«Осторожно! Не курить! Огнеопасно!»
Торн остановился и прислушался. Откуда-то доносилось рычание рапторов, но они были очень далеко, наверное, где-то на вершине горы. По непонятной причине в поселке рапторы не появлялись.
Торн подождал, с замирающим сердцем вглядываясь в черный провал двери сарая. В конце концов он решил, что ничего другого все равно не остается. Им нужен бензин. И Торн двинулся вперед.
Тропинка, ведущая к сараю, отсырела после ночного дождя, но внутри сарая было сухо. Глаза постепенно привыкли к темноте. Сарай оказался совсем маленьким, примерно четыре на четыре метра. В скудном свете луны Торн увидел десяток покрытых ржавчиной железных бочек. Еще три или четыре бочки валялись на полу, перевернутые на бок. Торн принялся быстро проверять бочки. Он поднимал их одну за другой... Все бочки были легкими. Пустыми.
Все – пустые!
Отчаявшись найти здесь что-нибудь полезное, Торн повернулся к выходу. Задержался на мгновение, прислушиваясь и вглядываясь в лунную ночь. И вдруг он совершенно ясно услышал, что там, снаружи, кто-то дышит.
Левайн расхаживал по магазину, от одного окна к другому, пытаясь проследить за передвижениями Торна. Все его тело дрожало от напряжения. Что делает этот чертов Торн? Зачем он так далеко отошел от магазина? Что за дикая глупость! Левайн все время поглядывал на входную дверь. Как же ему хотелось запереть ее на надежный засов! С незапертой дверью он чувствовал себя здесь таким беззащитным...
Вот Торн пошел зачем-то в заросли кустарника и полностью скрылся из виду. И что-то долго его не было видно. Может, целую минуту, а то и две.
Левайн смотрел в окно, нервно покусывая губы. Он услышал отдаленное рычание рапторов и понял, что звери остались где-то около въезда на территорию лаборатории. Рапторы не последовали за джипом сюда. Они не пришли сюда даже сейчас. Интересно, почему бы это? Левайн задумался над этой загадкой. Думать о чем-то отвлеченном оказалось приятно. Он даже чуть успокоился, расслабился. Вот вопрос, на который надо найти ответ: почему рапторы поступают именно так?
Ему на ум сразу же пришло множество самых разных объяснений. Возможно, рапторы испытывают какой-то атавистический, подсознательный страх перед этим местом, местом, где они появились на свет. Они помнят, как сидели в клетках, и не хотят снова оказаться за решеткой. Но Левайн подозревал, что все-таки самое правильное объяснение – самое простое. Скорее всего земли вокруг лаборатории являются охотничьей территорией каких-то других животных. Эта территория помечена секретом животных другого вида, которые охраняют свои владения и не допускают к себе чужаков – поэтому рапторы и не хотят сюда вторгаться. Левайн припомнил, что даже могучий тираннозавр проходил по чужим охотничьим территориям быстро, нигде не останавливаясь.
Но тогда чья же это территория?
Левайн с нетерпением смотрел в окно и ждал.
– Так что там насчет света? – крикнула Сара из противоположного конца зала. – Мне нужен свет.
– Минуточку! – отозвался Левайн.
Торн затаился возле выхода из сарая и напряженно прислушивался.
Он ясно слышал тихие, мягкие вздохи – примерно так дышат лошади. Там, снаружи, притаилось какое-то крупное животное. И оно ждет его. Звуки доносились откуда-то справа от входа в сарай. Торн осторожно, медленно подался вперед и выглянул из-за двери.
И ничего не увидел. Луна светила ярко, весь рабочий поселок был как на ладони, совершенно пустынный. Торн видел магазин, бензоколонки, темное пятно джипа. Посмотрев направо, он увидел только пустынную лужайку и заросли кустов рододендрона. А за ними – теннисные корты.
И больше ничего.
Торн смотрел и напряженно вслушивался в звуки ночи.
Тихое посапывание никуда не делось. Звук был не громче шороха легкого ветерка в листве. Но ветра не было – на деревьях и кустах не шевелился ни единый листок.
Или все-таки шевелился?
У Торна было стойкое ощущение, что что-то здесь не так. Что-то неправильно. Что-то было прямо у него перед глазами, что-то, что он должен был увидеть, но не видел. Торн до предела напрягал зрение и уже было подумал, что собственные глаза его обманывают. Ему показалось, что где-то справа кустарник чуть пошевелился. Пятнистый узор листвы, залитой лунным светом, как будто немного сдвинулся, потом снова замер.
Но Торн не был уверен, что это ему не показалось. Он снова стал всматриваться в то место, где ему почудилось какое-то движение. Приглядываясь, Торн осознал, что на самом деле его внимание привлек не сам кустарник, а сетчатая изгородь за ним. Почти на всем протяжении изгородь была заплетена виноградными лозами, но на некоторых участках просматривался ровный блестящий узор серебристой сетки. И было что-то неправильное в этом узоре... Изгородь как будто шевелилась, подергивалась какой-то странной рябью.
Торн присмотрелся к изгороди повнимательнее. Может быть, она действительно двигалась. Может, там, за изгородью, притаилось какое-то животное. Животное прислонилось к изгороди, поэтому она и зашевелилась. И все-таки что-то было не так. Это объяснение ничего не объясняло. Нет, здесь что-то другое. Внезапно в магазине загорелся свет. Яркий электрический свет из зарешеченных окон залил лужайку перед магазином, исчертив четким геометрическим рисунком теней от решеток и лужайку, и стену кустарника возле теннисных кортов. И на мгновение – но всего только на одно мгновение – Торн увидел, что у живой изгороди вокруг кортов очень странная форма. И на самом деле там стоят два динозавра больше двух метров ростом, стоят бок о бок и смотрят прямо на него.
Шкуры динозавров покрывал причудливый мозаичный рисунок из темных и светлых пятен, благодаря которому животные были совершенно невидимы на фоне кустов рододендрона и даже на фоне сетчатой изгороди, возвышающейся над кустарником. Торн не знал, что и подумать. Маскировочная окраска этих динозавров была совершенна – невероятно, сверхъестественно совершенна – до того мгновения, когда в окнах магазина внезапно вспыхнул яркий свет, неожиданно озаривший животных.
Торн смотрел на динозавров затаив дыхание. Вскоре он обратил внимание на то, что такой похожий на листву кустарника узор из темных и светлых пятен покрывает не все тело животных, а только часть – примерно до середины груди. А выше шкура животных расписана блестящим ячеистым рисунком, имитирующим узор сетчатой изгороди.
Пока Торн наблюдал за этими животными, вся окраска их тел стала быстро меняться. Прежний узор поблек, животные сделались белыми как мел, а потом на этом белом фоне проступили темные вертикальные полосы, в точности соответствующие рисунку теней от оконных решеток.
И прямо у него на глазах два динозавра снова исчезли, будто растворились. Даже прищурившись и изо всех сил напрягая зрение, Торн смог лишь приблизительно угадать очертания тел ящеров. И если бы он не знал, что животные там, то вообще не увидел бы их.
Эти ящеры – хамелеоны! И такой потрясающей способности к мимикрии Торн не видел ни у одного другого животного.
