Проснулся только утром. По привычке в семь. И будильник не понадобился. С некоторым удивлением обнаружил, что так и лежит на чужой кровати. Выключил телевизор, который чудом не сгорел за ночь. Аж раскалился бедный. И приступил к водным процедурам, думая, чем заниматься весь день до вечера. Просто отдыхать – было не для него. Но на товарку идти не хотелось. Там, в уличной темноте, снова моросил дождь. Да и до зарплаты всего пара дней остается. Решил продолжить уборку в квартире. Окна так и остались немытыми. Какой безумец станет этим заниматься в дождь? Но если не успел вовремя, значит, можно и сейчас.
Кроме окон, в прямом смысле слова отдраенных, приступил к чистке расколотого унитаза и уцелевшей кафельной плитки. Хоть и решил поменять ее, но когда это еще будет. Вот так и прошел день. Прошла и ночь на складе. Михаил чувствовал себя неудовлетворенным. Закончилась бурная деятельность, которую требовал все тот же организм. Может, еще и потому было дурацкое настроение, что так и не угостился сигаретой, продолжая мучиться и терпеть. И Наденька бесила больше обычного. Зато постоянно хотелось есть. Короче, жуть.
– Представляешь, больше половины склада сегодня вывезли, – говорила она перед уходом домой. – Хаджакисян распорядился. На лом все пойдет. Это все ты такой кипиш устроил. Тут на подмогу нашим грузчикам еще два десятка прислали. Ты бы видел эту суету! Было нечто! И машины, машины туда-сюда.
Действительно, охранять оставалось совсем немного. Склад сильно опустел. Даже не возникло желания посмотреть на то, что осталось. А ведь когда-то люди трудились над выполнением и перевыполнением плана, считая, что их труд будет оценен и востребован. Думая о том, Родин все более чувствовал свою ненужность. Может, и впрямь принять предложение майора Филатова? Или он так просто сболтнул? Но как представишь себе эту военную клоаку с интригами и рвачеством, все желание отпадает. Хватит. Он уже там был. А в одну реку дважды не войти. А вот армянин молодец. Оперативно взялся за дело. «Эх, может, зря я всю его премию раздал? Надо было оставить себе немного на курсы ВОХРа. Там все-таки жизнь поактивнее», – думал он, выпивая пятую чашку кофе. Но курить от этого хотелось еще больше.
Кое-как дотерпев до восьми утра, он буквально выбежал со склада с одной лишь мыслью: поскорее купить сигареты в табачном ларьке, поставленном при въезде на базу довольно предприимчивым деятелем. Ведь Зоринка полнится мужиками-работягами, в основной своей массе курящими. На работу спешишь, купил пачку, домой после работы – еще пачку. Хорошие продажи идут. Но его остановил подошедший к складу Степан:
– Ну ты даешь! Вот так заваруху закрутил, елки-палки. Теперь тебя все тут зовут Миша Титан. Так что у тебя теперь погоняло есть. – И он расхохотался в голос.
«Ну, Наденька. Языкастая баба», – подумал про себя Михаил, а вслух произнес свое любимое:
– Служу России, – и, дружески хлопнув Степана по плечу, поспешил к выходу.
Чуть ли не трясущимися руками распечатал пачку, но тут же остановился. «Да что же это я, как все тот же алкоголик? Буквально раб своих привычек». Сунул пачку в карман и, сцепив зубы, отправился на остановку. Усевшись на заднее сиденье, вынул ее на свет божий и приложил к лицу. Втянул пару раз носом табачный запах. Хоть так. Может, перейти на понюшку? В давние былые времена это занятие было популярным. Но кайф испытывали от многократного чихания, насыщая легкие повышенной дозой кислорода. И это скорее полезно, а вот от курения лишь вред. Надо бы попробовать. Правда, табак совсем другой нужен. Когда вышел из автобуса, так и не сдался. Зашел в гастроном, купил килограмм фасованных леденцов и, не дойдя до кассы, надорвал прозрачный пакет и сунул в рот сразу несколько штук.
Дома принял еще несколько, словно таблетки и завалился спать. Дотерпеть удалось до самого обеда, когда проснулся не столько от чувства голода, сколько от жажды курить. Ему сон приснился. Сидит на складе, пьет кофе и курит почему-то трубку, как Сталин. И одет так же. Во френч. Только усов нет.
«Ладно, – уговаривал себя Михаил, – вот поем супчику и тогда уж себе позволю. Одна почти за сутки – это уже кое-что. Надо иметь хоть немного силы воли. Сталин я или нет? И приснится же такое».
А ближе к вечеру все планы спутал телефонный звонок, заставив Михаила схватиться за вторую сигарету. Высветился неизвестный номер, но голос, что прозвучал в трубке, был ему отлично знаком, хоть и окреп за это время. Стал почти мужским:
– Привет. Как дела? – осторожно поинтересовался звонивший.
– Спа-асибо, нормально, – слегка заикаясь от неожиданности, проговорил Михаил. – А твои как?
– И мои тоже ничего. Благодарю за деньги. Очень кстати пришлись. А ты что, больше не пьешь?
– Нет, сынок, не пью. А Дашенька как поживает?
– Да я вот как раз по этому поводу. Тут такое дело, – немного замялся Алексей.
– Что-то случилось? – заволновался Михаил, машинально закуривая.
– Ну, в общем, она беременная у нас.
– То есть как? А… А мать-то в курсе?
– Да что там мать? Она-то в курсе, конечно, но вот с женишком этим поговорить бы надо. Конкретно, – теперь все больше распаляясь, стал пояснять сын. – Дашка ведь несовершеннолетняя еще, а тому больше, чем тебе. Мужик богатый и наглый. Мать хочет в полицию заявлять, Дашка орет, что сама разберется, у меня своя точка зрения на это, короче, дурдом. Может, приедешь? Вместе подумаем, что делать.
Ошарашенный таким известием, Родин не мог сразу сообразить, что ответить. Ничего больше не пришло на ум, как спросить глупость:
– А этот… Самойленко как думает?
– Какой Самойленко?! Его уже и в помине нет. Мать его погнала через год после твоего отъезда. Она сейчас одна. Ну, с нами. Так ты можешь приехать?
– Наверное, сынок. Только надо с работы отпроситься.
– Вот и давай отпрашивайся. А то я с этими бабами тут с ума сойду, – чисто по-мужски отчаянно выдал Алексей.
– Хорошо, Алеша. Я приложу все усилия. А срок-то у нее большой?
– Нормальный. Аборт делать поздно. Дотянула, дура!
– Ну ладно, ты уж не очень там на нее наезжай.
– Угу, – буркнул Алексей. – Ты звони. Я тебя встречу, если приедешь.
– Договорились, – сказал Михаил уже в пустоту и дернул рукой. Дотлевшая до конца сигарета начала обжигать пальцы. – Черт, – выругался он, бросая ее в консервную банку.
Такого поворота событий он никак не ожидал. Алексей позвонил. Сам. Даша беременна. Что там за богатый жених? Галина разбежалась с Самойленко. Может, это она попросила сына позвонить? Нет, определенно надо ехать. «Завтра с утра пойду в «Сокол» к Чикову просить за свой счет хотя бы три дня. Бедный Лешка, он ведь теперь в сплошном бабьем царстве. Нелегко, видно, пацану. Он там за главного и единственного мужика в семье. А если не отпустят с работы? Ну и в пень! Дети важнее».
Вот с такими мыслями, которые не давали Михаилу покоя, он пытался заснуть. Удалось лишь к четырем утра. Еле дождавшись восьми, он без особого желания выпил чаю и поехал к директору охранного предприятия. Только бы застать его на месте.
