— За двадцать пять баксов танцевать с этой дурой?
— Тебе чего, не нравится? — с некоторой обидой посмотрел на него Аркадий. — Есть другое развлечение: медленный танец с сексуальными прикосновениями в темной комнате. Ты и она! И сексуальные прикосновения. Как?
— Глупо! — буркнул Николай Иванович. — Глупо так тратить деньги! На кой ляд мне сексуальные прикосновения? Я что, старый импотент? Трахать ведь этих баб нельзя?
— Нельзя, — подтвердил Аркадий. — А ты не против потрахаться? Тогда пошли!
Он бросил на столик деньги и направился к выходу. Волей-неволей Рыжов вынужден был последовать за ним.
На улице Аркадий свернул к кафе на углу. Они вошли в тихий уютный зал и заняли столик у окна.
— Ужин я закажу на троих, — раскрывая поданную официантом папку меню, сказал Аркадий. — С нами будет дама. Ее ты можешь трахать до потери пульса.
— Что я еще могу потерять? — ехидно усмехнулся Николай Иванович. — Здоровье, кошелек, носильные вещи?
— Потеря девственности тебе не грозит, — гоготнул Аркадий. — А все остальное останется на месте. Девка проверенная во всех отношениях.
— Как же я с ней буду объясняться?
— Руками, губами и еще кое-чем. А если серьезно, можешь говорить на русском.
— Она русская?
— Да. Обычная история: приехала наниматься в рекламное агентство в качестве фотомодели, а попала в бордель. Но сумела сбежать и познакомилась с нужными людьми. Теперь работает девушкой по вызову для солидных клиентов. Кстати, сто баксов — это ее чаевые, а не гонорар. Все за счет фирмы. Девицу зовут Маша. Вот, кстати, и она.
Рыжов обернулся. По проходу между столиками к ним шла красивая стройная блондинка, одетая в строгий костюм и лодочки на высоких каблуках. Да, такой женщины у Николая Ивановича еще никогда не было. Никогда! И в груди у него сладко заныло в предвкушении грядущей ночи…
На квартиру их отвез Гриша, а руководил всем неугомонный Аркадий. На прощанье он дал Рыжову небольшую корзинку с шампанским и шоколадом, пожелав приятно провести время.
Маша оказалась просто прелесть — она умело и ласково сдерживала бурные порывы Николая Ивановича, не позволяя ему перегореть раньше времени, и щедро поощряла клиента, когда это было нужно. Пенные кружева белья, пьянящее шампанское, музыка, стройные ноги и красивая упругая грудь — все смешалось в голове беглеца, даже не представлявшего, на что он, оказывается, способен, когда рядом такая женщина! Что там жена и все его бывшие любовницы, куда им, лапотным, до этой чародейки любви, позволившей даже ему ощутить себя половым гигантом.
Проснулся Рыжов среди ночи — за окнами на черном, как бархат, низком небе сияли неправдоподобно крупные чужие звезды. Мучила жажда. Николай Иванович потянулся к ночному столику у дивана. Налил в фужер шампанского и сделал несколько жадных глотков.
— Налей и мне, — тихо попросила проснувшаяся Маша.
Он налил, подал ей фужер и неожиданно спросил:
— Слушай, а по России ты не скучаешь?
— Не-а, — Маша тряхнула головой, забрасывая назад копну волос. — Там страшно. Смертью пахнет. Понимаешь?
«Да, там теперь пахнет огромными бабками, кровью и смертью, — подумал Рыжов. — Наверное, поэтому там уже нет нас обоих? И скольких еще недосчитаются, загнав в могилы или вынудив уехать? Но куда скрыться от своих страхов, если они повсюду следуют за тобой?»
Машина рука легко скользнула по его обнаженной груди, и Рыжов почувствовал, как в нем вновь просыпается уже почти забытая сила желания, разбуженная Машей, или как там ее на самом деле? А ладонь подружки добралась до укромного места и принялась ласкать, заставив Рыжова застонать от наслаждения и страсти…
Потом они зажгли свечи и допивали шампанское, сидя на диване, по-турецки поджав под себя нош.
— Ты в Бога веришь? — глядя через бокал на огонек свечи, спросил Николай Иванович.
— В Бога? — она отпила из фужера и звонко рассмеялась. — Ты чудной… По-моему, в Бога верят лишь неудачники. Чем хуже людям живется, тем больше верят, а у кого есть сила, власть и деньга — зачем им Бог?
— Наверное, ты права, — пробормотал Рыжов, одним глотком осушив шампанское.
— А ты разве исповедник? — Маша положила голову ему на колени, и он, нагнувшись, впился в ее губы долгим поцелуем…
Проснувшись утром, Николай Иванович с удивлением обнаружил: чаровница исчезла. Как подброшенный пружиной, он вскочил с дивана и кинулся проверять бумажник, вещи, заветную зажигалку. Все оказалось на месте. Фужер со следами губной помады и еще не выветрившийся запах духов напоминали об исчезнувшей ночной диве. Да прикрепленный к зеркалу лист бумага с оттиском намазанных яркой помадой губ и сделанной той же помадой надписью «Бай!». Лежавшие на подзеркальнике сто баксов исчезли.
Постанывая сквозь зубы от ломоты во всем теле и боли в затылке, Рыжов зло сорвал листок, порвал его на мелкие клочки, бросил их в унитаз и спустил воду…
Днем Аркадий повез его в банк. Гриша уверенно вертел баранку, пытаясь объехать многочисленные пробки по узким кривым переулкам, и вскоре остановился у мехового магазина. Аркадий первым вылез из машины:
— Пошли.
— Я не собираюсь отправлять подарки родным и знакомым, — обозлился Рыжов. — И мне не нужна соболья шапка.
— Пошли, пошли, — повлек его за собой Аркадий. — Все нормально, не трать зря нервы. Следуй за мной и молчи!
Николаю Ивановичу не осталось ничего другого, как повиноваться. Они вошли в торговый зал, и его провожатый с видом знатока начал прицениваться к дамским шубам. Магазин был большой, покупателей мало, и между стойками, завешанными пышными мехами, Аркадий с Рыжовым продвигались все дальше от входа.
Неожиданно дорогу преградил плотный мужчина в темном костюме. Николай Иванович даже не успел заметить, откуда тот появился, и подумал, что это человек из охраны магазина. Обернувшись, он увидел сзади другого громилу и тут уже не на шутку струхнул — дело грозило принять не совсем приятный оборот.
Однако Аркадий не проявил никаких признаков беспокойства. Он что-то шепнул заступившему им путь громиле. Тот кивнул и повел их через подсобные помещения к лестнице в подвал. Около нее стоял еще один мордоворот, но и с ним Аркадий быстро нашел общий язык. Охранник с кем-то быстро переговорил по телефону и жестом предложил гостям спуститься.
— Куда мы идем? — забеспокоился Рыжов.
— В банк, — улыбнулся Аркадий. — Сверху магазин, а под ним подпольный банк. Не все любят платить налоги, приятель! Не сомневайся, здесь приличное заведение, с оборотом до полумиллиарда драхм в день. Тут прекрасно отмывают деньги и дают кредиты под любые проценты, но, главное, занимаются экспортом капитала. Смотри туда!
Он показал на фиолетовый глазок телекамеры, притаившейся над массивной дверью. Николай Иванович понял: их физиономии изучает охрана — и постарался принять подобающий вид, прикидывая в уме, сколько же составлял оборот этого заведения в долларах. Получалось, порядка трех миллионов. Не слабо! В родной стране пока еще до таких банков не додумались. Хотя разве ему все известно?
