— Что из того? Кинг старается привлечь внимание к происшествию, упрочить позиции своего клиента. Он знает, что делает.
— Еще бы.
— «Нортон» уже судился с ним?
— Трижды.
Ричман пожал плечами:
— Если вы так уверены в себе, вчините ему иск.
— Стоило бы, — отозвалась Кейси, — но судебные тяжбы влетают в копеечку, а излишняя гласность нам ни к чему. Куда дешевле уладить дело миром и прибавить затраты на умиротворение Кинга к стоимости самолета. Авиакомпания переложит издержки на кошельки пассажиров. В конечном итоге каждый воздушный путешественник приплачивает за билет несколько долларов в виде скрытого налога. Налога на крючкотворство. Налога на бредли кингов. Вот так обстоят дела в реальном мире.
Двери лифта раздвинулись, и они вышли в коридор четвертого этажа. Кейси торопливо зашагала к помещениям своего отдела.
— Чем мы займемся теперь? — спросил Ричман.
— Одним важным делом, которое напрочь вылетело у меня из головы. — Кейси покосилась на Ричмана. — И у тебя тоже.
«Ньюслайн» 16.45
Дженнифер Мэлоун шагала к кабинету Дика Шенка. По пути она миновала Стену Славы, плотно увешанную фотографиями, плакатами и дипломами. На фотоснимках были запечатлены мгновения близости с сильными мира сего: Шенк скачет на лошади бок о бок с Рейганом; Шенк на яхте с Кронкайтом; Шенк в Саутгэмптоне играет в софтбол с Тичем; Шенк с Клинтоном; Шенк с Беном Бредли. В дальнем углу висела фотография, на которой смехотворно юный Шенк, держа на плече допотопную кинокамеру «Аррифлекс», снимает в Овальном зале Джона Кеннеди.
Дик Шенк начинал свою карьеру в шестидесятых вольным стрелком из тех, что снимают все подряд. Это была золотая эпоха информационных программ — они были независимы, получали щедрое финансирование, могли свободно комплектовать свой штат. Это была пора расцвета «Белых страниц „Си-Би-Эс“» и «Репортажей „Эн-Би-Си“». В ту пору, когда Шенк был юнцом, странствующим по свету с кинокамерой в руках, ему принадлежал весь мир, и он занимался серьезным делом. С годами пришел успех, и горизонты Шенка сузились. Теперь его мир ограничивался загородным домом в Коннектикуте и каменным особняком в Нью-Йорке. Если он и отправлялся куда-нибудь еще, то только в лимузине. Но, невзирая на блестящее образование, богатство и известность, Шенк был недоволен своей судьбой. Ему казалось, что его недооценивают, не проявляют должного уважения к нему лично и к его достижениям. Любопытный юнец превратился в язвительного желчного мужчину. Страдая от недостатка внимания со стороны окружающих, Шенк платил им той же монетой, и его мироощущение становилось все более циничным. Именно поэтому, думала Дженнифер, он непременно ухватится за репортаж о «Нортоне».
Дженнифер вошла в приемную и остановилась у стола Мэриан.
— Собираешься встретиться с Диком? — спросила та.
— Он у себя?
Мэриан кивнула:
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Это необходимо? — спросила Дженнифер, приподняв бровь.
— Видишь ли, — объяснила Мэриан, — Дик уже прикладывался к бутылке.
— Не беда, — сказала Дженнифер. — Как-нибудь справлюсь.
* * *
Дик Шенк слушал ее, закрыв глаза и сцепив пальцы. Время от времени он чуть заметно кивал.
Дженнифер изложила сюжет, подчеркнув отправные пункты: происшествие в Майами, отказ ОАВП в выдаче сертификата, инцидент на борту самолета «Транс-Пасифик», угроза срыва китайской сделки. Она упомянула о бывшем эксперте ФАВП, утверждавшем, будто бы в конструкции N-22 множество просчетов и неисправленных недоработок, о журналисте, специализирующемся на авиатехнике, который заявлял, что компания плохо управляется, в цехах — разгул наркомании и бандитизма, о непопулярном новом президенте, который старается повысить объемы продаж. Типичный портрет некогда знаменитой фирмы, пришедшей в упадок.
Дженнифер предлагала подать события в таком ключе: внешне благополучное предприятие прогнило изнутри. Оставшись без крепкой хозяйской руки, компания годами выпускает некачественную продукцию. Осведомленные люди кричат об этом на всех перекрестках, но руководители «Нортона» словно воды в рот набрали. Служащие ФАВП вошли с ними в сговор и не дают делу ход. И все же правда выплыла наружу. Европейцы отказываются продлить сертификат; китайцы вот-вот откажутся от сделки; самолет продолжает губить пассажиров в точном соответствии с предсказаниями специалистов. Имеются потрясающие кадры, от начала и до конца запечатлевшие муки и страдания пассажиров, трое из которых расстались с жизнью. Под занавес всем становится ясно: N-22 — летающий гроб.
Дженнифер умолкла. Повисла долгая тишина. Потом Шенк поднял веки.
— Недурно, — сказал он.
Дженнифер заулыбалась.
— Как реагирует компания? — ленивым тоном осведомился Шенк.
— Каменная стена. Самолет безопасен, критики лгут.
— Чего и следовало ожидать. — Шенк покачал головой. — Непрошибаемое американское упрямство. — Сам он ездил на «БМВ», предпочитал швейцарские часы, французские вина, английскую обувь. — Все, что производится в Штатах, — куча дерьма, — заявил он и откинулся на спинку кресла, как будто эта мысль потребовала от него невероятного напряжения сил. Потом его голос вновь зазвучал протяжно, задумчиво:
— Какими доказательствами мы располагаем?
— Их немного, — призналась Дженнифер. — Происшествия в Майами и на борту «Транс-Пасифик» до сих пор находятся в стадии расследования.
— Когда можно ждать результатов?
— Через несколько недель.
— Ага. — Шенк медленно кивнул. — Мне нравится твой замысел. Очень нравится. Мы дадим захватывающий репортаж и натянем нос «Шестидесяти минутам». В прошлом месяце они рассказывали о дефектных деталях самолетов. А мы расскажем о самолете, который ненадежен от носа до хвоста! Летающий гроб! Великолепно! Напугаем всех до полусмерти.
— Я тоже так думаю, — отозвалась Дженнифер. Теперь она улыбалась во весь рот. Шенк заглотил приманку!
— А я буду рад дать пинка Хьюитту, — добавил Дик. Дон Хьюитт, легендарный продюсер «Шестидесяти минут», всю жизнь сидел у него в печенках. Средства массовой информации упоминали о Хьюитте намного чаще, чем о Шенке, и это больно ранило его гордость. — Жалкие бездари, — проворчал он. — Помнишь их провальный репортаж о гольфистах-профессионалах в период межсезонья?
Дженнифер покачала головой:
— Честно говоря, нет.
— Это было давно, — продолжал Дик. На мгновение его глаза затуманились, взирая в пространство, и Дженнифер поняла, что за обедом Шенк крепко выпил. — Впрочем, не будем о них. Итак, на чем мы остановились? У тебя есть парень из ФАВП, журналист, пленка из Майами и, наконец, главный козырь — запись, сделанная любительской камерой.
— Совершенно верно. — Дженнифер кивнула.
