– А ЕСЛИ ПРОИГРАЕшь?
– С меня бутылка шампанского, – отозвался молодой человек.
– По рукам! – воскликнула Джемма и опрокинула бокал шампанского Кэт, когда потянулась, чтобы дать ему руку.
– На кого ставим, сводницы? – осведомилась Кэт.
Он выбрал лошадь по кличке Танцовщица.
– БЕЗ ВАРИАНТОВ! – вскричала Лин. – У нее же шансы – пятьдесят к одному. Почему ты не ставишь на фаворита?
Джемма и Лин весь заезд вскакивали на ноги и громко вопили.
Кэт осталась сидеть с молодым человеком. Она не отрывала глаз от телеэкрана. Танцовщица почти все время шла в середине, но в последние секунды набрала скорость и стала уверенно вырываться вперед. В голосе комментатора слышалось нескрываемое удивление. Джемма и Лин взвыли.
У себя на затылке Кэт почувствовала руку. Пока Танцовщица что было сил неслась к финишу, молодой человек все притягивал ее к себе, а глаза Кэт закрывались, как будто она засыпала глубоким, восхитительным сном. Он него пахло сигаретами «Данхилл», мылом «Палмолив», зубной пастой «Колгейт», пивом «Тухейз», и ей никогда еще так сильно не хотелось никого и ничего, как хотелось тогда этого молодого человека.
Потом молодой человек оказался Дэном, еще потом Дэн оказался ее мужем, а еще потом ее муж оказался изменником.
Кэт допила свое пиво и потянулась за следующей кружкой.
Джемме и Лин Дэн очень понравился сразу после того, как Танцовщица пришла второй и они, обернувшись, чтобы потребовать свое шампанское, увидели, что он получает поцелуй, которого вовсе не заслуживал. Он умудрился вытащить кошелек из заднего кармана джинсов и передать его Лин, не отрывая своих губ от Кэт. Так классно! Так сексуально! Так ловко!
Разве можно было признаться теперь в том, что так любимый всеми Дэн на самом деле не заслуживал всеобщей любви?
Да ни за что в жизни!
Она со стуком поставила кружку на стол, взяла третью и увидела, как к ее столику приближаются сестры.
Джемма была одета как обычно, то есть как странно красивая бомжиха. На ней было вылинявшее платье в цветочек и чудной кардиган, весь в дырках, который к тому же не сочетался по цвету с платьем и был ей слишком велик. Ее сияющие рыже-золотые волосы были растрепаны, перепутаны и болтались значительно ниже плеч. Кончики их посеклись. Кэт заметила, как молодой человек у двери обернулся и посмотрел ей вслед. Джемму не замечали многие мужчины, но если уж замечали, то больше уже не упускали из виду. Всем им немедленно хотелось отбросить с ее лица волосы, закатать повыше рукава ее кардигана и предупредить, чтобы она застегнула сумку на «молнию», пока еще цел кошелек.
Лин, казалось, пришла прямиком с аэробики, которую вела в спортивном центре. Прямые светлые волосы были собраны в пучок на макушке. Розовые щеки пылали здоровьем. Она была одета в джинсы и белую майку, тщательно отглаженную. Простая крепкая девушка спортивного вида. Кэт полагала, что носик у нее слишком уж остренький, но он нисколько не умалял ее привлекательности (или все-таки умалял?). Когда Кэт заметила Лин, она увидела себя словно бы в трех измерениях. Трех очень живых, очень похожих на Лин измерениях.
Кэт почувствовала знакомые удовольствие и гордость, которые охватывали ее всякий раз, когда она с сестрами оказывалась на публике. «Смотрите на них! – хотелось сказать ей. – Смотрите на моих сестер! Разве они не великолепны? Разве от них не сойдешь с ума?»
Сестры заметили Кэт и, не поздоровавшись, расположились на двух занятых ею табуретах.
Это был один из их ритуалов – никогда не здороваться и делать вид, что они незнакомы. Люди находили это странным, а они – прикольным.
– Я сейчас хожу обедать в это новое кафе, – сказала Джемма. – Что бы я ни заказала, любой мой заказ – любой! – как будто шокирует женщину за прилавком. Говорю, например: «Фруктовый салат», а она делает такие круглые глаза и повторяет: «Фруктовый салат?» Так смешно!
– Я думала, ты терпеть не можешь фруктовый салат, – заметила Лин.
– Да. Это я так, для примера, – отозвалась Джемма.
– А чего бы тогда не привести в пример то, что ты на самом деле заказывала?
Кэт посмотрела на сестер и почувствовала, что ноги у нее стали ватными. Она испытала огромное облегчение.
Проведя пальцем по краю пустой пивной кружки, она начала:
– Я должна вам кое-что рассказать.
Трюк с капустным листом
Знаете, всякий раз, когда я вижу капустный лист, то вспоминаю о грудном молоке.
Интересно, его все еще делают? Я имею в виду этот трюк с капустным листом. Сейчас расскажу, когда в первый раз его увидела. Лет тридцать тому назад или даже больше, когда я только начала работать помощницей медсестры, вся больница стояла на ушах, потому что молодая девушка родила тройню. Все приходили смотреть на тройняшек. Даже корреспонденты из местной газеты!
Я перестелила койки в отделении для молодых мам, когда в палату вкатили этих самых тройняшек, чтобы положить их в кроватки. Всем руководила медсестра Малвейни – такую жесткую женщину вы вряд ли встречали. Я вытаращила глаза, когда медсестры расстегнули лифчик молодой мамы и вытащили из него мокрые капустные листья! Когда только начинаешь кормить, груди, бывает, болят и опухают, и почему-то именно сырой капустный лист приносит облегчение.
А этой бедной молодой матери было очень больно. Прямо очень! Лицо у нее было изнуренное, бледное как полотно. Ее тройня мирно спала, но тогда все были просто помешаны на строгом расписании. Хоть застрелись, а корми каждые четыре часа. Первая малышка никак не желала просыпаться. Как только ее ни будили – раздевали, тормошили, в конце концов сестра Малвейни принялась брызгать ей в лицо водой. От этого-то она и проснулась. Но как только она заплакала, проснулись и две другие. И как же все трое заголосили!
Двух взяли на руки и показали матери, как правильно прикладывать их к груди. Но у нее все не получалось пристроить их. Сестра Малвейни рычала свои указания, а молодая мать очень старалась их выполнять. К тому времени девочки уже просто вопили. Поднялся такой шум и гам! Все отделение сбежалось посмотреть.
Наконец врачи и сестры сдались и принесли молокоотсос, чтобы у нее пошло молоко. Тогда это были ужасно неуклюжие агрегаты. Понятно, что бедная женщина была вне себя – дети визжат, сестра Малвейни сердито бухтит, все на нее пялятся. Неожиданно для всех молодая мать разразилась слезами. Очень опытная сестра, под началом которой я работала, сказала: «Это всегда так, на третий день все плачут». И я, помню, подумала: «А как же тут не заплакать?»
Глава 2
– Сдохни, сволочь! – с этими словами Лин опустилась на корточки в кухне и, как пистолет, направила на таракана распылитель баллончика.
– Следите за своим языком, юная барышня!
