Тут зазвонил телефон. Подошел Дрейк, молча выслушал какое-то сообщение. Затем прикрыл микрофон ладонью и обратился к Хенли:
— Давайте продолжим чуть позже, Джон. У меня возникло одно срочное дело.
Хенли поднялся и вышел. На этом запись закончилась. Экран погас.
* * *
Эванс тупо смотрел на черный экран. Возникло такое ощущение, будто он заболевает. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. В желудке противно ныло. Он держал в руке пульт управления, но на кнопку не нажимал.
Прошло несколько секунд. Он глубоко вздохнул и подумал: то, что он только что видел, не является таким уж сюрпризом. Ну, разве что Дрейк разоткровенничался больше чем обычно, в частной беседе это присуще большинству людей. И, безусловно, отчаивался, поскольку не удавалось собрать денег. Его угнетенное состояние вполне объяснимо. С самого начала его фонду предстояло побороть апатию самых широких слоев общества. Лишь немногие люди способны мыслить и действовать с учетом перспективы. Общество просто не замечает медленного разрушения окружающей среды. И в данной ситуации это страшно трудная задача — мобилизовать общество на защиту его же интересов.
Борьба еще далеко не закончена. На самом деле она только начинается.
Возможно, это правда, что не удается собрать достаточно денег на борьбу с глобальным потеплением. И Николасу Дрейку больно видеть, что все его усилия идут прахом.
Правда и то, что экологические организации распоряжаются совсем небольшими суммами. Сорок четыре миллиона на НФПР, примерно та же сумма НЦИК, от силы пятьдесят — на Сьерра-клуб. Самыми большими суммами распоряжалось Общество охраны природы: им перепадало в год примерно три четверти миллиарда. Но в какое сравнение могут идти все эти суммы с десятками и сотнями миллиардов долларов, которыми ворочают крупные промышленные корпорации? Примерно такое же соотношение сил, как между Давидом и Голиафом. И Дрейк выступал тут в роли Давида. Как он сам любил говорить при каждом удобном случае.
Эванс взглянул на часы. Как бы там ни было, а пришло время встретиться с Дрейком.
Он вынул кассету из видеомагнитофона. Сунул ее в карман и вышел из дома. И на всем пути прикидывал в уме, что скажет Дрейку. Повторял каждую фразу по несколько раз, оттачивал и полировал, доводил до совершенства. И понимал, что действовать придется крайне осторожно, поскольку все, что он должен был сказать по наущению Кеннера, было ложью.
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
Суббота, 9 октября
11.12 утра
— О, Питер, Питер! — Николас Дрейк тепло пожал ему руку. — Страшно рад тебя видеть. Совсем пропал. Уезжал куда-то?
— Да.
— Но о моей просьбе, надеюсь, не забыл?
— Нет, Ник.
— Да ты присаживайся.
Эванс уселся напротив Дрейка. Тот занял место за письменным столом.
— Ну, выкладывай.
— Мне удалось выяснить происхождение этой поправки в договоре.
— Неужели?
— Да. Вы были правы. Джорджу подкинул эту идею один адвокат.
— Так и знал! Кто же?
— Со стороны, не из нашей фирмы. — Эванс тщательно подбирал каждое слово, старался следовать всем инструкциям Кеннера.
— Но кто именно?
— К сожалению, Ник, остались только бумаги. Проект договора, пункты, подлежащие правке, подчеркнутые красным, на полях пометки Джорджа, сделанные от руки.
— Черт… И когда это они затеяли?
— Полгода тому назад.
— Полгода!..
— Очевидно, уже тогда Джордж озаботился… положением дел. В группах, которые он поддерживал.
— Мне он ничего не говорил.
— Мне тоже, — сказал Эванс. — Нанял себе юриста со стороны.
— Хотелось бы мне видеть эти документы, — заметил Дрейк.
Эванс покачал головой:
— Стряпчий ни за что не разрешит.
— Но ведь Джорджа больше нет.
— Закон о неразглашении действует и после смерти. Смотри «Свидлер и Берлин против Соединенных Штатов».
— Да чушь все это, Питер, сам прекрасно знаешь.
Эванс пожал плечами:
— Но этот его юрист играет строго по правилам, я к без того уже переступил грань дозволенного, рассказав вам так много.
Дрейк нервно забарабанил пальцами по столу. — Вот что, Питер. На проведение тяжбы вануату срочно нужны деньги.
— А я слышал, что иск могут и не подать, — парировал Эванс.
— Ерунда.
— Потому как научные данные не подтверждают повышения уровня воды в Тихоокеанском бассейне.
— Я бы на твоем месте не стал верить всем слухам подряд, — заметил Дрейк. — К ним всегда надо подходить с осторожностью. Где и от кого ты это слышал? Это наверняка умышленная дезинформация от промышленных групп. И тот факт, что уровень моря повышается, не подлежит никакому сомнению. Научно доказанный факт, причем уже довольно давно. И мы до сих пор получаем подтверждения. Да что там далеко ходить, буквально на днях я видел спутниковые измерения уровня моря, сделаны они новейшим и современнейшим способом. Только за прошлый год спутники зарегистрировали повышение на несколько миллиметров.
— Эти данные опубликованы? — спросил Эванс.
— Сразу и не припомнишь, — ответил Дрейк и как-то странно покосился на него. — Кажется, было в одном из отчетов по брифингу, что мне присылают.
Эванс не собирался спрашивать его об этом, как-то само собой вырвалось. И еще он тут же понял, что задал вопрос весьма скептическим тоном. А потому неудивительно, что Дрейк окинул его таким странным взглядом.
— Я не имел в виду ничего такого, — торопливо заметил Эванс. — Просто что-то слышал на эту тему и…
— И захотел добраться до самой сути, — многозначительно кивнул Дрейк. — Что ж, вполне естественно, Питер. Я рад, что ты привлек мое внимание к этой проблеме. Свяжусь с Хенли и выясню, откуда все это пошло. Нет уж, воистину битве этой нет конца и быть не может. Сам знаешь, какие неандертальцы засели в Институте конкуренции предприятий, в фонде Гувера и институте Маршала. Сам понимаешь, с кем приходится иметь дело. А чего стоят группы, финансируемые радикалами правого крыла и тупоголовыми фундаменталистами. И, увы, у всех у них в распоряжении просто огромные деньги.
— Да, понимаю… — протянул Эванс. И поднялся, собравшись уходить. — Могу быть чем-нибудь еще полезен?
— Скажу тебе честно, — произнес Дрейк. — Меня страшно угнетает нынешняя ситуация. Неужели мы должны вернуться к жалким пятидесяти тысячам в неделю?
— Думаю, что в данных обстоятельствах другого выбора просто нет.
— Тогда придется смириться, — вздохнул Дрейк. — Кстати, подготовка к подаче иска идет полным ходом. Но я вынужден целиком сосредоточиться на конференции.
