– А где же… – начал было я.
– Ш-ш-ш, – остановила меня Сири. Она поиграла медальоном. И тут я услышал их: визг, трели, свист, кошачье мурлыканье и отдаленные вскрики. Морские глубины внезапно наполнились странной музыкой.
– Господи, – пробормотал я, и так как Сири переключила ларингофоны на акустический преобразователь, произнесенное мною слово превратилось в бессмысленный свист и гудки.
– Привет! – Преобразованное в ультразвуковой импульс слово вылетело из передатчика и понеслось сквозь толщу воды.
– Привет! – позвала Сири снова.
Прошло несколько минут, и к нам начали подплывать любопытные дельфины. Они кружили вокруг нас, ошеломляюще, пугающе большие, казавшиеся в полумраке удивительно гладкими и мускулистыми. Один из них, настоящий великан, проплыл всего в метре от нас; в последний миг он повернулся к нам брюхом – выглядело это так, словно перед нами встала белая стена. Я успел заметить его внимательный темный глаз, потом мелькнул широкий хвостовой плавник и меня закрутило волчком – наглядная демонстрация всей мощи этого морского жителя.
– Привет! – опять крикнула Сири, но стремительный силуэт растаял вдали и наступила тишина. Сири выключила преобразователь.
– Хочешь поговорить с ними? – спросила она.
– Еще бы!
Меня не оставляли сомнения. Более чем трехсотлетние попытки наладить диалог между человеком и морскими млекопитающими не привели к успеху. Майк как-то говорил мне, что мыслительные структуры двух осиротевших групп обитателей Старой Земли слишком уж различны, и точек соприкосновения между ними почти не осталось. Один зоолог еще до Хиджры писал, что беседа с дельфином или морской черепахой сулит не больше успеха, чем попытка поговорить с годовалым ребенком. Общение, как правило, нравится обеим сторонам, между ними часто возникает подобие разговора, но до настоящего понимания очень далеко. Сири вновь включила преобразователь.
– Привет, – сказал я.
Минута тишины, а затем в ушах у меня зазвенело от пулеметной очереди слов, на которые море откликалось пронзительными завываниями.
дистанция/без плавника/сигнал-привет?/импульс/окружают меня/забавно?
– Что за чертовщина? – спросил я Сири, и диск тут же преобразовал мой вопрос в пронзительную трель. Сири улыбалась под маской.
Я попытался снова:
– Привет! Мы с… э-э… с поверхности. Как вы себя чувствуете?
Большой самец… полагаю, это был самец… ринулся к нам, как торпеда. Изгибаясь дугой, а затем распрямляясь, он двигался сквозь воду в десять раз быстрее, чем плыл бы я, даже если бы не забыл натянуть ласты. На секунду я подумал, что он решил протаранить нас, и, подтянув к животу колени, что есть сил вцепился в килевой корень. Но он обогнул нас и устремился вверх глотнуть воздуха, а мы с Сири вылетели как пробки из оставленного им водоворота, оглушенные его пронзительными криками.
нет плавника/нет еды/нет плавания/нет игры/нет забав
Сири выключила преобразователь и, подплыв поближе, обняла меня за плечи. Чтобы удержаться на месте, я схватился за корень. Наши ноги соприкоснулись. Стайка маленьких алых рыбок метнулась во все стороны, но темные силуэты дельфинов по-прежнему кружили вдали.
– Хватит? – спросила Сири, и ее ладонь легла мне на грудь.
– Еще разок, – попросил я. Сири кивнула и включила диск-преобразователь. Течение вновь толкнуло нас друг к другу, и ее руки опять обвили мою шею.
– Почему вы пасете острова? – спросил я у фигур с бутылочными носами, круживших в пронизанной отблесками света воде. – Зачем вам они нужны?
сейчас звуки/старые песни/глубокая вода/нет Больших Голосов/нет Акулы/старые песни/новые песни
Сири прильнула ко мне и обняла еще крепче.
– Большие Голоса – это киты, – шепнула она. Ее распущенные волосы колыхались, словно вымпел. Потом ее правая рука скользнула вниз и замерла, словно удивившись тому, что обнаружила.
– Вы тоскуете по Большим Голосам? – спросил я. Ответа не последовало. Сири обвила ногами мои бедра. Поверхность моря с сорокаметровой глубины напоминала чашу пенного напитка.
– О чем из того, что было в океанах Старой Земли, вы больше всего тоскуете? – спросил я.
Обнимая Сири левой рукой, я провел правой по ее спине и крепко сжал упругие ягодицы. Должно быть, мы представлялись дельфинам единым существом. Сири приподнялась, и мы стали единым существом.
Диск преобразователя болтался у нее за плечом. Я протянул руку, чтобы выключить его, но неожиданно нам в уши ударил ответ на мой вопрос.
нет Акулы/нет Акулы/тоскуем/Акула/Акула/Акулы
Выключив диск, я недоуменно покачал головой. Я не понимал. Слишком многого я тогда не понимал. Я закрыл глаза и стал двигаться вместе с Сири, покоряясь ритму течения и нашему с ней ритму, а дельфины плавали вокруг нас, и их нестройные крики сливались в древний, как они сами, поминальный плач.
На рассвете мы спустились с холмов и снова окунулись в суматоху Фестиваля. Всю ночь и весь день мы бродили по холмам, ели вместе с незнакомцами в шатрах из оранжевого шелка, купались в ледяных водах Шри и танцевали под музыку, которая играла не умолкая для бесконечной процессии проплывавших мимо островков. Я проснулся на закате и обнаружил, что Сири куда-то ушла. Но она вернулась еще до восхода местной луны. Ее родители вместе с друзьями отправились на несколько дней прогуляться на тихоходной барке, оставив семейный скиммер в Порто-Ново. И мы двинулись к центру города, переходя от костра к костру, от одной группы танцующих к другой. Мы собирались вылететь на этом скиммере в семейную усадьбу Сири неподалеку от Фиварона.
Стояла глубокая ночь, но на главной площади Порто-Ново гулянье шло вовсю. Я был очень счастлив. Мне было девятнадцать лет, я был влюблен, и сила тяжести, всего лишь на семь сотых меньше стандартной, казалась мне ерундой. Я бы мог, наверное, взлететь, если бы захотел. Я мог все.
Мы остановились у киоска и купили сдобного печенья и по чашке кофе. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль.
– А как ты узнала, что я корабельщик?
– Потише, Мерри, потише. Вкушай пока этот убогий завтрак. Завтра, когда доберемся до виллы, позавтракаем по-настоящему.
– Нет, я серьезно, – сказал я, вытирая жирный подбородок рукавом уже утратившего чистоту костюма арлекина. – Сегодня утром ты сказала, что сразу поняла в тот вечер, откуда я. Как же ты узнала? По акценту? По костюму? Мы с Майком видели здесь и других парней, одетых точь-в-точь как мы.
Сири засмеялась и откинула со лба волосы.
– Радуйся, что именно я разоблачила тебя, Мерри, любовь моя. Если бы это был мой дядя Грешем, или его друзья, тебе бы не поздоровилось.
– Да? Но почему? – Я взял еще одно песочное кольцо, Сири за него заплатила, и мы двинулись сквозь редеющую толпу. Несмотря на царящее вокруг веселье, мною начала овладевать усталость.
