В немарксистской литературе никто более Кейнса не занимал столь радикальную позицию по этому и широкому кругу других вопросов. Это мы могли видеть уже в первой главе. Совокупный спрос и совокупное предложение рассматриваются в таком единстве, при котором приоритет отдается уровням занятости и зарплаты, которые и определяют экономический рост. Последний гарантируется тем, что предельная склонность к потреблению у получателей зарплаты выше, чем у остальных категорий населения, а потому полная занятость в наибольшей степени стимулирует совокупный спрос, а следовательно, и выпуск и предложение. В неоклассическом синтезе радикализм этой идеи был заглушен. Теория спроса трактуется безотносительно к уровню занятости и зарплаты. В результате теория спроса вписана в ортодоксию совершенно иначе, чем это было у самого Кейнса.
В неоклассической теории занятость рассматривается как производное от свободной игры рыночных сил. В таком виде безработица увековечивается в соответствии с интересами капитала, который заинтересован в ее сохранении как средстве давления на занятых работников. «В самом деле, – утверждал Калецкий, – в условиях режима перманентной полной занятости «указание на мешок»
[3]
перестанет играть свою роль дисциплинарной меры. Социальное положение хозяина будет подорвано, а уверенность в себе и классовое самосознание рабочих будет расти. Забастовки за увеличение заработной платы и улучшение условий труда создадут политическое напряжение. Верно то, что прибыли будут выше при режиме полной занятости, чем в среднем в условиях laisser faire; и даже рост ставок заработной платы, вытекающий из более сильных позиций рабочих на переговорах, более, вероятно, не сократит прибыли, а увеличит цены и тем самым неблагоприятно повлияет только на интересы рантье. Но «фабричная дисциплина» и «политическая стабильность» более высоко ценятся лидерами бизнеса, чем прибыли. Их классовый инстинкт говорит им, что продолжительная полная занятость необоснованна, с их точки зрения, и что безработица является интегральной частью нормальной капиталистической системы» (Kalecki, 1943, 324).
Такая постановка вопроса является более радикальной, чем было у Кейнса, который доказывал необходимость полной занятости, но не вскрывал заинтересованности предпринимателей в сохранении безработицы. По мере того как ортодоксия все больше удалялась от подлинного Кейнса, посткейнсианцы с опорой на Калецкого все более полно обнажали язвы капитализма. Их ряды все больше пополнялись за счет новых талантливых экономистов, которые более остро, чем представители неоклассического синтеза, не говоря о монетаристах, реагировали на негативные явления капитализма. Успокоительным теориям мэйнстрима об устремленности капитализма к равновесию и процветанию посткейнсианцы противопоставляли свои тревожные доказательства того, что капитализм все больше погружается в трясину новой Великой депрессии. Одним из пророков приближающего зла был Хьюман Минский (Hyman Minsky, 1986), который задолго до нынешнего кризиса дал альтернативный анализ финансовых рынков капитализма и предсказал неизбежность его наступления.
«Тот взгляд, что нестабильность является результатом внутренних процессов в капиталистической экономике, резко контрастирует с неоклассической теорией, будь то ее кейнсианская (в неоклассической трактовке. – С. Дз.) или монетаристская разновидность, которые утверждают, что нестабильность возникает в результате событий внешних по отношению к экономике. Неоклассический синтез и теория Кейнса различаются, поскольку первый сосредоточен на функционировании децентрализованной рыночной экономики, согласованности и координации производства и потребления, тогда как второй – на накоплении капитала в экономике. Неоклассический синтез подчеркивает равновесие и уравновешивающие тенденции, тогда как теория Кейнса вращается вокруг банкиров и бизнесменов, осуществляющих сделки на Уолл-стрит. Неоклассический синтез игнорирует капиталистическую природу экономики, в которой всегда отдает себе отчет Теория Кейнса» (Minsky, 1986, p. 114).
Здесь указан главный порок неоклассического синтеза, состоящий в «игнорировании капиталистической природы экономики». Минский обнажает предвзятый подход мэйнстрима, в силу чего весь фокус своего внимания он концентрирует на равновесии, призванном подтвердить ее утверждение о стабильности капитализма. В то же время ортодоксия не уделяет должного внимания спекуляциям в банковской и финансовой сфере, которые как раз и вызывают нестабильность капиталистической экономики.
Тот же Минский по этому поводу пишет: «В то время как Кейнс в «Общей теории» предложил, чтобы экономисты взглянули на экономику совершенно иначе, чем раньше, только те части его книги, которые могут быть легко интегрированы в старый взгляд на вещи, закрепились в сегодняшней общепринятой теории. Утерян был взгляд на экономику как все время находящуюся в развитии, поскольку она накапливает в ответ на действие нарушающих равновесие сил, которые являются внутренними по отношению к ней. В своей теории 1935 г. (ошибка, так как имеется в виду 1936 год. – С. Дз.) Кейнс показал, что в результате того способа, которым осуществляется накопление в капиталистической экономике, ее успешное функционирование может носить лишь переходный характер; нестабильность является внутренним и неустранимым пороком капитализма.
Утвердившийся взгляд состоит в том, что сложился ряд особых неблагоприятных обстоятельств, которые ввергли экономику в Великую депрессию. Согласно этой точке зрения, умелая политика может гарантировать, что этого не случится вновь. Стандартная теория 1950-х и 1960-х годов утверждала, что, если политика будет достаточно искусной, то полная занятость при стабильных ценах может быть достигнута и может поддерживаться. Наличие внутренних, разрушительных сил игнорировалось; неоклассический синтез стал экономической теорией капитализма без капиталистов, капитальных активов и финансовых рынков. В результате в современной общепринятой теории мало что сохранилось от Кейнса» (Minsky, 1986, p. 133-134).
Здесь выражена опирающаяся на кейнсианский анализ центральная идея книги Минского о присущей капитализму внутренней нестабильности, которая со временем доводит его до новой Великой депрессии. Сегодня этот прогноз блестяще подтвержден, но вчера его мало кто признавал. Позицию в экономической науке определяли оркестранты неоклассической ортодоксии, которыми дирижировали звезды Нобелевских премий, авторы популярных в мире учебников экономикс и другие, признанные мэйнстримом авторитеты. Они же утверждали, что основные трудности, с которыми капитализм сталкивался в прошлом, уже преодолены и дальше его ждет залитая солнцем прямая дорога к еще лучшему будущему. Так, Нобелевский лауреат 1995 года по экономике Роберт Лукас (Robert Lucas) в лекции 2003 г. на ежегодной конференции Ассоциации американских экономистов после своего объяснения современной мировой ситуации заявил, что «центральная проблема недопущения депрессии решена, если говорить о ней на практическом уровне» (Кругман, 2009, с. 24).
