— Кажется, пятьдесят шесть. — Кейси понимала, что ее ответ ужаснет публику, каким бы тоном она ни произнесла эти слова.
— Пятьдесят шесть пострадавших, — с нажимом произнес Рирдон. — Сломанные шеи. Сломанные конечности. Сотрясения мозга. Черепные травмы. Два человека останутся парализованными на всю жизнь…
Он умолк, глядя на Кейси.
— Что вы об этом думаете?
— Наша компания делает все возможное, чтобы повышать безопасность воздушных перевозок. Мы испытываем машины в течение утроенного срока службы…
— Звучит впечатляюще. Но убеждены ли вы в адекватности этих мер?
Кейси замялась. К чему он клонит?
— Прошу прощения, — сказала она. — Боюсь, я не вполне улавливаю вашу мысль.
— Компания обязана строить надежные машины, не правда ли?
— Разумеется. Мы так и делаем.
— С этим не все согласны, — возразил Рирдон. — Например, ОАВП. У китайской стороны тоже могут появиться сомнения… Скажите, обязана ли компания исправлять просчеты в конструкции самолетов, зная о том, что они ненадежны?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду следующее, — ответил Рирдон. — То, что произошло с Пятьсот сорок пятым, случалось и прежде. И не раз. На других экземплярах N-22. Это правда?
— Нет, — сказала Кейси.
— Нет? — переспросил Рирдон, вскидывая брови.
— Нет, — твердым голосом повторила Кейси. Вот он, решительный момент. Кейси балансировала на краю пропасти.
— Значит, это произошло впервые?
— Да.
— Тогда, быть может, вы прокомментируете вот этот список? — Рирдон вынул лист бумаги и предъявил его на всеобщее обозрение. Даже на расстоянии Кейси видела, что это такое. — Это список происшествий с самолетами марки N-22, вызванных выпуском предкрылков. Первый инцидент возник в 1992 году, сразу после ввода самолета в эксплуатацию. Всего восемь случаев. Восемь не связанных друг с другом эпизодов. Авария на борту Пятьсот сорок пятого — девятая.
— Это не совсем так.
— Объясните, почему.
Стараясь говорить как можно короче, Кейси рассказала о механизме действия директив о годности к полетам, объяснила, какие дефекты в конструкции N-22 потребовали вмешательства ФАВП. Она рассказала, каким образом были устранены недостатки, если не считать самолетов зарубежных авиакомпаний, которые не подчинились директивам. После 1992 года на самолетах американских компаний подобных инцидентов не случалось.
Рирдон внимал ее рассказу, вскинув брови с таким видом, будто строптивость зарубежных компаний оказалась для него откровением.
— Давайте посмотрим, верно ли я вас понял, — произнес он. — Вы утверждаете, что компания «Нортон» строго следовала правилам, выпуская директивы, которые должны были способствовать устранению дефекта.
— Нет, — возразила Кейси. — Компания действительно устранила этот дефект.
— Вот как? Но нам сказали, что гибель пассажиров Пятьсот сорок пятого вызвана выпуском предкрылков.
— Это не правда. — Кейси знала, что она идет по лезвию бритвы, манипулируя тонкостями языка и техническими терминами. Если Рирдон спросит, были ли выпущены предкрылки, она окажется в трудном положении. Затаив дыхание, Кейси ждала следующего вопроса.
— Значит, те люди, которые утверждали, что на Пятьсот сорок пятом были выпущены предкрылки, ошибаются?
— Понятия не имею, откуда они это взяли. — Кейси решила пойти дальше. — Да, они ошибаются.
— Ошибается Баркер, бывший сотрудник ФАВП.
— Да.
— Ошибается ОАВП.
— Видите ли, на самом деле ОАВП отложила выдачу сертификата из-за повышенного уровня шумов…
— Давайте не будем отвлекаться, — перебил Рирдон.
Кейси вспомнила слова Гершон: «Его не интересует информация».
— Итак, ОАВП ошибается, — повторил Рирдон.
Вопрос предполагал сложные объяснения. Как же ответить покороче?
— Они ошибаются, утверждая, будто бы самолет ненадежен.
— Значит, по-вашему, их критика в адрес N-22 необоснованна? — спросил Рирдон.
— Совершенно верно. Это превосходный самолет.
— Грамотно сконструированный.
— Да.
— Надежный.
— Да.
— Вы бы полетели на N-22?
— Если есть выбор, летаю только на нем.
— Ваши родные, друзья…
— И они тоже.
— Никаких сомнений, колебаний?
— Никаких.
— Какова была ваша реакция, когда вы увидели по телевизору запись, сделанную на борту Пятьсот сорок пятого?
Он заставит вас вновь и вновь говорить «да», а потом ошеломит неожиданным вопросом.
Но Кейси была готова к такому повороту.
— Мы считаем это происшествие в высшей мере трагическим. Когда я смотрела запись, меня переполняли жалость и сочувствие к пострадавшим.
— Вы чувствовали жалость.
— Да.
— Неужели это не поколебало вашей веры в N-22? Вы не задались вопросом — а так ли уж он надежен?
— Нет.
— Почему?
— Потому что у N-22 блестящая репутация. Это один из лучших современных самолетов.
— Один из лучших… — Рирдон язвительно улыбнулся.
— Да, мистер Рирдон, — сказала Кейси. — Позвольте задать вам вопрос. В прошлом году сорок три тысячи американцев погибли в дорожных катастрофах, четыре тысячи утонули, две тысячи умерли от отравления недоброкачественными продуктами. Известно ли вам, сколько человек погибло на коммерческих воздушных линиях?
Рирдон выдержал паузу.
— Откровенно говоря, вы застали меня врасплох, — признался он, хмыкнув.
— Это честный вопрос, мистер Рирдон. Сколько авиапассажиров погибло в прошлом году?
Рирдон нахмурился:
— Думаю… что-то около тысячи?
— Пятьдесят, — сказала Кейси. — Всего пятьдесят человек. А в позапрошлом году — шестьдесят. Меньше, чем погибших мотоциклистов.
— Сколько из них погибли на борту N-22? — Рирдон сузил глаза, собираясь дать сдачи.
— Ни одного, — сказала Кейси.
— Вы имеете в виду…
— В нашей стране дорожные происшествия уносят ежегодно жизни сорока трех тысяч человек, и это никого не тревожит. Люди садятся за руль в состоянии опьянения, переутомления — и делают это без малейших колебаний. Но те же самые люди впадают в панику при одной мысли о том, что придется лететь на самолете. Все дело в том, — продолжала Кейси, — что телевидение постоянно преувеличивает опасность. Запись, которую вы собираетесь показать, заставит людей бояться полетов. Причем понапрасну.
