах принято. Типа как на турнирах по боксу, когда перед началом боя спортсмены друг друга матерят.
– Идите отсюда, – скомандовала Анюта, – живо! Сидите в холле. Софья, Марина, Алиса! Сейчас конкурс начнется. Хотите его пропустить?
– Честное слово, мы не задумывали ничего плохого, – оправдывалась Таня, не двигаясь с места.
Королева схватила ее за плечо, вытолкнула в коридор, вслед за Татьяной из комнаты удалились все остальные, включая Алису. Похоже, внучка больше беспокоилась о финале соревнований, чем о состоянии бабушки. Девочка не стала просить разрешить остаться около нее.
– Надо вызвать «Скорую», – перевела дух Анюта.
– Полицию, – поправила я, – и нужно немедленно предупредить Аллу Константиновну.
– Зачем? – удивилась Королева.
– Галина Сергеевна умерла, – сказала я.
Анюта отшатнулась:
– О! Нет! Алла Константиновна придет в ярость. В зале полно гостей: скауты-иностранцы, пресса. Хозяйка меня на лапшу нарежет. Нельзя сюда звать полицию.
– Предлагаете оставить тело тут на целый день, пока в зале будет идти действо? – уточнила я.
– Нет, – прошептала Анюта, – то есть да! Ужасно, что Галина Сергеевна умерла. Но Алла Константиновна рассвирепеет, конкурс ежегодный, это же скандал! Нет, нет! Полицейских сюда не надо. Они мигом желтой прессе настучат. Виола, дорогая, я кажусь вам дрянью?
Я предпочла не отвечать на этот вопрос.
– Нельзя полицию, нельзя! Невозможно! Что делать? Как быть? Помогите мне, умоляю! – заплакала Анюта. – Меня уволят! Миронова такая… ей надо всегда виновного найти! Знаете, сколько я пыталась в холдинг на работу попасть? Столько усилий приложила, мне никто не помогал, ни отца, ни матери, ни мужа у меня нет, сама из дерьма выплывала. Господи! За что мне это! Алла Константиновна предыдущую помощницу за ерунду турнула, а сейчас такое! Я окажусь на улице…
