Павел Аркадьевич набрал телефонный номер. Когда на том конце ответили, он, не спрашивая, с кем говорит и не представляясь, бросил в трубку:
– Мне вас рекомендовали.
– С кем имею честь? – холодно осведомилась трубка.
– Это не обязательно, – проворчал Павел Аркадьевич.
– Я ведь все равно узнаю, – усмехнулся мужской голос на том конце.
– Хорошо. Моя фамилия Куракин, и у меня к вам дело большой важности.
– Ко мне с не важными делами не обращаются, я сам за них не берусь. Простые дела полиция расследует.
– Вот именно. Так что прошу вас приехать ко мне как можно скорее.
– Обычно я предпочитаю встречаться где-нибудь на нейтральной территории, но из уважения к вашему, Павел Аркадьевич, возрасту, я буду.
Павел Аркадьевич сердито посмотрел на трубку. Про этого человека рассказывали разные сказки. Будто бы у него свои методы расследования, будто бы человек, которого он допрашивает, вспоминает все, что видел, и чего не видел тоже, а потом все это снова забывает. Но результатов он добивался поразительных. Самые сложные дела решал быстро и без лишнего шума – без стрельбы, без мордобоя. Он был частным сыщиком, работал всегда один. Никто за ним не стоял, но никто никогда не делал попытки вывести его из игры, такой уж это был человек. Гонорары за свои расследования он брал сумасшедшие, но торговаться с ним никто не пытался, потому что обращались к нему люди серьезные и действительно по поводу сложных дел. Не было случая, чтобы он кого-то подвел. Выдаваемая им информация всегда была верной.
И вот перед Павлом Аркадьевичем сидит человек непонятного возраста и совершенно неприметной наружности. Одет подчеркнуто скромно. Со спины можно дать лет сорок, но на самом деле, пожалуй, будет к пятидесяти. На первый взгляд совершенно безобидный обычный человек, но Павел Аркадьевич держался настороженно, памятуя о том, что ему рассказывали. Особенное опасение внушали ему глаза гостя. Глаза были серые, со стальным отливом, очень жесткие глаза.
– Позавчера, – неохотно начал Павел Аркадьевич, – в магазине «Марат» убита его директор Ратищева Марианна Валериановна.
– «Маньяк с розой», – улыбнулся визитер. – По городу ходят слухи, не сегодня-завтра и по телевидению сообщат.
– Вот-вот, – вздохнул Павел Аркадьевич, – этого-то мне и не нужно. Потому что мое дело заключается в следующем. У Марианны в кабинете был потайной сейф. Код этого сейфа и даже где он находится, знали только мы с ней. И вот я точно знаю, что вечером накануне ее убийства в сейфе лежали восемьдесят тысяч долларов. Деньги эти были не ее, и даже не магазина. И утром Марианна оказалась убита, а деньги, естественно, пропали. Я нанял вас для того, чтобы вы их мне вернули. Видите ли, в маньяка с розой я не верю. То есть, возможно, он существует, но если он, кроме убийства Марианны, умудрился прихватить еще восемьдесят тысяч долларов, то он не такой уж маньяк. Стало быть, вы должны найти деньги…
– То есть указать вам имя человека, который эти деньги у вас украл, – уточнил гость. – Вы мои условия знаете, я только сообщаю информацию, я не карающие органы.
– Совершенно верно. Если окажется, что убийца и вор – одно и то же лицо, тем хуже для него, а если все же работал маньяк, а деньги присвоил кто-то другой – оставим маньяка полиции. Чтобы облегчить вам задачу, я никого из магазина не уволил – пусть на глазах будут. И трогать их сейчас не могу, потому что полиция их всех вызывать будет для допросов. Так что о том, что пропали деньги, знает только тот, кто их взял. Когда вы сможете приступить к работе?
– Прямо сейчас, – улыбнулся гость.
Он задал какой-то вопрос, и Павел Аркадьевич против воли начал подробно отвечать. Когда же гость закончил расспросы и ушел, Павел Аркадьевич посмотрел на часы и обнаружил, что беседовали они несколько часов. И самое главное – он абсолютно не помнил, что такого успел наговорить своему странному посетителю.
В магазине «Марат» царило всеобщее уныние. Даже французские ванны не белели зазывно, как плечи развратной женщины, а выглядели тусклыми, и ровные ряды хромированных смесителей казались нерадивыми солдатами, так что хотелось стать старшиной и рявкнуть на них, чтобы подтянули животы, и два наряда вне очереди за то, что пуговицы не чищены.
Витя Петренко сидел в кабинете Мадам и решал сложную задачу: идти ли на похороны, а если идти, то куда; и вообще, закрывать ли магазин, и как на это посмотрит Павел Аркадьевич, если закроют. Ответа не было ни на один из вопросов.
– Людмила! – крикнул он строго. – Кофе принеси.
Явилась Людочка в черном платье с приличествующим случаю выражением лица.
– Ты чегой-то? – изумился Витя.
– Как – чего? На похороны пойду. Марианна Валериановна умерла, ты не забыл?
– А когда похороны?
– Сегодня в четыре.
– А откуда же ты узнала?
– Позвонила ей домой вчера и все узнала, – терпеливо объяснила Людочка, как маленькому ребенку. – Муж мне все рассказал.
– Кто? – заорали хором Витя и появившийся в кабинете Судаков.
– Муж, – невозмутимо повторила Людочка.
– Какой муж? – оторопели мужчины.
– Законный, – кротко ответила Людочка, – в ЗАГСе расписанный и проживающий с ней в одной квартире. Теперь он организует похороны и принимает соболезнования. Я от вас тоже передала.
– Муж? – недоумевал Судаков. – У этой… у Мадам был муж?
– Законный, – ехидно напомнил Витя.
– Дак это же… – беспомощно повторял Судаков, – это же не представить… чтобы с ней… да кто же с нашей Мадам… – Он оглянулся на выходившую Людочку и зашептал что-то, прикрывая рот ладонью.
Людочка укоризненно покачала головой, услышав из кабинета наглый мужской хохот.
Утро началось в парикмахерском салоне «Далила» как обычно. Мастера, позевывая, разбрелись по рабочим местам. Хозяйка Тинатина Леонардовна шустро проскочила в заднюю комнату, гавкнув по дороге, что в зале не убрано. Старший мастер Зойка злобным поутру взглядом отыскала ученицу Ксюшу и велела подмести.
– Я не уборщица, – пискнула было Ксюша, но Зойка так на нее зыркнула, что швабра сама собой впрыгнула Ксюше в руки.
– И чего в такую рань открывать, – тихонько бубнила она себе под нос, – все равно клиентов раньше десяти не бывает.
Распахнулась входная дверь и на пороге, насвистывая, появился Вовчик. Мастера старательно занялись подготовкой рабочих мест, изо всех сил изображая полную слепоту и глухоту: нет никакого Вовчика, и никогда не было! Ксюша обиженно пожала плечами: велено не замечать эту странную клиентуру, она и не замечает, а все остальное ее не касается. Вовчик торопливо прошел в заднюю комнату к Тинатине. Якобы она сама его лично обслуживает… Но выйдет он оттуда через двадцать минут точно такой же непричесанный, какой и вошел.
