– Ты ее не найдешь.
– А ты?
– И я тоже. Но я знаю, кому шепнуть, чтоб ей передали: ее персоной на базе пугают морально неустойчивых инфантилов с комплексом детской обиды на мамочку. Возвращаться-то она будет всяко на одном из наших кораблей.
– Интересно, как она выглядит. Настоящий земной разведчик. Женщина.
– Как угодно. Веста, по нас с тобой можно сказать, чем мы занимаемся?
– По тебе – точно нет. Если, конечно, не окажешься в сложном положении. Так тогда и по мне видно.
– А почему ты думаешь, что у разведчика не хватит мозгов замаскироваться еще лучше пираток?
– Мне нравится, как ты думаешь о людях… Готовность – десять секунд.
– Есть, десять секунд!
Впереди показался тот самый столб, у которого едва не погиб Энрике Вальдес. Похоже, этому столбу все-таки на роду написано стать чьим-то могильным памятником.
Я сгруппировалась.
Веста дала по тормозам.
* * *
Занимался рассвет. Кажется, сегодня будет пасмурно.
Родригес все понял, когда Веста резко затормозила, а потом еще и дала задний ход, врезавшись в его машину. Понять-то понял, только он действительно был гражданским. Когда требуются наработанные до автоматизма навыки боя, это важно.
Вместо того чтобы стрелять, он выскочил из машины и побежал. Типичная реакция неподготовленного человека, у которого скрытая клаустрофобия. Вторая типичная реакция у людей, которым клаустрофобия не грозит, – это закрыть голову руками.
Он успел сделать десять или двенадцать шагов, когда его догнала пуля. Проходя мимо его машины, я дважды выстрелила в салон. Потом – контрольный в голову Родригесу. Размахнулась и выбросила пистолет в реку. Сняла у Родригеса чип, проверила карманы, вынула все, что нашла.
Вернулась к машине. Убедилась, что Камила мертва. Сняла с нее кулон на тонкой цепочке. Подумав, вынула и чип.
За спиной послышались два выстрела – Веста портила «Квадре» резервный чип. Ну вот, а еще собиралась по людям стрелять. Да она в здоровый блок с первого раза не попала. Подбежала, сунулась в салон «Найны» Родригеса, открыла капот, старательно отворачиваясь, чтобы не видеть развороченную голову Камилы. Расстреляла «мозги» второй машины. На этот раз с одной пули. Швырнула пистолет в воду.
Чипы, кулон Камилы и «зажигалку» Родригеса я оставила себе. Вот ведь мерзавец! Его снабдили хорошим оборудованием. Мне не дали. Хотя мне многие вещи жуть как необходимы.
Все остальное я выбросила в ливневый сток. Разумеется, предварительно растоптав. Веста уже стояла на тротуаре, ожидая меня. Вроде ничего, держится, только побледнела. Ничего, сейчас мы побежим – раскраснеется.
Через пятнадцать минут я пожалела, что выбрала такую длинную дистанцию. Веста бежала, не жалуясь, но выглядела отвратительно. Ладно, давай пешком. Тут и технические средства Родригеса пригодятся.
И мы перешли на шаг. Веста заметила, что я время от времени поднимаю руку с зажатым в ладони металлическим цилиндром, удивилась:
– Что это?
– «Зажигалка». У Родригеса нашла. Она портит камеры и прочую электронику.
– Полезная вещь.
– И не говори.
Веста показала себя молодцом. Со своей частью плана справилась на «отлично». Не то чтобы я была ей благодарна – в нашей работе чувства недопустимы, – но Веста заслуживала похвалы.
– Ты надежный партнер, – сказала я.
– Просто не дура. Спасать шкуру легче в компании. Надеюсь, если нас вычислят, ты не забудешь взять меня с собой на ваш корабль.
– Лучше я дам тебе контакт хорошего человека, который возит беженцев за разумные деньги.
– Не хочешь делиться секретами и знакомить с друзьями?
– Да просто я тупо сменю личину и смотаюсь в другой город. Еще и в полицию устроюсь. Веста, я не могу покинуть страну по своей воле. Нет, ну могу, конечно. Но мне не стоит надеяться, что я после этого задержусь в бизнесе хоть на минуту.
– Еще и прихлопнут, сочтя, что ты предала их.
– Ну, на этот случай я меры приняла давно.
– Представляю, какое шикарное у тебя было детство, если ты в двадцать лет настолько предусмотрительная.
Я пожала плечами.
– Мне кажется, будет совсем нелишне подкинуть следствию годную версию, – сказала Веста. – И та драка в клубе будет как нельзя кстати. Много свидетелей, что у Камилы были конкурентки, и очень злые.
– А еще у нее были клиенты.
– Вот и пусть следователи копаются. На пару лет работы. Зачем ты сняла с нее кулон?
– Именно за этим. Подброшу кому-нибудь.
– Давай, – Веста протянула ладонь. – И не показывайся сегодня в том клубе.
Я отдала.
– Если честно, у меня и времени-то не будет.
Мы дошли до парковки. Я отключила камеры. Сели в машину, Веста завела двигатель.
– Грустно, конечно, все это. Но другого выхода у нас не было.
– Какое счастье, что мы с тобой не работаем на землян. А то так и жили бы в страхе, что очередной недоделок выдаст нас контрразведке.
Веста не ответила. Подумала, наверное, про своего любимого и последующий год по тюрьмам. Я нарочно ей напомнила.
Через двадцать минут Веста высадила меня у сквера, за которым был мой дом.
– Послезавтра встретимся, – сказала она.
– Космодром? Я помню.
Веста попрощалась и уехала.
А я сняла куртку, завязала ее на талии и рысцой направилась в сквер. Дала пару кругов – пусть все видят, чем я занимаюсь, и пошла домой.
Похоже, у меня получится выкроить пару часов на сон.
* * *
Поездка на космодром прошла так гладко, что Веста сама удивилась. То есть не было ни одной проблемы, кроме разве что плохих дорог.
Пока она принимала товар, мне прозвонился Хосе:
– Здравствуй, Долорес. Хорошие новости. Следствие отвергло все версии, кроме конкуренции между проститутками. Неплохо сработано.
– Есть чему радоваться.
– Я хотел поговорить с тобой о Весте.
– По-моему, она в самой поре.
– Мне тоже так показалось. Ты поговори с ней обиняками. Пусть заедет к Эве Мендес, там будет ждать психолог. Посмотрим, годится ли она для нас. И есть отличная возможность провести натурные испытания. Ты район Пестрого холма знаешь?
– Там завод.
– Именно. Он расширяется, часть цехов модернизируют, ну и два построят с нуля. Завтра под них будут бить котлован. Четыре направленных взрыва.
– О! – Я засмеялась, сообразив, что задумал Хосе.
