– Двое назад ускакали.
– А остальные?
– Вон их сабли и пистолеты. – Я показал на ранец и кучу оружия. Сабли к этому моменту Маша уже внесла в комнату.
– Ты один их всех положил?
– Выходит – так.
– О господи! Пойдем, я тебя в комнату провожу. Маша, не стой столбом, постель Юрию разбери, потом покушать и попить принеси чего.
Маша сорвалась с места, помчалась по лестнице.
Я бы и сам дошел до постели. Голова немного кружилась и была легкая слабость, а так – еще ничего, держусь.
Однако Илья суетился вокруг меня, положил мою руку себе за шею и довел до комнаты. Сам посадил на постель, стянул сапоги и штаны. Он ухаживал за мной как за ребенком. По-моему, это доставляло ему удовольствие и какое-то удовлетворение. Мне кажется, он так хотел вернуть мне долг.
Примчалась Маша, принесла на медном подносе хлеб, курицу, миску с кашей, кувшин с пивом и штоф вина. Я сидя немного поел и лег в постель. Глаза сами закрылись, и я уснул…
Сколько я проспал – не знаю, но когда проснулся, в комнате было по-прежнему светло. У постели сидела Дарья и гладила мою руку.
– С добрым утром!
– Как утром? Я что, проспал вчера полдня и ночь?
– Конечно. Это хорошо, сон болящему силы дает. Вот сейчас покушаем, и надо спать дальше.
– Спать не хочу – выспался. Мне бы в отхожее место, потом и покушать можно.
Я откинул одеяло и тут же прикрылся. Я был абсолютно гол – еще вчера Илья стянул с меня штаны и исподнее. Вот черт, заголился перед Дарьей. Правда, она уже не девица, но все равно неудобно.
Дарья деликатно вышла.
Я натянул подштанники и штаны. Рубахи в комнате не было, и я пошел в туалет так – одетый по пояс. Правда, половина торса была под повязкой.
Я взглянул на нее. Немного сукровицы, но в целом – сухая. «Не буду перевязываться, – решил я, – пусть подсохнет немного».
После туалета я умылся и добрался до комнаты. Здесь уже собрались все.
– Кушай на здоровье, мы уже сыты.
Я поел под их взглядами. Было как-то неловко.
– Ну что уставились на человека? – гаркнул Илья. – Видите – Юрий не отошел еще от ранения, потому и аппетит плохой. Видели бы, как он с рыбой управлялся на коптильне!
Я чуть не поперхнулся. Но тут же вспомнил, что на Руси существовал обычай – нанимая работника, его сначала кормили. Кушает много – значит, работник сильный, ест мало – не брали на работу. Вот и меня чуть так же не оценили, хорошо – Илья сообразил вовремя.
Я поел, обтер полотенцем руки.
– Мы тут рубахи тебе купили, синюю или красную наденешь?
– Да я и без рубахи пока полежу. Расскажите лучше, что там со шведами.
Илья поскучнел лицом.
– А что со шведами? Город окружили, в осаде мы ноне. Так не в первый раз. Кто против нас только не ходил – немцы, ливонцы, новгородцы, шведы вот теперь. Пошумят, покуражатся, людишек побьют, так все равно уйдут несолоно хлебавши. Псков как стоял, так и стоять вечно будет. К государю в Москву и Великий Новгород уже гонцы посланы. На Новгород надежи нету – обезлюдел город, а с Москвы подмога придет. Нам бы только продержаться. Запасы в городе есть, сам в подклеть закладывал, воды в колодцах полно – выдюжим. Ну а ты-то как? Как удалось со шведами справиться? Неужто восьмерых единолично убил?
Торопиться мне было некуда, и я подробно, в деталях, поведал весь ход боя, начиная с того момента, когда кубарем покатился с возка. Мне и самому было интересно восстановить ход событий – чего не учел, ошибся ли где? Когда закончил повествование тем, что подъехал на коне ко двору, все дружно перевели дух, заговорили.
Илья огладил усы. Он явно мною гордился, хотя мы не были родственниками, но все же – добрыми знакомцами.
– Вот, и в моем доме теперь есть кому врагу головы посшибать! Не только юбками полы мести.
Хотел, очень хотел Илья сына, на худой конец – хорошего зятя, вот и прорывалось это у него, хоть и не замечал порою сам.
– Вот что, девки, – устал герой, отдохнуть ему надо. Это же расскажи кому – один восьмерых положил – не поверят. Я-то видел тебя в деле – верю, что можешь.
– А ты пистолеты пересчитай да покажи тому, кто усомнится.
– И то дело, вроде как доказательство.
Илья и Маша ушли. Дарья задержалась.
– Не надо ли чего принесть? Водицы холодной али вина?
– Нет, Дарьюшка, иди отдохни. Как я понял – ты со мной ночь просидела?
Щечки Дарьи покрылись легким румянцем.
– Сам Господь учит проявлять милосердие, как же без этого?
Я погладил ее по руке. Дарья неожиданно прильнула ко мне, впилась в мои губы сладким поцелуем, отпрянула и, закрыв щеки ладошками, выбежала из комнаты.
Ничего себе! Да в ней кипит вулкан страстей! Темпераментная, и целуется здорово. Мне почему-то вспомнилась ночь со служанкой на телеге. Ох, повторить бы!
Я немного полежал и уснул. Проснулся для обеда и снова впал в спячку.
Утром меня разбудил гром пушек. Палили часто и густо по всему периметру. Видимо, шведы пошли на приступ.
Через час канонада прекратилась. В городе стало тихо. Если бы шведы прорвались за стены, шуму и крику было бы много.
Я умылся, спустился вниз, в трапезную. Илья с Дарьей сидели за столом, Маша прислуживала.
– О! Герой к нам пожаловал. Как здоровьичко?
– Вашими заботами да молитвами – уже лучше стало. Лежать надоело, уже все отлежал.
– Так ты же не от лени лежишь! Заслужил! Ранен в бою с супостатами. За это от меня и от города почет и уважение.
– Как там в городе?
– Стреляли из пушек с утра, но вроде все обошлось.
Я поел вместе со всеми. Сил прибавилось, но после подъема на второй этаж появилась одышка. Нет, рановато мне в город, на крепостные стены – отлежаться малость надо, сил набраться. Осада – не на один месяц, успею еще повоевать и врачебное умение проявить.
После обеда пушки загромыхали снова. Я лежал и прислушивался, стараясь понять, что происходит.
В ворота постучали. А вскоре в коридоре послышались голоса. Я узнал голос Ильи:
– Ранен он сам, в бок его швед саблей ударил, ему отлежаться надо.
– И ты нас пойми – воевода ранен. А про твоего постояльца чудеса рассказывают. Не к бабке же воеводу нести, рану заговаривать.
Я поднялся, открыл дверь. В коридоре стоял Илья, ухватив за руку ратника и пытаясь не пустить его в мою комнату.
– Чего шумим?
Ратник увидел повязку на моем теле и смутился.
