О. Журавлёва — А православные активисты, которые с кирпичами приходят громить какие-то заведения?
А. Проханов: — Нет, ну, конечно, они поступают абсолютно бесчинно, потому что ведь они же первыми начали кидать кирпичами, это потом Pussy Riot ворвались в алтари. И это они первые пришли и выкололи глаз либералам.
О. Журавлёва — Но вопрос же не в том, кто первый начал. Вы говорите «война». Кто с какой стороны? Вот с одной стороны — эти, с другой — те.
А. Проханов: — Войну начали либералы. Эту войну они начали не сегодня. Эту войну они начали в конце XIX столетия против русского государства. Я сам попал под удары этого страшного оружия во время Перестройки и войны. Я сам был объектом этого страшного удара.
Либералы, нынешнее поколение либералов начало поход ненависти в 90-х годах, в 80-х годах. Оттуда пошла страшная тотальная ненависть. И на эту ненависть с огромным опозданием ответили русские советские патриоты контратакой, которая в тысячи раз более слабая.
О. Журавлёва — Русские советские патриоты — это вместе с православными активистами? Или это какая-то третья сила?
А. Проханов: Я говорю о себе, Оля, милая. Вслушивайтесь в мои слова. Я говорю о себе и о моих товарищах, которые сумели под этим страшным ударом, под этими бомбежками, как в 1941 году бомбили Киев, сумели организоваться и создать хотя бы локальное контрнаступление. И с тех пор мы отступали и продолжаем отступать. И эти кирпичи так называемые православные… Но что такое кирпичи по сравнению с чудовищной диффамацией, которой подвергается сегодня православная церковь, православные святыни и ее иерархи?
Здесь другое интересно, скажу я вам. Видите ли, православная церковь — совершенно очевидно и видно всем, что она подвергается мощнейшей беспощадной либеральной атаке, очень успешной, и при этом православная церковь, огрызаясь на эту атаку, ведет контрнаступление в основном не против либералов, а против советских. Она в лице своих иерархов, в лице отца Дмитрия Смирнова, по-прежнему поливает черной краской советский строй, она радикализирует неприятие православия со стороны советских. Иначе говоря, она создает два фронта против себя. И это трагедия для сегодняшнего православия, для сегодняшней так называемой белой идеи. Потому что после 1991 года мы создавали альянс белых и красных, и нам это удалось, имперцы белые и имперцы красные создавали альянс против победивших либералов (государственники этих двух как бы формаций).
С приходом Путина Путин разрушил этот альянс, он перетащил к себе белых. И красные остались в одиночестве. Путин, его казуистика, его окружение и его собственная казуистика создали невероятный альянс, альянс белых и либералов. И все путинское правление проходило под знаком соединения белых энергий православных с либеральными энергиями. Но потом либералы взбесились — у них тоже нет стратегов серьезных. Они поссорились с белыми, они стали атаковать Путина и атаковать базовую идеологию и философию православия. И, по существу, распался этот бело-либеральный альянс.
Но красные оставались как бы в стороне. И теперь, когда эти белые атакуют красных, красные медленно сближаются с либеральным станом. Посмотрите, сколько было на Болотной красных знамен. Значит, белые или православные, благодаря таким людям, как Смирнов, например, который требует, я не знаю, в очередной раз переименовать улицы, запретить ленинские произведения, благодаря митрополиту Лариону, который постоянен в своих чудовищных нападках на советское время, благодаря этому лютому антисталинизму, который оттуда льется постоянно, из этих кругов иерархов, красные сдвигаются к либералам. И что, православные хотят, чтобы у нас на глазах образовался союз либералов и красных? Это чудовищно!
О. Журавлёва — Но почему союз либералов и белых — это хорошо, а…
А. Проханов: — Я говорю о себе. Мне — хорошо. Это хорошо моему государству и моей идеологии. Понимаете, ведь трагедия именно в этом, что среди православной церкви нет стратегов, нет людей, понимающих эту таинственную политологию сегодняшней России и сегодняшнего мира.
О. Журавлёва — Но православие же не должно быть политической силой.
А. Проханов: — Вы знаете, политической силой является даже муха, которая пролетает, там не знаю, над столом президента.
О. Журавлёва — О'кей.
А. Проханов: — Политизировано все.
О. Журавлёва — Хорошо. Ладно. Вы-то сами за красных или?..
А. Проханов: — Я за альянс красных и белых. Я — империалист.
О. Журавлёва — А! Может, вы еще и спартаковец?
А. Проханов: — Нет, я не спартаковец. Я — журавлевец.
О. Журавлёва — Хорошо. Договорились. Есть еще один такой вопрос. Все империи заканчиваются распадом. Вы согласитесь? История вас этому учит?
А. Проханов: — Распадом кончаются все общества, в том числе и республики.
О. Журавлёва — Так вот вы к чему призываете? К империи, которая распадется…
А. Проханов: — …или к республике, которая распадется.
О. Журавлёва — Вы считаете, что республики распадаются?
А. Проханов: — Или к семье, которая распадется.
О. Журавлёва — Ну, не все семьи распадаются.
А. Проханов: — Или к человечеству, которое погибнет. Я призываю к той идеальной форме, к которой стремится человечество, я призываю к империи. Я призываю к империи, к которой стремится Евросоюз, он почти создал эту империю, которая на глазах у нас распадается. Я призываю к созданию империи, которой является Китай со своими сложными этническими вкраплениями. Израиль, мечтающий об империи.
О. Журавлёва — А недостаточно той империи, которая есть сейчас?
А. Проханов: — Нет. Нет, недостаточно, потому что сегодняшняя российская империя — она межеумочная, она недостроенная. Империя — это помимо синтеза идей, народов, культур, еще синтез пространств, это очень сложная геополитика. А сегодняшняя Россия геополитически беспомощна. Поэтому трещит Кавказ. Вот эти камни, которые были, как драгоценные самоцветы, встроены в имперскую диадему кавказскую, которые соседствовали с грузинским бриллиантом, с армянским изумрудом, с азербайджанским сапфиром — все эти камни расшатаны. Поэтому геополитическое пространство сегодняшней России абсолютно рыхлое и дохлое. И евразийская идея, которую продекламировал Путин и которая является, по существу, прообразом будущего великого евразийского государства или царства — это, конечно, огромная геополитическая задача. Кто ее будет реализовывать — вопрос. Это очень важно. Но на самом деле, конечно, сегодняшняя Россия является империей, но неполноценной и недостаточной, ее нужно достраивать.
