Всю операцию генерал Ватутин планировал завершить к 5 февраля, чтобы затем до окончания зимы провести еще одну операцию и выйти на более выгодный рубеж, а именно Ахтырка, Полтава, Переволочна, Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь, а при благоприятных условиях захватить также район Каховка, Херсон, Перекоп, Геническ и отрезать Крым. Однако эта операция должна быть тесно увязана с действиями соседних фронтов, особенно с Воронежским фронтом.
Сосредоточение танковых корпусов в район Тарасовка, Старобельск ожидалось к 24 января. В связи с этим, а также из-за задержки переброски стрелковых дивизий и лыжных бригад переход в наступление намечался на 26–27 января. Выход в район Мариуполя предполагалось осуществить в течение семи дней. В своем резерве командующий Юго-Западным фронтом оставил 1-й гвардейский, 4-й гвардейский танковый и 25-й танковый корпуса, но без материальной части. Всего в составе имелось 362 танка, из них 212 в подвижной группе
[259]
.
Генерал Ватутин просил утвердить представленный план, дать танки для пополнения двух танковых корпусов, а также усилить фронт тремя полками PC М-13 и одной дивизией PC, одним кавалерийским корпусом. Сталин утвердил представленный план.
Перед войсками Юго-Западного фронта оборонялись оперативная группа «Фреттер-Пико», со 2 февраля – 1-я танковая армия и часть сил армейских групп «Ланц»
[260]
и «Холлидт» группы армий «Дон». Сюда же противник из-под Ростова и из Западной Европы в первой декаде января перебросил и включил в состав 1-й танковой армии 3 пехотные, одну моторизованную и 4 танковые дивизии.
И.В. Сталин, недовольный тем, что войска Южного фронта перешли к обороне, 23 января направил генералу Еременко директиву № 30025, в которой говорилось:
«Захват Батайска нашими войсками имеет большое историческое значение. С взятием Батайска мы закупорим армии противника на Северном Кавказе, не дадим выхода в районы Ростова, Таганрога, Донбасса 24 немецким и румынским дивизиям.
Враг на Северном Кавказе должен быть окружен и уничтожен, так же как он окружен и уничтожается под Сталинградом.
Войскам Южного фронта необходимо отрезать 24 дивизии противника на Северном Кавказе от Ростова, а войска Черноморской группы Закавказского фронта, в свою очередь, закроют выход этим дивизиям противника на Таманский полуостров.
Главная роль принадлежит здесь Южному фронту, который должен совместно с Северной группой Закавказского фронта окружить и пленить или истребить войска противника на Северном Кавказе.
Основные силы Южного фронта, расположенные в районе Маныча и южнее Дона, необходимо немедленно двинуть на Батайск для захвата Батайска и Азова, для перехвата основных путей отхода противника и для окружения его отходящих частей, с тем, чтобы вся техника противника осталась на месте»
[261]
.
Фон Манштейн, не сумев деблокировать 6-ю армию, вынужден был отбивать ожесточенные атаки войск Южного и Юго-Западного фронтов. Кроме того, ему теперь пришлось заняться и спасением 1-й танковой армии, часть сил которой 27 января была подчинена командующему группой армий «Дон».
29 января на Юго-Западном фронте в наступление перешла 6-я армия генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова, а на следующий день – 1-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова и 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко. Однако на левом крыле Юго-Западного фронта 5-я танковая армия и 8-й кавалерийский корпус втянулись в затяжные бои с подошедшими резервами врага. В тот же день фон Манштейн перевел свой штаб из Таганрога в Сталино, так как теперь решающее направление группы армий было уже не на Дону, а на Северском Донце.
31 января фон Манштейн направил телеграмму Главному командованию Сухопутных войск, в которой изложил свою точку зрения по вопросу о возможности удержания Донбасса. Он предлагал нанести удар со стороны Харькова с целью разгрома советских войск северо-восточнее города еще до начала распутицы. В случае неудачного исхода этого удара фон Манштейн считал, что невозможно будет удержать Донецкий бассейн
[262]
. Однако все доводы командующего группой армий «Дон» не были приняты во внимание.
С целью развития успеха командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин ввел в сражение на стыке 6-й и 1-й гвардейской армий подвижную группу фронта. Наступление войск правого крыла фронта поддерживала авиация 17-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации С.А. Красовского. Подвижная группа фронта силами 3-го и 10-го танковых корпусов вышла к Северскому Донцу и с ходу форсировала его в районе Красного Лимана. В ночь на 2 февраля в сражение был введен 4-й гвардейский танковый корпус. В тот же день завершилось наступление войск Донского фронта. Представитель Ставки ВГК маршал артиллерии Н.Н. Воронов и командующий фронтом генерал-полковник К.К. Рокоссовский доложили И.В. Сталину:
«Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16.00 2.II.43 г. закончили разгром и уничтожение сталинградской группировки врага…В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника, боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились»
[263]
.
Победа под Сталинградом имела большое военно-политическое значение. Она внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в войне и оказала определяющее влияние на дальнейший ход всей Второй мировой войны. Советские войска захватили стратегическую инициативу и удерживали ее до конца войны. По данным К.К. Рокоссовского, в плен было взято свыше 91 тыс. солдат и офицеров. За время ликвидации котла войска Донского фронта захватили 5762 орудия, свыше 3 тыс. минометов, 744 самолета, 1666 танков, 261 бронемашину, большое количество военного имущества
[264]
. Генерал-фельдмаршал В. Кейтель в своих мемуарах отмечал:
«Сдача Сталинграда была тяжелым ударом для нашего авторитета; истребление целой армии и сложившаяся в результате этой потери обстановка означали неудачу, созвучную с крушением нашей кампании 1942–1943 гг., несмотря на всю гениальность, с которой она была задумана. Совершенно неудивительно, что наши критики раскричались еще больше, и русские получили громаднейший стимул для ведения своей войны; мы разыграли наш последний козырь и проиграли»
[265]
.
