Сбросив ботинки, она подошла к циновке, раздвинула ширмы и уселась на пол, скрестив ноги.
Я тоже снял ботинки, прислонил рюкзак к южной стене, вошел и сел рядом с ней.
– Ну, – она снова схватила меня за запястья, – ох!
С минуту я не находил слов. Я не мог понять, из-за чего я вдруг так расчувствовался – из-за высоты или обилия кислорода. Потом сосредоточил внимание на цепочках людей в ярких халатах, покидающих Храм и шагающих по узким мостам и карнизам вдоль отвесной скалы. Прямо напротив распахнутой двери высился лучезарный массив Хэн-Шаня, ослепительно сверкавший ледниками в предзакатном солнце.
– Господи, – прошептал я. – Как здесь красиво, детка.
– Да. И смертельно опасно, если забудешь об осторожности. Завтра мы с А.Беттиком возьмем тебя на склон и устроим повторный курс по снаряжению и технике восхождения.
– Скорее уж вводный, – отозвался я, не в силах отвести взгляд от ее лица, ее глаз. Я боялся прикоснуться к ней – вдруг между нами опять проскочит высоковольтный разряд, как в те дни, когда она была еще ребенком? – Ну, ладно. Когда ты прибыла, далай-лама – или кто там еще – сказал, что ты можешь поработать здесь над Храмом. Так когда же ты прибыла? Как ты добралась? Когда ты встретила Рахиль и Тео? С кем еще ты здесь знакома? Что произошло после нашего прощания в Ганнибале? Что сталось с остальными обитателями Талиесина? Тебя преследовал весь Имперский Флот? Где ты выучилась всем этим премудростям архитектуры? Ты все еще беседуешь с львами, медведями и тиграми? Как ты…
Энея со смехом выставила перед собой ладонь:
– Не все сразу, Рауль! Я ведь тоже хочу услышать о твоем странствии все-все, знаешь ли.
Я заглянул ей в глаза:
– Мне снилось, что мы беседуем. Ты говорила мне про четыре ступени… постижение языка мертвых… постижение…
– Языка живых, – подсказала она. – Да. Мне этот сон тоже снился.
Наверное, глаза у меня полезли на лоб.
Энея улыбнулась и положила ладони на мою руку. За годы разлуки ее кисти стали крупнее и теперь целиком накрыли мой кулачище. Мне вспомнилось, как обе ее ладошки легко помещались в моей.
– Я помню этот сон, Рауль. А еще мне снилось, что тебе было больно… что-то со спиной…
– Почечная колика. – Я поморщился от фантомной боли.
– Да. Ну что ж, раз мы способны сопереживать сны через световые годы разлуки – значит, мы еще друзья.
– Световые годы… – повторил я. – Ладно, Энея, как же ты преодолела их? Как ты сюда попала? Где ты еще побывала?
Она кивнула и начала свой рассказ. Ветер, врывающийся сквозь распахнутую стену, ерошил ей волосы. Краски заката сгустились, и ночная тень уже начала наползать на исполинскую гору, заслонившую горизонт с севера и отвесные кручи с востока и запада.
Энея покинула Талиесин-Уэст последней, но это случилось всего через четыре дня после того, как я ушел на каяке вниз по Миссисипи. Остальные ученики уходили через разные порталы, и катер израсходовал последние запасы энергии, развозя их кого куда – к Золотым Воротам, к устью Большого Каньона, на гору Рашмор, под ржавые фермы стартовой площадки исторического космопорта Кеннеди – словом, по всему Западному полушарию Старой Земли. Портал Энеи был встроен в глинобитную хижину пуэбло к северу от заброшенного города Санта-Фе. А.Беттик отправился вместе с ней. Услышав об этом, я ощутил укол ревности, но промолчал.
Первым пунктом ее назначения стала планета под названием Иксион, отличающаяся высокой гравитацией. Империя уже захватила планету, но только одно полушарие. Иксион так и не оправился толком после Падения, и высокогорное плато, где очутились Энея с А.Беттиком, являло собой лабиринт утопающих в зелени руин, населенных в основном воюющими племенами неомарксистов и потомков североамериканских индейцев, возродивших обычаи предков. Эту взрывоопасную смесь вдобавок будоражили шайки отщепенцев и бродячих «зеленых», пытающихся воскресить все известные виды динозавров Старой Земли.
В пересказе Энеи все выглядело очень забавно: и как они скрывали явно андроидное происхождение А.Беттика при помощи боевой раскраски, щедро нанесенной на голубую кожу, и наглость шестнадцатилетней девчонки, требующей платы – продуктами и мехами – за руководство попытками отстроить старые иксионские города Кэнбар, Илюмут и Маовилль. Но это сработало. Энея не только помогла спланировать и отстроить деловые районы трех городов и бессчетное множество домиков, но и организовала ряд «дискуссионных кружков», привлекавших слушателей из десятков воюющих племен.
Я понимал, что тут Энея постарается уклониться от подробностей, но хотел знать, что это еще за «дискуссионные кружки».
– Да ничего особенного, – отмахнулась Энея. – Они поднимают тему, я предлагаю им обдумать кое-какие вопросы, и начинается обсуждение.
– Ты учила их? – уточнил я, тут же вспомнив пророчество, что дитя кибрида Джона Китса станет Той-Кто-Учит.
– Ну, разве что по-сократовски.
– Как это?.. Ах, ну да! – Я припомнил Платона из талиесинской библиотеки, в свое время Энея сама посоветовала мне его прочитать. Наставник Платона Сократ учил, задавая вопросы, чтобы заставить человека извлечь на свет истины, которые тот подсознательно уже постиг. Мне эта методика показалась в лучшем случае весьма сомнительной.
Некоторые из членов дискуссионных групп, продолжала она, стали весьма преданными ее учениками, приходили каждый вечер и следовали за ней из одного разрушенного города Иксиона в другой.
– Ну, то есть апостолами, – догадался я.
Энея нахмурилась:
– Мне не очень нравится это слово.
Скрестив руки, я устремил взгляд на буйство красок заката, озарявшего вершины облаков, которые проплывали в многих километрах под нами, и на сияющий лед северного пика.
– Нравится тебе или не нравится, но, по-моему, это самое верное определение. Апостолы повсюду следуют за своим учителем, куда бы он ни отправился, пытаясь выудить из него все знания до последней капли.
– Ученики тоже следуют за своим учителем, – возразила Энея.
– Ладно, – согласился я, не желая прерывать ее рассказ пустыми спорами. – Продолжай.
Об Иксионе в общем-то больше рассказать нечего, сказала она. Они с А.Беттиком пробыли там примерно один местный год, около пяти стандартных месяцев. Основным строительным материалом были каменные блоки, и в своих проектах она вернулась к классической простоте форм, сродни древнегреческой архитектуре.
– А что Империя? Не напустила на тебя своих ищеек?
– Некоторые миссионеры принимали участие в дискуссиях, – сказала Энея. – Один из них… отец Клиффорд… крепко подружился с А.Беттиком.
– И он – то есть они – не настучали на тебя? Они наверняка до сих пор охотятся на нас.
– Я уверена, что отец Клиффорд меня не предавал. Но со временем войска начали разыскивать нас в Западном полушарии, где мы работали. Местные племена скрывали нас еще с месяц. Отец Клиффорд приходил на вечерние дискуссии, даже когда скиммеры рыскали над джунглями, высматривая нас.
