Дженифер выдержала драматичную паузу, затем продолжила:
— Итак, уважаемые дамы и господа присяжные, вас только что пытались убедить, что за последние пятьдесят лет наблюдается значительный рост уровня двуокиси углерода. Знаете, на сколько он возрос на нашем футбольном поле? На три восьмых дюйма, это меньше, чем толщина карандаша. Да, углекислого газа стало значительно больше, но это просто мизер в сравнении с общей площадью поля, то есть атмосферы. А вас пытаются убедить в том, что это крошечное изменение способно привести планету к катастрофе.
— Но тут легко возразить… — начал было Эванс.
— Погоди, — сказала она. — Одной цели они уже достигли. Посеяли сомнение. Затем обязательно представят альтернативные объяснения. Возьмут, к примеру, график роста температур Нью-Йорк-Сити, который ты только что видел. Пятикратное увеличение с 1815 года. И они скажут, что в 1815 году население Нью-Йорка составляло всего сто двадцать тысяч. А сегодня — восемь миллионов. Город вырос на целых шесть тысяч процентов. Уже не говоря обо всех этих небоскребах, кондиционерах, асфальте, бетоне и прочем. Вопрос напрашивается сам собой. Неужели в городе, население которого возросло на шесть тысяч процентов, стало теплее лишь потому, что в атмосфере всего мира, подчеркиваю, всей планеты наблюдается столь незначительный рост содержания углекислого газа? Или же в Нью-Йорке стало теплей лишь потому, что сам город вырос в тысячи раз?.. Она откинулась на спинку кресла.
— Но и этот аргумент довольно легко опровергнуть, — сказал Эванс. — Существует множество примеров, когда мелочи способны производить огромный эффект. Взять, к примеру, спусковой крючок. Он составляет лишь незначительную часть ружья. Но и такой мелочи достаточно, чтоб это самое ружье выстрелило. Да и потом, это просто передергивание фактов…
— Послушай, Питер, — перебила его она. — Если б ты был членом жюри присяжных, и у тебя спросили бы мнение о Нью-Йорке, что бы ты выбрал? Глобальное потепление или слишком много бетона и стекла? Ну, что? Только честно!..
— Ну, наверное, сказал бы, что в Нью-Йорке жарче, потому что это большой город.
— Именно.
— Но у тебя остались еще в запасе данные по уровню моря, — заметил он.
— К сожалению, — сказала Дженифер, — повышение уровня моря в местах, где живут вануату, не столь уж и значительное. В зависимости от источника данных графики показывают или ровную линию, или повышение на сорок миллиметров. Что составляет полдюйма за тридцать лет. Практически нулевой результат.
— Тогда вы не сможете выиграть это дело, — сказал Эванс.
— Верно, — кивнула Дженифер. — Хотя вынуждена признать, ты привел очень убедительный пример со спусковым крючком.
— Если не получится выиграть, — заметил Эванс, — тогда к чему все эти пресс-конференции?
* * *
— Спасибо всем, что пришли, — сказал Джон Болдер и сделал шаг навстречу микрофонам, установленным на лужайке у входа в офис. Засверкали фотовспышки. — Позвольте представиться, я Джон Болдер, рядом со мной Николас Дрейк, президент Национального фонда природных ресурсов. Здесь также присутствует Дженифер Хейнс, мой главный консультант, и Питер Эванс, представитель юридической фирмы «Хассл и Блэк». Мы собрались здесь, чтобы официально заявить о возбуждении судебной тяжбы против Агентства по защите окружающей среды Соединенных Штатов Америки. Иск подается от имени народа вануату, проживающего на островах Тихоокеанского региона.
Стоявший в задних рядах Питер Эванс прикусил нижнюю губу, потом спохватился и сложил губы в умной полуулыбке. Нечего тут гримасничать, иначе зрители подумают, что ты нервничаешь.
— И без того нищему народу вануату, — продолжил Болдер, — грозит еще большая нищета. И причиной тому величайшая природная угроза наших времен — глобальное потепление, ведущее к резким и катастрофическим изменениям климата.
Эванс вспомнил, что всего несколько дней тому назад Дрейк назвал резкие климатические изменения возможной проблемой отдаленного будущего. Менее чем за неделю возможность превратилась в твердую уверенность.
Болдер очень выразительно живописал страдания народа вануату, говорил о том, что наводнения выгоняют их из родных мест, где похоронены предки. Особо подчеркивал, какая это трагедия для маленьких детишек, чье наследие может одним махом уничтожить большая приливная волна. И особо подчеркивал, что причиной всех этих бед является бессердечный индустриальный гигант на севере.
— Официально заявляя о подаче иска в защиту народа вануату, мы хотим добиться справедливости для этих несчастных и обездоленных людей. Мало того, мы проявляем заботу и обо всем остальном мире, которому угрожают катастрофические климатические изменения.
Затем он стал отвечать на вопросы.
Первый из них был:
— Какие документы вы собираетесь представить в этом иске?
— Иск невероятно сложен с чисто технической точки зрения, — сказал Болдер. — В данный момент над составлением материалов и документов у нас трудятся сорок ученых и исследователей, работают днем и ночью. Ну и когда закончат работу, мы отберем нужные документы.
— Куда будет подан ваш иск?
— В федеральный окружной суд Лос-Анджелеса.
— Какого возмещения вы требуете? — спросил кто-то еще.
— Какова реакция администрации?
— Будет ли суд выслушивать мнение властей?
Вопросы так и сыпались со всех сторон, Болдер был в ударе. Эванс покосился на Дженифер, она стояла по другую сторону от трибуны. Поймала на себе его взгляд и выразительно постучала пальцем по наручным часам. Эванс кивнул, взглянул на свои часы, скроил удрученную гримасу и начал выбираться из толпы. Дженифер последовала за ним.
Они вошли в помещение бывшего склада, миновали охрану.
Дженифер отворила дверь. Эванс смотрел изумленно.
КАЛВЕР-СИТИ
Вторник, 12 октября
1.20 дня
Свет был выключен. Помещение погружено в полумрак. Большинство людей, которых Эванс видел здесь прежде, куда-то исчезли. Плакаты и графики сняли со стен, стулья были перевернуты, кругом громоздились коробки с бумагами. Рабочие в комбинезонах складывали коробки на тележки и вывозили из комнаты.
— Что происходит? — спросил Эванс.
— Срок аренды закончился, — ответила Дженифер.
— Так вы переезжаете?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Вообще уезжаем.
— Как это понимать?
— Мы просто уезжаем, Питер. Отправляемся искать себе другую работу. Никакого иска подаваться не будет.
С улицы доносился голос Болдера, усиленный динамиками:
— Через три месяца мы рассчитываем получить полный судебный запрет на подобного рода деятельность. Я полностью уверен в компетентности сорока блестящих молодых людей, которые помогали нам подготовить это громкое дело.
