Растерявшись, она попыталась понять, как ей отреагировать на такой прием, но не успела что бы то ни было решить: Лоррен Сансье уже повернула голову и смотрела на Габриэля.
Клара, ошеломленная, застыла, продолжая наблюдать, как все они без малейшего тепла поцеловались, а затем о чем-то заспорили. Она догадалась — о ней.
— Добро пожаловать в безжалостный мир власти и денег, — тихо проговорил Люка, встав рядом с ней с бокалом в руке.
Клара не знала, заметил ли Люка ее растерянность или просто выражает солидарность — ведь он вышел из такого же скромного круга, что и она.
Люка вел себя так, словно в новом обществе чувствовал себя вполне комфортно, но иной раз Клара замечала, что ему здесь тоже не совсем по себе. Как только молодые люди начинали перебрасываться особыми жаргонными словечками, он из собеседника становился наблюдателем, ученым-этнографом, попавшим в неизвестное племя. Клара и Люка никогда не говорили о своем прошлом, но порой чувствовали себя союзниками и обменивались быстрыми, понимающими взглядами, когда, например, молодые люди начинали кого-то высмеивать.
* * *
— Ты мог бы предупредить нас, что приведешь ее сюда! — упрекнула сына мадам Сансье, не скрывая неодобрения.
— Почему я должен вас предупреждать? Насколько мне известно, не вы устроили этот праздник. И не я привел сюда Клару, а ее пригласили, она такая же гостья, как все остальные.
— Но ты же понимаешь, что, явившись сюда с ней, официально заявляешь о вашей связи? Среди приглашенных твои родственники, нам будут задавать вопросы. Что прикажешь отвечать?
Господин Сансье, как давным-давно повелось у них в семье, лишь присутствовал при разговоре матери с сыном, не вмешиваясь в него.
— Отвечай, что Клара моя девушка, — проговорил Габриэль. — Что наши отношения достаточно серьезны, и поэтому мы вместе на этом празднике.
— Надеюсь, ты шутишь, — оскорбленно поджала губы мать.
— Нисколько! — воскликнул Габриэль.
— Должна ли я сообщать, что она… танцовщица? — осведомилась Лоррен, понизив голос до шепота.
— Конечно! Кто тебя просит лгать, — ответил сын с вызовом.
— А нельзя ли поменьше эмоций? — не выдержал и вмешался в разговор месье Сансье. — Малоподходящее место для обсуждения волнующих тем. На нас могут обратить внимание.
Лоррен признала мнение мужа справедливым и поднесла к губам бокал.
— Вот и прекрасно. Счастлив, что встреча с сыном вас порадовала, — не удержавшись, съязвил Габриэль.
— А мы счастливы, что ты не забываешь родителей, — не осталась в долгу Лоррен.
— Может, не стоит начинать все сызнова, — остановил их отец семейства.
Габриэль сделал шаг, собираясь уйти, но тут же спохватился.
— Я хотел бы вас познакомить, — сказал он.
— Не может быть и речи, — мгновенно пресекла его попытку Лоррен. — В глазах наших родственников это означало бы, что мы одобряем твою связь.
— А мне казалось, что это означало бы, что вы достаточно вежливы, чтобы поздороваться с моей девушкой.
— Можешь считать, что я недостаточно вежлива.
К чете Сансье подошла знакомая пара.
— Люси! Жерар! Какая приятная встреча! — обрадованно встретила их Лоррен.
Габриэль не мог не оценить способности матери мгновенно преобразиться из грозного судии в улыбчивую даму.
— Жерар! Люси! А это наш сын Габриэль!
— А-а, чудо-сын, — шутливо проговорил Жерар, подавая руку.
Габриэль пожал ее с отсутствующим видом.
— Габриэль, Жерар хотел задать тебе несколько вопросов по поводу фирмы, где ты работаешь, — сказал месье Сансье.
— Сожалею, но у меня сейчас нет ни времени, ни желания говорить о работе. Меня ждут, — сухо ответил Габриэль.
— Габриэль! — шепотом одернула сына Лоррен Сансье, бросив на него суровый взгляд.
— Учусь невежливости, мама. У меня хороший учитель, — парировал сын, повернулся и ушел.
* * *
— Мне бы хотелось, когда-нибудь показать такой праздник моим родителям, — признался Люка Кларе.
— А ты никогда не приглашал их пойти с тобой?
— Нет. Знаешь, им бы это, скорее всего, не понравилось.
— Как так? — удивилась Клара, продолжая исподволь наблюдать за разговором Габриэля с родителями.
— Как-то я пригласил их в один из лучших ресторанов, хотел отпраздновать свое поступление на фирму. Мне казалось, они будут очень довольны.
— И что же?
— Спору нет, им сначала понравилась обстановка, обслуживание. Но очень скоро они засмущались. Стали опасаться, что ведут себя не так, как положено, что я буду их стыдиться, и в конце концов совсем сникли. Как я ни старался, они так и не развеселились. Им даже кухня не понравилась. Сидели, чувствуя себя чужаками среди нарядной публики. До них вдруг дошло, что мир красоты, элегантности, хороших манер, который они считали журнальной картинкой, существует на самом деле, но им в него не попасть, потому что они бедны и заурядны.
— Не говори так! — возразила Клара. — Ты подарил им что-то вроде сна или мечты, и они наверняка с гордостью рассказывают обо всем, что видели, знакомым и соседям.
— Может, и так, — задумчиво согласился Люка.
Клара хорошо понимала, о чем говорит Люка. Примерно то же самое чувствовала бы и ее мать, попади она на эту свадьбу.
— Мы унаследовали от них наши комплексы, — продолжал Люка. — Но мы способны с ними справиться. Чтобы существовать в мире богатых, главное не поддаваться смущению, которое сковывает бедняка перед властью денег. Нужно сохранять достоинство, веру в себя и собственные ценности, нельзя теряться и обнаруживать неуверенность. Нужно помнить, что люди здесь умеют распознать затаившегося в тебе раба и не упустят возможности обернуть это против тебя.
— Это совет?
— Скорее несколько утрированная, но правдивая картина. Впрочем, суди как хочешь. А вот и твой друг возвращается, так что я вас оставляю.
Габриэль направлялся к Кларе, но вынужден был то и дело останавливаться, здороваясь то с друзьями, то с родственниками. Клара видела: улыбка Габриэля — натянутая, настроение у него не ахти. Вот он подошел к ней, крепко обнял и прижал к себе.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Ничего. А что?
— Пожалуйста, не притворяйся. Я прекрасно видела, что ты говорил с родителями на повышенных тонах. И до сих пор еще сердишься.
— Да, я с ними немного повздорил.
— Из-за меня?
Габриэль мотнул головой и потянулся за хрустящим хлебцем, желая избежать взгляда Клары.
— При чем тут ты? Они недовольны, что я их не навещаю, — ответил он.
