Книга Фронтовые разведчики. "Я ходил за линию фронта", страница 37. Автор книги Артем Драбкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фронтовые разведчики. "Я ходил за линию фронта"»

Cтраница 37

Однажды ночью я привела с передовой на командный пункт больных. Командир полка спросил: «Сумеешь провести танки на передовую?» Я ответила: «Да». А сама перепугалась — вдруг в этих балках в такой темени заблужусь и заведу невесть куда. Села на броню слева от механика-водителя и довела-таки. Зрительная память у меня была хорошая…

Через несколько дней пятеро разведчиков в сопровождении ПНШ Ванакова пошли на передовую на наблюдательный пункт, чтобы сменить товарищей. Через лес пришли к небольшому полю с высоченной рожью. До наблюдательного пункта оставалось совсем недалеко. Мы сунулись в рожь и тут же вернулись обратно — путь на НП простреливался. Сделали несколько безуспешных попыток проскочить, но был ранен командир отделения. Я перевязала рану и в сопровождении бойца отправила его в санчасть. Мы разозлились, рванулись с необыкновенной прытью и проскочили зону обстрела. Добрались до своих, сменили ребят. Кого-то из нас поставили на пост, а остальные замертво повалились спать. Я легла в окопчик глубиной сантиметров 30. Грохот взрывов и стрельба перешли в тяжелый сон. И вдруг я почувствовала легкое прикосновение к щеке. Открываю глаза, рядом сидит ПНШ Ванаков и виновато говорит с вологодским оканьем: «Прости, пожалуйста, ты спишь, лицо разрумянилось, и я не удержался, поцеловал тебя в щеку». А я снова провалилась в сон. Когда нас сменили, ночью или утром — не помню.

Общие силы иссякали, и разведчиков стали бросать в качестве санитаров или держать связь от передовой до командного пункта. Мы, при страшной жаре, с раннего утра до поздней ночи, под непрекращающимся обстрелом то перебежками, то по-пластунски носили руководству полка донесения. К ночи так умаивались, что не хотелось есть, хотя кормили нас ночью и рано-рано утром хорошо, а на весь долгий-долгий день получали по два больших ржаных сухаря.

И вот разведчиков подключили к пехотным частям, и вместе с ними мы пошли в атаку через ту зону, которую перед этим пропахали животами. Помню, как ворвались в балку, преследуя удиравшего противника. Мокрые от пота, остановились — наша задача была выполнена, и дальше пехота закреплялась на новом рубеже без нас. На дне балки увидели лужу, а рядом немецкую каску.

Боже, какое счастье! Мы черпали воду, с жадностью утоляли жажду, грызя свои сухари, и радовались, радовались… Потом зашли в немецкую землянку и растянулись в изнеможении на деревянных нарах (у нас были только земляные). Ребята тут же захрапели, а я никак не могла уснуть…

Вечером возвратились в танковый ров, где нас встретил командир взвода и сказал, что после боя не вернулись три танка. Надо было идти искать. Спросил добровольцев. Молчание. Еще раз обратился — опять молчание. Мне сделалось не по себе, и я вызвалась идти. Следом отозвался Павлов, а потом — Казанцев, сказавший: «Ну, тогда и я пойду».

И опять — через все то же злополучное поле, в потемках — отправились мы в неизвестность… Изредка немцы «подвешивали» фонари да постреливали справа из занятой ими деревушки. Неожиданно из темноты возникли силуэты человеческих фигур, и сразу же оклик: «Кто идет?» Мы успокоились, а то сперва подумали, что немцы. Расспросили про танки. Дали нам ориентир — ту самую балку, где мы уже были. Разыскали первый танк — оставили сторожить Казанцева, второй танк взял на себя Павлов. Третий же был на самой передовой. Ко мне подошел пехотный капитан и стал просить у меня, девчонки-солдата: «Оставь танки!» Пришлось сказать, что танки уходят на дозаправку. Вернулись в свое расположение — разведчики нас ждали, отменно накормили и спать уложили, подстелив вырванную с корнем рожь.

Спали — хоть из пушки пали! А проснулись — увидели на плащ-палатках лужи. Оказывается, ночью лил проливной дождь, но никто из нас не проснулся…

Пасмурным утром в бой пошли только четыре танка. Едва первый танк Кириченко выдвинулся к проселочной дороге, как бронебойный пробил броню и попал в полную боеукладку. Траки, пушка, башня, обломки на наших глазах россыпью взлетели под облака. Зрелище страшное!.. Еще страшнее стало, когда такая же участь постигла второй танк (фамилию командира танка забыла). На третьем танке командиром была Тася Патанина. Ей удалось пройти чуть дальше и в сторону. Снаряд попал в борт, и двое, помнится, остались в живых — Тася и кто-то из экипажа. Мы подбежали, когда наши разведчики уже перенесли Тасю в рощицу. Она была тяжело ранена в бедро и все спрашивала меня: «Зачем ты здесь? Уходи!» Четвертый танк Назаренко ни с чем вернулся назад… Судьба у Таси очень прозаичная. Единственный бой, из госпиталя она вернулась, получила «Знамя» и не захотела идти в свой взвод. Попросила, чтобы ее оставили на танке командования — они же в бой не идут. Там все места были заняты. Тогда она ушла в учебный полк. Там она вышла замуж за командира роты Ломанченко. Больше она не воевала. Наверное, ей стало страшно, но ее уважали и очень хорошо к ней относились.


Второй раз довелось ходить в наступление вместе с пехотой в районе города Севска. На сей раз нас, разведчиков, с вечера привели в передовые окопы. От немцев нас отделяло лишь небольшое поле ржи. Постелили на дно окопа свежей ржи. Легли спать. Проснулась среди ночи от ужаса: резкий лающий голос громко вещал по-немецки. Оказалось, что это наша агитмашина вышла за окопы и перед наступлением «промывала мозги» гитлеровцам.

На рассвете началась артиллерийская подготовка, а мы бежали по ржи и на ходу стреляли из автоматов. Только заскочили в окоп, как противник перенес огонь на свои бывшие позиции. Мы по передовому окопу, глубиной всего до пояса, ринулись в сторону балки. И тут, как на грех, окоп перегородило туловище здоровенного убитого немца: ни обойти, ни перепрыгнуть… Пришлось бежать прямо по трупу — прыжок, и одна нога на его животе, и тебя подбрасывает как пружиной вверх, а от неприятного ощущения кажется высоко, высоко…

Потом шли тяжелые бои правее деревни Форыгин, где нам поручили вытаскивать раненых. Сначала было страшно сунуться под огонь. Идешь и думаешь: «Может, я и не вернусь». Но приходит момент, когда полностью отключаешься от страха и ползешь, рационально используя и воронки, и след танка. В общем, мозг работает только, как быстрее помочь раненым, совершенно не думая о себе. Но потом плохо помнятся подробности такого дня…

За эти бои мне дали медаль «За боевые заслуги». Потом нас отвели на переформирование в Путивль Сумской области. Там разместили по квартирам. Я жила вместе с подружкой командира полка Сабитовой. Он ее не взял, а вызвал жену и детишек. К тому же его перевели и назначили командиром учебного полка. Получили танки. Уже снег выпал, и нас отправили на 1-й Белорусский фронт. Шли бои местного значения. Продвигались все время лесом, болотами. Бои шли только на открытых полянах и прогалинах. Я в санчасти полка медсестрой. Каждый день на передовой. Хорошо после боя. Санинструктор Калинин растянет палатку, поставит железную печурку, сделает горячий чай в алюминиевой кружке…

Как-то в минуту затишья я метров на 200–300 отошла от передовой и оказалась на месте недавнего боя. Вокруг лежало множество тел наших бойцов, замерзших и припорошенных снегом. Эта картина меня не испугала, так как то, что я собиралась делать, сделала бы и под шрапнелью. Не было больше сил терпеть. Я нырнула под развесистую сосенку, сняла ватник, гимнастерку и, наконец, тонкий джемпер. Тело от укусов неисчислимых вшей горело, как от жгучего перца. Не била их, а сгребла ногтями прямо в снег…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация