– Может быть, на машине проехать? Идти далековато, – предложил Родин, напуская на себя важность.
– Не стоит. Пройдемся. Я хоть погляжу на свои владэния, – сделал подобие улыбки Седрак Мазманович и указал в глубь зала. – Туда?
– Да. Пойдемте. Я покажу, – словно экскурсовод, предложил свои услуги Михаил.
Валентин и Степан стояли по стойке «смирно», когда процессия из двух человек двинулась мимо них. Они даже забыли поприветствовать Хаджакисяна. И если Наденька была хоть как-то в курсе событий, то грузчики совсем не имели представления о том, что сейчас происходит.
Хозяин шел медленно, иногда останавливался возле склада каких-нибудь ящиков или коробок. Спрашивал Михаила о содержимом, словно тот являлся не охранником, а кладовщиком. Может, проверял, действительно ли он такой хозяйственник. Родин же без запинки отвечал на тот или иной вопрос, каждый раз удивляя Хаджакисяна.
– М‑да, много тут ненужного храныться. Надо бы этим посерьезнее заняться, – вслух подумал он, когда они дошли до конца зала.
Михаил разгреб коробки с напильниками и выволок на середину прохода один из ящиков с маркировкой «Уральский металлургический завод. 1976 г.»
– Вот. И обратите внимание на дату, – указал он на крышку.
Хозяин молча взирал на ящик, засунув руки в карманы пальто. Михаил откинул крышку:
– Смотрите. Это титановые листы. Можете сами посмотреть в Интернете, сколько сейчас это стоит. А всего было сорок ящиков по тридцать килограммов в каждом. И проволоки у меня осталось припрятано. Три. Она еще дороже. И тоже было сорок ящиков. Я приятелю своему отдавал на экспертизу. Это точно титан. Вот только местонахождение проволоки я не знаю, а листы отвезли на Зоринскую станцию. Полагаю, выкупили по липовой накладной. Они ведь тут как чермет были заявлены. Как некондиционный копеечный товар. Я у кладовщицы спрашивал. Но она, уверяю вас, совершенно ни при чем. Тут виновник сам Андреев. Это я уже точно знаю, – почти без передышки говорил Родин. Это была его сольная партия. Оставалось еще высказать свои соображения насчет пропажи охранника Савоськина, но Хаджакисян его перебил:
– Откуда у вас такая уверенность?
– Эти данные я получил из одного верного источника, – уклончиво ответил Родин. Ну не про Марину же ему рассказывать.
– Хорошо. Поехали на станцию. Посмотрим, что там.
– На проволоку хотите взглянуть?
– А, ну давай, давай.
Сначала Михаил продемонстрировал ему ящики с подмененным содержимым, а затем показал и спрятанные им с уцелевшей проволокой. Седрак Мазманович даже в руках повертел блестящую бухту.
– Прэкрасно, – только и сказал он и двинулся к выходу.
Михаил на всякий случай прихватил с собой гвоздодер. Благо знал, где они хранятся.
– А это зачэм? – не понял Хаджакисян.
– На вагоне замок. Если понадобится, откроем.
Тот в знак согласия склонил седую голову и улыбнулся. Этот сообразительный мужик начал внушать ему заслуженное доверие.
К Зоринской станции поехали через базу. Охранник, завидев джип хозяина, немедленно кинулся открывать ворота. Этот путь был и чище, и короче. Правда, до нужного вагона, что стоял в тупике, пришлось немного поскакать по ухабам и лужам, несмотря на высокий класс автомобиля. Когда выехали на гравий, машина пошла плавно. По дороге Михаил рассказал о том, как просидел в засаде, как ехал сюда на «газике». Сообщил его регистрационный номер, имя водителя и вероятное название фирмы, на которую оформлялась покупка. Он все больше удивлял немногословного Хаджакисяна.
– Чэстно сказать, я больше поверил Андрэеву. Вообще с тобой не хотел встречаться, уж извыни, – признался он, когда они затормозили в месте, которое указал Родин.
– Да я бы и сам не поверил. Вот этот. 0214. Вскрывать будем? – по-деловому предложил Родин, выскакивая из джипа.
– Да, давай, – с важным видом вышел из машины Хаджакисян, оглядел вагон.
Вокруг не было не души. Только вдалеке слышались матерные выкрики грузчиков и разнорабочих. Совсем как на товарке, куда в последнее время зачастил Михаил. Он достал телефон и посмотрел время. До похорон Василича оставалось полтора часа. Хаджакисян заметил его жест:
– Торопишься куда?
– Вообще-то, да. Товарища похоронить надо.
– Ладно, открывай. Я подвезу.
Михаил ловко подцепил гвоздодером замок и, приложив максимум усилий, с первого раза выдрал его вместе со скобами.
– Гнилье. Вагон как склад использовали. Вряд ли такой поедет, – предположил он вслух, отодвигая дверь. – Да и колесные пары никудышные.
Оба присвистнули. Тут штабелями были сложены ящики с титановыми листами и просто так навалена груда той самой проволоки.
Хаджакисян принялся звонить. Михаил понял, звонок был адресован начальнику его личной охраны. Он дал распоряжение немедленно прибыть на это место паре человек с оружием. Кроме того, велел быстро разыскать Андреева и доставить к нему в кабинет.
Пока ждали прибытия нужных людей, Родин выложил начальнику свою догадку о Савоськине.
– Вполне возможно, что старик был убит. Либо Андреев не захотел с ним делиться, либо тот так же хотел все рассказать вам, – подытожил он свои умозаключения.
Лицо Хаджакисяна помрачнело:
– Ну, это уж нэ наше дело. Тут бы с этим вопросом разобраться. Подождыте пока, – снова перешел он на официальное «вы».
Немного разочарованный Михаил пожал плечами. Он не был с ним согласен. Жизнь человека все-таки важнее металла. А убийца, если это, конечно так, не должен разгуливать на свободе. Он снова посмотрел на часы.
– Нэ переживайте, вас подвезут, – снова пообещал Хаджакисян, но стало уже ясно, что сделает он это не сам. Видимо, не хотел больше возвращаться вопросу об исчезнувшем охраннике. Оно и понятно, кому нужны разборки с полицией. Тем более что придется затронуть речь о дорогостоящем металле, который по чьему-то недогляду пролежал на складе тридцать с лишним лет. Его вполне могут конфисковать, если захотят.
В этот момент к ним подъехал еще один джип. Оттуда вышел теперь уже действительно низенький и пузатый человек, явно кавказской национальности. Следом за ним еще двое. В пятнистой форме с автоматами. Было похоже, что готовятся боевые действия.
Хаджакисян давал пузатому какие-то распоряжения на родном ему языке.
Тот молча кивал. Затем что-то спросил, снова кивнул. Жестом указал «пятнистым» на вагон. Они немедленно встали возле раскрытого вагона и замерли, держа автоматы наперевес. Седрак кивнул и подошел к Родину, протягивая руку для пожатия:
– Спасыбо за службу. Я распоряжусь о вознаграждении.
Михаил, пожимая его вялую ладонь, по привычке, выработанной годами, чуть не сказал «служу России».
