Эванс откатился в сторону, натыкаясь в темноте на мебель, а потом вдруг вверх метнулся луч света, и на всю комнату грянул грозный и низкий новый голос:
— А ну отвали, быстро! — Нападавший тут же перестал бороться и обернулся на этот голос. Эванс увидел Сару, она лежала на полу. Еще один мужчина поднялся и шагнул на свет фонаря.
Раздался треск, мужчина вскрикнул, отшатнулся и рухнул на пол. Луч фонарика метнулся к напавшему на Эванса человеку.
— Ты, быстро! Лежать!
Тот послушно распростерся на ковре.
— Лицом вниз.
Мужчина перекатился на живот.
— Так-то лучше, — произнес новый голос. — Эй, мы двое, как там, в порядке?
— Со мной все нормально, — ответила Сара. Поднялась и, щурясь, уставилась на луч света. — Кто вы, черт побери?
— Как можно, Сара! — произнес голос. — Разочарован, что ты не узнала меня. И тут в комнате вспыхнул свет.
— Джон! — ахнула Сара.
И, к изумлению Эванса, перешагнула через лежащего на полу мужчину и крепко, с благодарностью, обняла Джона Кеннера, профессора Массачусетского технологического института.
ХОЛМБИ-ХИЛЛЗ
Вторник, 5 октября
8.03 вечера
— Может быть, вы все-таки объяснитесь? — сказал Эванс. — Думаю, я это заслужил.
Кеннер, присев на корточки, надевал наручники на двоих лежавших на полу мужчин. Первый из них был до сих пор без сознания.
— Это модулированный тейзер, — ответил Кеннер. — Выстреливает стрелой в пятьсот мегагерц, которая через четыре миллисекунды после попадания в цель дезактивирует церебральное функционирование. Проще говоря, валит тебя с ног. Человек тут же теряет сознание. Правда, всего на несколько минут.
— Да нет, — покачал головой Эванс, — я не про это…
— Почему я здесь? — спросил Кеннер и еле заметно улыбнулся.
— Да, — кивнул Эванс.
— Он добрый друг Джорджа, — сказала Сара.
— Вот как? — удивился Эванс. — И давно?
— С тех пор как мы с ним познакомились, — ответил Кеннер. — Что произошло относительно недавно. Думаю, вы помните также и моего помощника Санджонга Тапу.
В комнату вошел миниатюрный, но крепкого сложения молодой человек с оливково-темной кожей. Как и при первой встрече, Эванса удивили его почти военная выправка и безупречный английский.
— С электрическим освещением все в порядке, профессор, — сказал Санджонг Тапа. — Полицию вызвать?
— Пока не надо, — ответил Кеннер. — Лучше помогите-ка мне в другом деле, Санджонг. — И они обшарили карманы скованных наручниками мужчин. — Что ж, так я и думал, — выпрямившись, произнес Кеннер. — Никаких документов, удостоверяющих личность, у них при себе не оказалось.
— Кто они такие?
— Пусть это выясняет полиция, — ответил Кеннер. Как раз в этот момент мужчины начали приходить в себя, кашляли, пытались подняться. — Давайте отведем их к входной двери, Санджонг. — Они рывками поставили мужчин на ноги и поволокли их вон из гостиной.
Эванс и Сара остались вдвоем.
— Как Кеннер проник в дом?
— Он находился в подвале. Большую часть дня принимал активное участие в обыске дома.
— Почему ты мне этого не сказала?
— Я просил не говорить. — Кеннер вошел в комнату. — Как-то не слишком был в вас уверен. Очень уж сложное дело. — Он потер руки. — А теперь, думаю, самое время взглянуть, что же находится в этом конверте. Согласны?
— Да. — Сара уселась на диван и вскрыла конверт. Внутри находился аккуратно сложенный пополам листок бумаги. Она развернула его. Лицо у нее разочарованно вытянулось.
— Что там? — спросил Эванс.
Не говоря ни слова, она протянула ему листок.
Это был счет от оформительской фирмы Эдвардса, что находилась в городке Торранс, штат Калифорния, Счет по оплате услуг за изготовление пьедестала для статуи Будды, выписанный три года тому назад.
* * *
Чувствуя себя обманутым, Эванс опустился на диван рядом с Сарой.
— Что? — спросил Кеннер. — Уже и сдались? Сразу лапки вверх?..
— А что еще остается?
— Ну, к примеру, вы можете в точности воспроизвести, что именно сказал вам на прощанье Джордж Мортон?
— Точно я не помню.
— Тогда расскажите, что помните.
— Он сказал, что это философское изречение. А звучало оно примерно так: «Все, что имеет значение, находится рядом с тем местом, где сидит Будда».
— Нет, это невозможно! — возмущенно воскликнул Кеннер.
— Что невозможно?
— Он бы так никогда не сказал.
— Почему? Кеннер вздохнул.
— Думаю, это очевидно. Если он хотел дать какие-то инструкции, а полагаю, именно так оно и было, то выразился бы точней. Должно быть, он сказал что-то еще.
— Но я помню только это. — В голосе Эванса звучала обида. Слишком уж он властный и напористый, этот Кеннер. Ему никогда не нравились такие люди.
— Все, что вы помните? — воскликнул Кеннер. — Попробуйте еще раз, напрягите память. Где именно сказал вам это Джордж? Должно быть, уже после того, как вы вышли из здания?
Поначалу Эванс даже немного растерялся. Затем вспомнил.
— Вы тоже были там?
— Да, был. Находился на автостоянке чуть в стороне.
— И что же вы там делали, позвольте спросить?
— Об этом позже, — ответил Кеннер. — Итак, давайте по порядку. Вы с Джорджем вышли на улицу…
— Да, — кивнул Эванс. — Мы с Джорджем вышли. На улице было холодно. Очень холодно, и Джордж даже перестал петь. Мы стояли на лестнице перед отелем, ждали, когда подадут машину.
— Так-так…
— Ну и когда она подъехала, он сел в «Феррари», и тут я испугался. Он слишком много выпил, и ему нельзя было вести, и я сказал ему об этом. И тут Джордж мне и говорит: «Это напоминает мне одно философское изречение». Тогда я спросил: «Какое?» И он ответил: «Все, что имеет значение, находится рядом с тем местом, где сидит Будда».
— Рядом? — спросил Кеннер.
— Ну, так он сказал.
— Хорошо, — кивнул Кеннер. — Так, значит, вы в тот момент…
— Стоял возле самой машины. Прислонившись к дверце.
— «Феррари».
— Да.
— Прислонившись к дверце. И когда Джордж выдал вам это философское изречение, что вы ему ответили?
— Просто попросил его не садиться за руль.
— Вы повторили это изречение?
