– Да, жалость-то какая, – встрял Эдди.
– Слушайте, – ощетинился Левайн, – мне плевать, если...
– Ты всю ночь просидел на дереве? – спросил Торн.
– Да, а утром они ушли. Я спустился и начал осматривать остров. Нашел лабораторию, или что это было. Наверняка отсюда убирались в большой спешке и нескольких животных не успели уничтожить. Я пошарил в здании и обнаружил, что там есть электричество – некоторые системы до сих пор работают. И, самое главное, осталась сеть наблюдательных камер. Вот удача! И я решил проверить эти камеры, а тут как раз подкатили вы...
– Постой, – перебил его Эдди. – Мы приехали спасать тебя.
– С чего бы? Я ведь не просил.
– Похоже, просил. По телефону.
– Это какая-то ошибка, – ответил Левайн. – Я так расстроился, потому что не мог включить телефон. Вы сделали его слишком сложным, док. Надо будет переделать. Итак, давайте начнем?
Левайн осекся, увидев сердитые лица окружающих. Малкольм повернулся к Торну.
– Великий ученый, – сказал он. – И никчемный человек.
– Я не понимаю, с чего вы завелись, – начал Ричард. – На этот остров мы снарядили бы экспедицию рано или поздно. Выходит, что чем раньше – тем лучше. Все получилось великолепно, и, признаться, я не вижу причин снова поднимать этот вопрос. У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. Нас ждет важное дело – и пора браться за работу. Этот остров предоставляет редкостную возможность, притом нужно спешить.
Доджсон
Льюис Доджсон, сгорбившись, сидел за столиком в кафе Пуэрто-Кортес и катал между ладонями бутылку пива. Рядом восседал Джордж Бейзелтон – профессор биологии Стэнфорда. Он с наслаждением поглощал какое-то местное лакомство. Яичный желток растекался по зеленым листьям салата. Одно это вызывало у Доджсона приступ тошноты. Он отвернулся, но продолжал слышать, как Бейзелтон облизывает губы, смачно причмокивая.
В баре больше никого не было, если не считать цыплят, которые что-то клевали на полу. И время от времени в дверях показывался какой-нибудь мальчишка, поднимал с земли камешек и швырял в цыплят. А потом убегал, хихикая. Старая песня Элвиса Пресли лилась из потрепанных колонок, расположенных по разные стороны стойки. Тут же присутствовал и раздолбанный магнитофон. Доджсон постукивал в такт давнишнему шлягеру «Влюбленный в тебя» и старался держать себя в руках. Он торчал в этой дыре уже битый час.
Бейзелтон покончил с яйцами и отодвинул тарелку. Потом достал маленький ноутбук, который постоянно носил с собой.
– Итак, Лью. Я все думал, как справиться с этим делом.
– Справиться? – раздраженно повторил Доджсон. – Чего тут справляться, надо просто поехать на остров.
Во время этой речи Доджсон похлопывал о краешек стола фотографией Ричарда Левайна. Повернул ее. Глянул на портрет вверх ногами. Потом сбоку.
Вздохнул. Посмотрел на часы.
– Лью, – терпеливо начал Бейзелтон, – попасть на остров нетрудно. Труднее придумать, как мы поднесем миру наше открытие.
Доджсон задумался.
– Наше открытие... А мне нравится, Джордж. Звучит – наше открытие.
– Разве это не так? – ухмыльнулся Бейзелтон. – «Ин-Ген» обанкротился, его технология была потеряна для человечества. Какая трагическая потеря – я много раз повторял это по телевидению. При сложившихся условиях тот, кто отыщет утраченное снова, – сделает открытие. А как еще это назвать? Как говорил Генри Поинкаре...
– Ладно, – оборвал его Доджсон. – Значит, мы совершили открытие. И что? Собрать пресс-конференцию?
– Боже упаси! – ужаснулся Бейзелтон. – Пресс-конференция сведет на нет все наши достижения. Эти журналисты такие скептики, они обольют нас ведрами критики. Нет-нет. Открытие такого масштаба должно быть подано под отличным соусом. Нужно написать статью, Лью.
– Статью?
– Например, в «Природе». Точно. Доджсон скривил губы:
– Ты хочешь заявить об этом в академическом издании?
– А есть ли лучший способ легализоваться? – ответил Бейзелтон. – Жизненно важно подбросить эту тему нашим ученым ослам. Конечно, поднимутся дебаты... Но какие? Вопли заслуженных академиков, нападки на коллег и так далее. Все это заполнит журнал дня на три, а потом эти споры вытеснит более свежая информация, например о новых силиконовых грудях. И за эти три дня мы займем прочные позиции.
– Ты напишешь эту статью?
– Да. Потом нужно написать в «Американский студент» и, возможно, в «Естественную историю». Всякие общие места о том, что это открытие означает для будущего, что рассказывает о прошлом, и в таком же духе...
Доджсон кивнул. Он видел, что Бейзелтон прав, и снова напомнил себе, что этот ученый петух очень нужен ему. Как разумно было принять его в команду. Доджсон никогда не думал о реакции общественности. А Бейзелтон только об этом и думал.
– Что ж, хорошо, – согласился Доджсон. – Но все это еще вилами по воде писано, пока мы не попали на остров.
Он снова глянул на часы.
Позади открылась дверь, и появился помощник Доджсона, Говард Кинг. Он подталкивал в спину грузного и усатого костариканца. Абориген был мрачен. Он неприветливо оглядел компанию.
Доджсон повернулся.
– Это тот самый парень?
– Да, Лью.
– Как его зовут?
– Гендока.
– Сеньор Гендока, – обратился к аборигену Доджсон, протягивая фото Левайна, – вы знаете этого человека?
Гендока мазнул взглядом по снимку.
– Si, сеньор Левайн.
– Правильно. Гребаный сеньор Левайн. Когда он был здесь?
– Несколько дней назад. Он уехал с Диего, моим двоюродным братом. Они еще не вернулирь.
– И куда же они уехали? – спросил Доджсон.
– На остров Сорна.
– Отлично! – Доджсон допил пиво и отставил бутылку. – У вас есть корабль?
Молчание. Доджсон обратился к Кингу:
– У него есть корабль?
– Он рыбак, судно у него есть, – ответил помощник.
– Si, – кивнул Гендока. – Рыбачье судно.
– Хорошо. Я тоже хочу на остров Сорна.
– Si, сеньор, но сегодня погода...
– Мне наплевать на погоду, – заявил Доджсон. – Погода прояснится. Я хочу отправиться прямо сейчас.
– Может, позже...
– Сейчас!
Гендока развел руками:
– Мне очень жаль, сеньор...
– Покажи ему деньги, Говард.
Кинг открыл чемодан. Он был забит пачками банкнот, по пять тысяч в каждой. Гендока глянул, взял одну пачку и внимательно проверил. Осторожно положил на место и взволнованно переступил с ноги на ногу.
