— Величка ничего не говорит. Только плачет… А Дубыня говорит, что пусть его хоть казнят, все равно он не откажется от мысли взять Величку замуж.
Красимира задумалась. Потом пробормотала:
— И что же теперь делать с ними?
— Я сделала вид, будто Величка заблудилась в лесу, а Дубыня ее спас, — сказала Божана.
— Можно и так. Но этот упрямый парень вновь захочет украсть ее, — сказала Красимира. — Это твоя вина — ты не скрывала перед ними желания выйти замуж за Вячеслава, вот они и следуют твоему примеру. Скоро все наша дружина разбежится.
Божана покраснела:
— Виновата я. Величка не виновата. Поэтому наказывай одну меня.
— Но кражу амазонки не скроешь…
— Она моя подруга, и я ее буду защищать, — сказала Божана и, поглядывая на Ярославу, тихо добавила: — Мама, тут не все просто с этим Дубыней…
— Что не так с этим парнем?
— Его мать Дана…
— Какая Дана?
— Та самая.
— Дана! Ладно. Это все равно должно было случиться рано или поздно, — проговорила Красимира. — Теперь надо думать, как выбраться из этого оврага.
— Не знаю. Мы обязаны собрать совет дружины, — сказала Божана, опустив голову.
— Вот этого делать нельзя! — категорически воспротивилась Красимира.
Тем временем Ярослава вынесла седло и положила его на лавку около ворот. Затем вывела жеребца. Жеребец то ли яркого солнечного света испугался, то ли почувствовал, что его хотят оседлать. Он поднялся на дыбы и хлестнул вперед копытами.
Ярослава, с трудом избежав удара копытами, повисла на поводе.
Жеребец зло ощерил зубы и попытался ухватить ее за руки.
Красимира крикнула Ярославе:
— Ярослава, ты будь поосторожнее с ним — искалечит. Видишь, как он озлобился.
— Какой злой! — с досадой проговорила Ярослава. — Он не объезжен — придется помучиться, прежде чем наложишь на него седло.
— А ты его поводи, поводи по двору — пусть привыкает, — посоветовала Красимира.
— Не привыкнет, — сказала Божана.
— Почему? — спросила Красимира.
— Он — гордый. Он скорее умрет, чем покорится. Ему в степь надо, на свободу.
— Тоже хочет свободы! — губы Красимиры тронула улыбка. Она пожала плечами. — Ну что же, дадим ему свободу, отправим в степь, в табун.
Ярослава попыталась привязать повод к столбу, чтобы освободить руки, но жеребец, издавая звериный крик, тянул ее в сторону.
— Ладно, не мучай его. Оставь, — сказала Красимира Ярославе. — Завтра утром отправь его к табунщицам.
— Если его сейчас не оседлать, то они с ним замучаются.
— Что ж, у свободного и дети свободны, — заключила Красимира и задумалась. После некоторого размышления она проговорила: — Вот что я решила: мы их поженим.
— Кого? — спросила Божана, мысли которой все еще были заняты конем.
Красимира рассмеялась:
— Но не коня же? Твоих Величку и Дубыню!
— Это хорошо.
— Но с условием, — сказала Красимира, — что Величка не выйдет из дружины, и они будут жить в крепости.
— Он слобожанин… Захочет ли он? — высказала сомнение Божана.
— Обойдется! Любит Величку — значит, пусть переезжает в крепость. Нам в крепости кузнец всегда необходим. Я давно уже искала хорошего кузнеца.
Глава 38
Об истинной причине пропажи Велички многие догадывались и предполагали, что ее похититель Дубыня будет строго наказан. Но все закончилось неожиданно — Дубыня не только не был наказан, но Красимира приказала устроить свадьбу Дубыни и Велички.
Свадьбу играли по первому снегу.
На свадьбе были почти все амазонки и многие слобожане из первых. Присутствовали на свадьбе и горшечник Полыня с женой, хотя он и не был из богачей.
Впрочем, по обычаю на свадьбу звали всех. Не всех, конечно, посадили за стол, но угощение выставили во дворе на телегах и каждый мог подойти и налить себе кружку браги и взять пирог или кусок мяса.
Старые амазонки были удивлены таким оборотом дела, и Ярослава не преминула выказать недовольство Красимире во время пира.
Как и должно быть на свадьбе, кубки с вином поднимались во здравие молодых.
Ярослава также подняла кубок во здравие — пусть молодым сопутствует удача, пусть они и их дети будут здоровы и счастливы! — но закончила свою здравицу Ярослава неожиданно, тихо проговорив на ухо Красимире: — Красимира, дружина недовольна тобой.
Красимира насторожилась, но сразу поняла, какой разговор пытается завести старая подруга.
Недовольство дружины — дело серьезное. Дружина для вождя дороже отца, матери, детей. Благодаря дружине вождь имеет богатство. Вождь силен своими друзьями. Но дружинники свободны: захотят — уйдут, но с кем тогда останется вождь?
— И чем же недовольна дружина? — спросила Красимира умышленно громко. В палате было шумно, и она хотела, чтобы ее ответ услышали все дружинницы.
— Я хочу спросить тебя, царица, почему похититель нашей подруги не был наказан? — так же громко задала вопрос Ярослава.
В палате мгновенно стих шум — словно перед бурей.
Величка побледнела. Она до боли в пальцах вцепилась в руку Дубыни.
Дубыня, целуя ее в ухо, прошептал:
— Не бойся, они мне ничего не сделают.
Ярослава подумала, что ей надо пояснить свой вопрос, и продолжила:
— По нашему обычаю мы никогда не выходим замуж. Мы тоже любили. Но мы свято соблюдали клятву, которую давали нашей праматери.
Ярослава говорила правильные слова, и не было сомнения, что прежде чем выказать недовольство, она посоветовалась со своими подругами.
Все женщины хотят любить и быть любимыми; им тоже хотелось иметь мужей и быть счастливыми. И они этого лишились. При виде чужого счастья их души заполнила зависть.
— Так почему же теперь одной из молодых дозволено было иметь то, чего остальные лишились? — задали они себе вопрос и поддержали Ярославу.
Красимира должна была ответить.
Она встала и обвела внимательным взглядом сидевших за столом амазонок. Ближе к ней сидели старые воительницы, с лицами, изборожденными шрамами, отчего они казались суровыми и жестокими. Но их было немного. Дальше расположились молодые амазонки, и их было гораздо больше.
Красимира подумала, что если у старых амазонок все уже в прошлом, то у молодых только начинается жизнь, поэтому их волнует это будущее гораздо больше, чем их старших подруг.
Молодые амазонки, в отличие от старых, были рады свадьбе Велички и Дубыни, потому что рассуждали логически: что позволено одной из них, то не возбраняется и другим. Завтра и они могут оказаться перед выбором между долгом и любовью, и решение Красимиры дает им надежду на счастье.
