– Рауль…
Если верить монитору, лихорадка спала, боль ушла. Меня беспокоила только энцефалограмма.
– Я тут, детка. – Ладонь девочки уже не была такой горячей.
– Ты видел Шрайка?
Ее вопрос застал меня врасплох. Впрочем, я быстро сообразил, что дело тут вовсе не в ясновидении и не в телепатии. Должно быть, Энея время от времени просыпалась и подслушала наш с А.Беттиком разговор по радио.
– Да. Но беспокоиться нечего. Здесь его нет.
– Ты его видел…
– Да.
Энея стиснула мою ладонь обеими руками, потом села. Ее глаза заблестели.
– Где, Рауль? Где ты его видел?
– На плоту. – Свободной рукой я подтолкнул девочку: мол, ложись. Ее майка была мокрой от пота. – Все в порядке, детка. Он просто стоял там, и все.
– Он повернул голову, Рауль? Он посмотрел на тебя?
– Да, но… – Я не докончил фразу. Энея тихонько застонала, затрясла головой. – Детка… Энея… все в порядке…
– Нет, не все, – проговорила она. – Господи, Рауль! Прошлой ночью я позвала его с нами. Ты об этом знаешь? Он отказался…
– Кто? – не понял я. – Шрайк?
А.Беттик встал у меня за спиной. Ветер швырял в окна красный песок.
– Нет, конечно, нет. – Щеки девочки были мокрыми – то ли от слез, то ли от пота. – Отец Главк. – Она говорила так тихо, что я с трудом разбирал слова. – Прошлой ночью я позвала его с нами. Не надо было этого делать… Я же знала, что ничего не выйдет… А раз просила, нужно было настоять…
– Не переживай, – сказал я, откидывая с ее лба мокрую прядь. – С отцом Главком все в порядке.
– Нет. – Девочка вновь застонала. – Он мертв, Рауль. Его убила та штука, которая преследует нас. Его и всех чичатуков.
Я посмотрел на монитор. Приборы утверждали, что о лихорадке можно забыть. Тогда я повернулся к А.Беттику. Андроид не сводил с девочки глаз.
– Ты хочешь сказать, их убил Шрайк?
– Нет, не Шрайк. – Энея приложила ладонь тыльной стороной к губам. – По крайней мере я так не думаю. Нет, это был не Шрайк. – Внезапно она стиснула мою руку. – Рауль, ты меня любишь?
Я ошеломленно воззрился на нее. Прошло несколько секунд. Не пытаясь высвободить руку, я ответил:
– Конечно, детка. Ну, я хочу сказать…
– Подожди. – В первый раз с того момента как проснулась, Энея взглянула мне в глаза и тихонько рассмеялась. – Извини, я слегка запуталась во времени. Ты меня, естественно, не любишь. Я забыла, когда мы… кто мы друг другу сейчас.
– Да ладно, – отозвался я, ничего толком не поняв, и погладил ее по руке. – Детка, ты нам очень дорога. Хочешь, спроси у А.Беттика – он подтвердит. Мы…
– Тс-с. – Энея прижала пальчик к моим губам. – Тс-с. Я вправду запуталась. Мне показалось, что мы… это мы. Какими будем… – Она глубже зарылась в подушки и вздохнула. – Господи, ночь перед прыжком на Рощу Богов! Последняя ночь…
Похоже, она все-таки бредит. Вслух я этого не сказал.
– Мадемуазель Энея, – произнес А.Беттик, – мы направляемся на Рощу Богов?
– Думаю, да, – ответила она тоненьким детским голоском. – Да. Нет. Не знаю. Все расплывается… – Энея снова села. – За нами гонится вовсе не Шрайк. И не Орден.
– А кто же еще? Конечно, Орден. – Сознание девочки явно утрачивало связь с реальностью. – Они преследовали нас с самого…
Энея покачала головой. Ее лицо выражало непоколебимую уверенность.
– Нет. Орден преследует нас потому, что так хочет Техно-Центр, для которого мы представляем опасность.
– Техно-Центр? Но ведь… сразу после Падения…
– Он существует, – заявила Энея. – Живет и здравствует. После того как Мейна Гладстон уничтожила Сеть, питавшую Техно-Центр, он отступил. Но не слишком далеко, Рауль. Неужели ты не понимаешь?
– Нет, – признался я. – Где же он прятался все это время?
– Среди нас, – мрачно откликнулась девочка. – Мой отец, точнее, его личность в петле Шрюна, которую носила мама, все мне объяснил еще до моего рождения. Техно-Центр дожидался того момента, когда Церковь начнет оживать под началом Поля Дюре – Папы Тейяра Первого. Дюре был хорошим человеком, Рауль, его знали и моя мама, и дядюшка Мартин. Он носил два крестоформа – свой и отца Ленара Хойта. Хойт был слабее, что ли…
Я погладил ее по руке.
– Детка, какое все это…
– Слушай! – перебила она, отдергивая руку. – Завтра, на Роще Богов, может произойти что угодно. Я могу умереть. Или умрем мы все. Будущее не написано, только обозначено штрихами… Если я умру, а ты останешься в живых, я хочу, чтобы ты рассказал дядюшке Мартину… и всем, кому будет интересно…
– Энея, ты не умрешь…
– Ну послушай же! – взмолилась она. На глаза девочки вновь навернулись слезы.
Я кивнул. Впечатление было такое, что стих даже ветер за окном.
– Тейяра убили на девятом году правления. Мой отец предсказал его смерть. Не знаю, кто это сделал – кибриды, агенты Техно-Центра или ватиканские наемники… Воскрес он уже не Полем Дюре, а Ленаром Хойтом, и тогда Техно-Центр начал действовать. Это с подачи Техно-Центра открыли способ, благодаря которому умершие воскресают нормальными людьми, а не бесполыми придурками, как гиперионские бикура…
– Но каким образом? – не выдержал я. – И как ИскИны Техно-Центра смогли приручить крестоформы?
Я прочел ответ в глазах девочки еще до того, как она заговорила.
– Крестоформ сотворили ИскИны. Точнее, не они сами, а тот Высший Разум, над созданием которого они до сих пор бьются. ВР отправил крестоформ в прошлое вместе с Гробницами Времени. Испытал его на затерянном в глуши племени, выяснил, что кое-чего не учел…
– Пустяки, – вставил я. – Эка невидаль, бесполые недоумки. Подумаешь!
– Вот именно. – Энея снова взяла меня за руку. – Техно-Центр сумел устранить недостатки и одарил новой технологией Церковь во главе с Папой Юлием Шестым. То бишь Ленаром Хойтом.
До меня начало доходить.
– Сделка Фауста…
– Наконец-то! Чтобы получить в свое распоряжение вселенную, от Церкви потребовалось только продать душу.
– И так появился Протекторат, – негромко заметил А.Беттик. – Власть, основанная на паразитах…
– Вот почему я сказала, что за нами гонится не Орден, а Техно-Центр, – продолжала девочка. – Вернее, за мной. Я представляю для него угрозу.
Я недоверчиво покачал головой:
– Ты? Какую угрозу ты можешь представлять? Совсем еще ребенок…
– Ребенок, который до своего рождения общался с отступником-кибридом, – прошептала Энея. – Мой отец, Рауль, проник за мегасферу. Он был в метасфере, в той нейрокибернетической сети, которой боятся даже ИскИны…
