– Это интригует, – сказала Камила.
Веста кивнула, принимая ее капитуляцию. Посмотрела мне в глаза. И тут я увидела в ней то, чего не было в рапортах. Я поняла, почему она ловко уходила от всех наших попыток навязать ей сотрудничество.
Она слишком хорошо знала, что это такое. Хотя ненависти или отвращения я не заметила. Нет, она просто боялась.
Спросит, где я набила руку в кабацких драках, или нет?
– Долорес Кастро, – произнесла она. – У меня есть предложение для тебя.
– Мне уже намекнули.
– А я скажу прямо. Одна из моих девочек вышла замуж. Мы все рады за нее. Он отличный парень, есть свой дом и водятся деньжата. Но мне нужна девочка на ее место. Я наводила о тебе справки. Ты молодая и приезжая, но ты честная. Ты не возишь пьяных клиентов по всему городу, ты присматриваешь за ними, чтоб они не влипли в неприятности. И ты хорошо водишь. Неожиданно хорошо для девочки из деревни.
Ага, проговорилась.
– Если б ты видела наши дороги, то не удивлялась бы.
– Да, я так и подумала. Это хорошо, что ты умеешь водить. Всех своих девочек я отправляла на курсы экстремального вождения. Тебе это не понадобится.
– Когда осенью случился гололед, я везла по серпантину мамашу с тремя младенцами. И они даже не проснулись! Это не здесь было, здесь я недавно.
Она не ответила. И правильно: эта фраза не на ответ была рассчитана, а на впечатление. Битая жизнью девчонка не станет так примитивно хвастаться.
После паузы в тридцать секунд я вздохнула:
– Веста, у меня уже есть два нарушения. Я не хочу ни во что вписываться, потому что еще одно – и прощай, лицензия.
– Понимаю, – хладнокровно ответила она. – Я не поручаю новичкам того, что может быть интересно полиции. Но я требую очень высокого качества работы. Смотри, какой расклад. В понедельник с утра отвезти детей сеньоры Барки в школу, потом заехать на рынок и купить для сеньоры свежую рыбу, после полудня катать сеньору, куда скажет – она иногда ездит в клуб и к психотерапевту, ну и по магазинам, это святое. В пятницу забрать детей из школы. В воскресенье доставить матушку сеньоры в церковь. И все это – имея в виду, что есть очень много людей, которые хотели бы похитить детей, убить старушку или предъявить кое-что сеньоре. Сеньора чудовищно разговорчива, рот не закрывается. Старушка набожна и на дух не выносит атеистов. Дети – двое мальчишек, тринадцати и одиннадцати лет, и девочка десяти лет. Как все дети, они уважают тех взрослых, которые в теме их интересов. Их возила Кора. Она со всеми ладила. Кора вышла замуж и оставила работу. Сеньора Барка очень любила Кору и даже пришла к ней на свадьбу. Но теперь сеньору некому возить. Я предложила ей найти личного водителя – она не хочет. Никогда в ее доме не было машин, и не будет, так она решила. Ей нужна проверенная таксистка. И таких ей могу рекомендовать только я. Клиенток, подобных сеньоре Барке, у меня хватает.
– У меня нет дневной лицензии.
– Придется раскошелиться. Оно того стоит. Если проблема, могу дать взаймы.
– Я еще не согласилась работать на тебя.
Веста медленно и опасно улыбнулась:
– Знаешь, чем я отличаюсь от многих-прочих?
– У тебя хорошая репутация, – нейтрально ответила я.
Она мягко засмеялась:
– Я могу назвать тебе десяток людей с безупречной деловой репутацией. Но таких, как я, больше нет. – Помолчала. – Я не беру процент со своих девочек. Мне ты будешь должна ровно столько, сколько берешь взаймы. Я даже проценты не начисляю.
– Такая богатая?
– Такая умная. Поэтому и богатая.
– И чем я так интересна для тебя?
– Тем, что ты не воровка.
Я сделала удивленное лицо.
– Сотни девочек из провинции едут в Мехико каждый месяц. Они мечтают найти богатого мужа, хорошо устроиться в жизни. И на пути к своей цели не считаются ни с чем. Обчищают клиентов и уводят мужей. Соблазняют сыновей и не гнушаются нелегальной проституцией. И лишь одна из тысячи девчонок пригодна к бизнесу. Но из того малого числа, кто пригоден, очень мало тех, кто еще и умеет работать. И таких девчонок быстро подгребают под себя местные воротилы. Ты думай. Предложения лучше, чем мое, ты не получишь. Я знаю, что тебе предложат другие.
– Твое предложение слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Поэтому девочки от меня уходят только замуж.
Я недоверчиво усмехнулась:
– Не верю. Не может быть, чтоб было так хорошо. Да, я выросла в деревне. Но это не значит, что я верю в сказки. Так не бывает, чтобы за хорошую работу надо было только работать. И ни тебе участия в «клубных делах»…
– Этого я не говорила.
– Ага.
– Обычно я не беру новеньких на такие мероприятия. Но если хочешь сразу влиться в команду…
– Что нужно?
– У меня тоже есть конкурентка, как и у твоей приятельницы. И у нее тоже есть претензии. На мой взгляд, бестолковые. Это рынок, детка, кто делает лучшее предложение, тот и загребает всю прибыль. Хочешь обскакать меня? Не вопрос. Предложи клиентам услуги лучше моих, а не требуй, чтоб я убралась из района.
– Разумно. И где, когда?
– Значит, готова поучаствовать?
– Если там не будет дур, которые вызывают полицию, схлопотав пару оплеух.
– Полиция исключается. Проблемы не нужны никому.
– Тогда… – Я выразительно оглянулась на стойку бара. Там оставались уже только три девицы, и те были мрачные. – Долг платежом красен.
– Подъезжай завтра. Сюда. К шести вечера.
…Этой ночью я не работала. Я вынослива и тренирована, но нормальная девушка после таких передряг хочет как минимум отоспаться. Не стоит показывать всем, что для меня это – не передряги, а так, рабочие моменты.
Веста. Веста все-таки будет наша.
И пожалуй, это будет поважней знакомства с семейством Вальдесов.
* * *
Я вела машину предельно нежно, но при каждом маневре Веста вздрагивала и шипела сквозь зубы. Она сильно побледнела, виски намокли от пота. Бледность ее объяснялась болью, а не кровопотерей. Рана выглядела, конечно, страшно, особенно на взгляд человека, который с хирургией дела не имел. В действительности прямой угрозы для жизни нет. Раз Веста до сих пор в сознании – ничего важного не задето.
Банальная потасовка между конкурирующими бандами оказалась лишь прикрытием. Вызывали нас на разборку, а оказалось – собрались немного поубивать. И повод был. Охотно верю, что новенькие или не слишком смелые девочки в команде Весты возили лишь жен да детей теневых воротил. А те, кто старше, опытней, поотмороженней, – те делали всякое. Иногда за это приходится расплачиваться. Собственно, мы все поняли, явившись на место. Я увидела лица, а Веста… Веста тоже увидела лица. Я безошибочно распознала мимику, а Веста просто узнала человека, у которого год назад угнала машину с грузом антиквариата. Подозреваю, дело было отнюдь не в антике, а в его начинке, но таких подробностей Веста не знала.
