— Что будем брать? — спросил Доэрти.
— РПК, ЦРПД и ЭАД, если он здесь есть, — сказал Смит.
— Ты что, не знаешь, есть ли здесь ЭАД? — поддразнил его Доэрти.
— Его устанавливают по выбору заказчика, — объяснил Смит. — Думаю, на этом самолете его нет. Обычно ЭАД укрепляют в хвосте, я смотрел там, но не нашел.
Ричман повернулся к Кейси; на его лице вновь появилась озадаченная мина.
— Я думал, мы собираемся взять «черные ящики», — сказал он.
— Именно, — ответил Смит.
— Сто пятьдесят два «черных ящика»?
— Черт возьми, — сказал Смит, — самолет буквально напичкан ими. Но мы возьмем только главные — десять-двенадцать модулей ЭНП, которые заслуживают внимания.
— ЭНП, — повторил Ричман.
— Ну вот, теперь ты в курсе, — сказал Смит и, отвернувшись, склонился над панелями.
* * *
Кейси вновь пришлось пуститься в объяснения. В представлении широкой публики самолет — это огромная металлическая машина с рычагами и штурвалами, которые поднимают и опускают управляющие плоскости. Где-то среди всей этой механики спрятаны два магических «черных ящика», которые записывают все, что случилось в полете. Те самые «черные ящики», о которых постоянно судачат в выпусках новостей. РПК, или регистратор переговоров в кабине, представляет собой прочный корпус с магнитофоном, который записывает последние полчаса переговоров на ленту, склеенную в непрерывное кольцо. Еще есть ЦРПД, цифровой регистратор полетных данных, фиксирующий все параметры полета на случай катастрофы, чтобы следственная комиссия могла разобраться в ее причинах.
Однако расхожее мнение имеет мало общего с истинным устройством большегрузных машин, продолжала Кейси. На реактивном транспортном самолете очень мало рычагов и вообще механических устройств. Управление осуществляется с помощью гидравлики и электричества. Пилоту не приходится перемещать элероны или интерсепторы собственной мускульной силой. Все устроено наподобие гидроусилителя руля в автомобиле; поворачивая штурвал или нажимая педали, пилот посылает электрические импульсы, включающие исполнительные гидравлические механизмы, которые, в свою очередь, поворачивают управляющие плоскости.
Пассажирский авиалайнер управляется чрезвычайно сложной электронной системой — десятки компьютеров, связанных между собой сотнями километров проводов. Есть компьютеры для прокладки курса, для навигации, для радиосообщения. Компьютеры управляют двигателями, поворотными плоскостями, микроклиматом в салонах.
Каждая компьютерная система включает в себя несколько подсистем; например, навигационная состоит из подсистемы инструментальной посадки, дальномера, систем для слежения за окружающим пространством и уклонения от столкновений, системы предупреждения о приближении земли.
В такую сложную систему относительно нетрудно встроить цифровой регистратор полетных данных. Поскольку большинство команд подается электрическими импульсами, их остается лишь пропустить через ЦРПД, который запишет импульсы на магнитный носитель.
— Современный ЦРПД фиксирует восемьдесят различных параметров за каждую секунду полета, — сообщила Кейси.
— В каждую секунду? — переспросил Ричман. — Наверное, он очень большой?
— Вот он, — ответила Кейси, ткнув пальцем. Рон извлекал из стойки оранжевый с черными полосами ящик размером с коробку из-под обуви. Рон опустил прибор на пол и установил на его место новый — для перелета в Бербэнк.
Ричман наклонился и приподнял ящик за ручку из нержавеющей стали.
— Тяжелый, — заметил он.
— Его корпус способен выдерживать падение с высоты полета, — объяснил Рон. — Само же устройство весит от силы двести граммов.
— А другие ящики? Зачем они?
— Другие «черные ящики», — объяснила Кейси, — необходимы для технического обслуживания. Ввиду сложности электроники воздушной машины приходится в течение всего полета проверять все подсистемы на предмет сбоев и отказов. Каждая подсистема хранит отчет о своей работе в устройстве, которое называется «энергонезависимая память», или ЭНП.
Сегодня будет изучено содержимое восьми ЭНП: курсопрокладчика, который хранит план полета и контрольные точки, которые вводит пилот; контроллера двигателей, который регулирует подачу топлива и следит за состоянием турбин; компьютера, который записывает скорость, высоту, выдает предупреждения о превышении скорости…
— Все ясно, — перебил Ричман. — Я понял.
— Все это было бы лишним, — сказал Рон, — если бы у нас был ЭАД.
— ЭАД?
— Это еще одна система технического обслуживания, — сообщила Кейси. — После посадки самолета наземная бригада поднимается на борт, и ей нужно быстро снять данные о том, как вели себя системы на последнем участке пути.
— Почему бы не спросить пилотов?
— Пилоты докладывают о неисправностях, но в такой сложной машине не каждый дефект становится им известен; в особенности потому, что системы современного самолета дублируются. Для каждой жизненно важной системы, например гидравлики, есть запасная, как правило, даже две. Сигнал об отказе второй и третьей дублирующих систем может и не подаваться в кабину пилотов. Поэтому бригада обслуживания, поднявшись на борт, подключается к экспресс-анализатору данных, который выдает сведения о полете. Механики мгновенно получают общее представление о возникших неисправностях и тут же их устраняют.
— Но на этом самолете нет ЭАД?
— Видимо, нет, — ответила Кейси. — Устанавливать ЭАД не обязательно. Правила ФАВП требуют наличия РПК и ЦРПД, но ЭАД устанавливается по желанию заказчика. Такое впечатление, что на этом самолете его нет.
— По крайней мере, я его не нашел, — сказал Рон. — Но он может оказаться где угодно.
Он опустился на четвереньки, склонившись над портативным компьютером, подключенным к схеме. По экрану бежали строки символов:
A/S PWR TEST 00000010000
AIL SERVO COMP 00000001000
AOA INV 10200010001
CFDS SENS FAIL 00000010000
CRZ CMD MON INV 00000020100
EL SERVO COMP 00000000010
EPR/N1 TRA-1 00000010000
MS SPEED INV 00000040000
PRESS ALT INV 00000030000
G/S SPEED ANG 00000010000
SLAT XSIT T/0 00000000000
G/S DEV INV 00100050001
GND SPD INV 00000021000
TAS INV 00001010000
— По-видимому, это данные курсопрокладчика, — сказала Кейси. — Наибольшее количество сбоев произошло на одном этапе полета, том самом, в течение которого возник инцидент.
— Как вы интерпретируете эти данные? — спросил Ричман.
— Это не наша забота, — ответил Рон Смит. — Мы лишь запишем их и отвезем на завод. Ребята из вычислительного центра скормят данные главному компьютеру и превратят их в видеозапись полета.
