– Прошу прощения, – отозвалась Сара, продолжая промывать рану.
– Но дело в том, – вещал Малкольм, – что мы едва способны даже описать этот загадочный процесс развития яйцеклетки, не говоря уже о том, чтобы понять его. Вы осознаете, насколько ограничено наше понимание? Математическим путем мы можем вычислить взаимодействие двух предметов – например, двух планет, вращающихся в космосе. Взаимодействие трех вещей – ну, трех планет в космическом пространстве – это уже проблематично. А что касается четырех или пяти предметов и их взаимодействия – то у нас просто нет реальных возможностей постигнуть это. А внутри яйцеклетки взаимодействуют между собой сто тысяч отдельных генов. Вам нужно, допустим, поднять вверх руки. Это так сложно – как вообще стало возможно существование жизни? Некоторые считают, будто дело в том, что формы жизни организуются сами по себе. Жизнь создает свой собственный порядок, точно так же, как порядок сам собой выстраивается при кристаллизации. Кое-кто полагает, что жизнь кристаллизуется в живое существо и именно так возникает вся эта сложность. Все это потому, что если вы ничего не понимаете в физической химии, то вы можете смотреть на кристалл и задаваться теми же самыми вопросами. Вы видите эти прекрасные многоугольники, эти геометрически совершенные грани и спрашиваете: «Какие силы контролируют этот процесс? Почему кристалл имеет такую правильную форму? И почему он настолько похож на другие кристаллы?» Но оказывается, что кристалл – это лишь конечный продукт воздействия молекулярных сил, которые заставляют молекулы расположиться в определенном порядке при образовании твердого вещества. Никто не контролирует этот процесс, он происходит сам по себе. Тот, кто задает множество вопросов о значении кристалла, не понимает того, что его создание обусловлено самыми простейшими процессами. Так что вполне может быть, что существование различных форм жизни обеспечивается некоей разновидностью кристаллизации. Может быть, жизнь возникла просто случайно. А может быть, для живых существ, так же как для кристаллов, существует некий основной порядок образования, создаваемый путем взаимодействия их элементов. Отлично. Пожалуй, одна из закономерностей, которые мы можем выяснить, наблюдая за кристаллами, – это то, что упорядоченность возникает и распространяется чрезвычайно быстро. Только что у нас была жидкость, в которой молекулы двигались совершенно произвольно. А через минуту мы видим кристалл, в котором все молекулы выстроены в определенном порядке. Верно?
– Верно...
– Ну, ладно. Так вот, теперь подумайте о взаимодействии всех форм жизни на планете, в результате которого образуется экосистема. Эта система еще сложнее, чем отдельно взятое животное. Все связи необычайно усложняются. Взять, например, такое растение, как юкка. Вы о нем знаете?
– Расскажи.
– Размножение юкки зависит от одного определенного вида бабочек. Эти бабочки собирают с цветка комок пыльцы и переносят его на другое растение – заметьте, не на другой цветок того же самого растения, а на другое растение – и там стряхивают этот комок, оплодотворяя цветок. И только потом бабочка откладывает яйца. Юкка не может выжить без этой бабочки. Бабочка не может выжить без юкки. Такие сложные взаимодействия могут навести вас на мысль, что подобное поведение также является некоторой разновидностью кристаллизации.
– Ты говоришь все это метафорически? – спросила его Хардинг.
– Я говорю об общем порядке, существующем в мире, – ответил Малкольм. – И о том, как быстро может возникнуть этот порядок путем кристаллизации. Ведь высшие животные способны быстро изменить свою модель поведения. Изменения подчас происходят с невероятной скоростью. Человек преобразует планету, и никто не знает, насколько опасен такой путь развития. Поэтому данные изменения образа жизни могут занять гораздо меньше времени, чем полагаем мы, сообразуясь с теорией эволюции. За десять тысяч лет люди перешли от охоты к земледелию, затем к жизни в городах, затем к виртуальному пространству. Изменения образа жизни происходят с головокружительной быстротой, и никто не знает, сумеет ли остальной мир адаптироваться к ним. Хотя лично я полагаю, что виртуальное пространство означает конец человечества как вида.
– Да? И почему же ты так считаешь?
– Потому что это означает конец продвижению вперед, – пояснил Малкольм. – Идея о том, чтобы соединить весь мир кабелями связи, – это идея всеобщей гибели. Каждый биолог знает, что маленькая группа живых существ, оказавшись в изоляции, эволюционирует быстрее. Поместите тысячу птиц на остров в океане, и их развитие пойдет ускоренным темпом. Поместите десять тысяч на обширный континент, и их эволюция замедлится. А что касается нашего собственного вида, то эволюция проявляется прежде всего в нашем поведении. Чтобы приспособиться, мы принимаем новую модель поведения, новый образ жизни. А любой человек на Земле знает, что нововведения принимаются только в мелких группах особей. Изберите в комитет трех человек – и, быть может, им удастся что-то сделать. Возьмите для этого же десятерых – и дело пойдет куда медленнее. А если в комитете будет состоять тридцать человек, то они и вовсе ничего не сотворят. При тридцати миллионах же любое дело будет совершенно невозможным. Таково воздействие массовых, поточных производств – они не дают чему-либо произойти. Массовость убивает разнообразие, она делает все места похожими одно на другое. Будь вы в Бангкоке, в Лондоне или в Токио – на одном углу вы увидите «Макдоналдс», на другом – «Бенеттон», а перейдя через улицу, наткнетесь на «Самсунг». Различия между странами мира исчезают. Вообще любые различия стираются. В мире массовых производств не остается почти ничего, кроме десятка книг, фильмов и высказываний, занимающих верхние места в рейтинговой таблице. Люди беспокоятся о том, что в дождевых лесах исчезает разнообразная, неповторимая флора и фауна. А как насчет интеллектуального разнообразия – нашего самого насущного ресурса? Он исчерпывается куда быстрее, чем леса. Но мы не задумываемся об этом, поскольку сейчас мы намереваемся создать виртуальное пространство и благодаря этому свести вместе пять миллиардов человек. Это заморозит всю эволюцию вида. Любое движение вперед прекратится. У всех будут одновременно возникать одни и те же мысли. Всемирное однообразие. Ох, больно же! Ты еще не закончила?
– Почти, – отозвалась Хардинг. – Говори.
– И поверьте мне, это произойдет быстро. Если вы смоделируете комплексную систему живых существ на соответствующем месте обитания, то обнаружите, что образ жизни меняется настолько быстро, что место обитания вскоре перестает отвечать нуждам данной системы. Для этого вовсе не требуется падения астероида, вспышки заболевания или чего-либо в этом роде. Просто резко изменяется образ жизни, и результат оказывается фатальным для самих живых существ. Моя идея заключается в том, что динозавры – будучи комплексными созданиями – могли претерпеть одно из подобных изменений образа жизни и поведения. И именно это привело к их исчезновению.
– Как, всех динозавров?
– Для этого потребовалось совсем немногое, – кивнул Малкольм. – Из-за перемены образа жизни некоторых динозавров, обитавших в болотах вокруг внутреннего моря, изменился круговорот воды, исчезли растения, которыми питались двадцать других видов и – бах! Все они вымерли. Это вызвало новые изменения. Вымирали хищники, а их добыча неконтролируемо размножалась. Нарушилось равновесие экосистемы. События пошли вразнос. Вымирали все новые виды. И неожиданно все было кончено. Это вполне могло произойти именно так.
