Когда они вышли на открытый морской простор, Илья успокоился. Расследование убийства будет обязательно, уж сенатор об этом позаботится. Не такой это человек, чтобы молча проглотить убийство преданного слуги. Если мордоворот-охранник честно даст показания, в нападении он обвинит Юлия, и Илья окажется чист. Но сенатор! Что он предпримет?
Илья рано обрадовался, что успел выбраться из столицы – через три часа сенатор узнал о происшествии. Ему было жаль Юлия, поскольку преданного и опытного бойца, каким был убитый, кем-то заменить непросто.
Сервилий Гракх задействовал все свои связи, поскольку понял, что убийство Юлия – дело рук Ильи. Когда он увидел, что стоянка судна, о которой говорил Юлий, оказалась пуста, тут же организовал погоню на военной биреме. Конечно, сам сенатор в погоне не участвовал, слишком много чести для варвара. Но капитана биремы успел напутствовать:
– Удастся догнать – утопи посудину. А высокого варвара со светлыми волосами убей.
– В чём вина его?
– Злоумышлял заговор против императора, подкупал приближённых ко двору людей. Если удастся, я похлопочу за тебя – судно получишь побольше и жалованье выше…
– Я сделаю всё, что в моих силах, – кивнул капитан.
Времени после выхода в море керкура прошло уже много, и торговое судно могло направиться куда угодно – к Испании, к Фракии, даже к Египту. Но капитан был опытен и не стал метаться по акватории. Он остановил несколько судов и решил выяснить, не видел ли кто-нибудь керкур с изображением совы на парусе – описание судна дали ему в порту. На одном из встречных судов подтвердили, что видели такой и что идёт он в сторону Сицилии. Капитан понял, что ему повезло. Ветер был слабый, и хоть керкур имеет преимущество во времени, бирема быстроходна и вполне может его догнать. По приказу капитана барабанщик, задающий темп гребцам, стал бить шестьдесят ударов в минуту. Темп был высокий, долго удержаться на таком затруднительно, и гребцы быстро выдохнутся. Но капитан надеялся, что преследуемый корабль он настигнет быстрее. А дальше в дело вступят воины. А можно и потопить без лишних разговоров, ударив керкур подводным тараном в носовой части.
Илья сидел на корме и наслаждался отдыхом. Пусть не всё он успел в Риме, но ничего не потерял. Бивни – так он продаст их в Сиракузах или другом городе.
Но благодушествовал он недолго.
Уже было далеко за полдень, когда капитан пару раз беспокойно посмотрел за корму.
– Не знаю, какое осиное гнездо ты разворошил, Илия, но следом за нами идёт гребное судно. Это не патруль, они не неспешно идут. Посмотри, как быстро эти работают вёслами. Чует моё сердце, погоня за нами.
Благодушное настроение Ильи вмиг испарилось, и он повернулся назад: гребное судно было далеко, но оно приближалось. Что судно было военное, сомнений уже не вызывало: узкий корпус, на носу – штурмовой мостик-ворон, по бортам – два ряда мелькающих вёсел. «Торгаши» такими не бывают.
– Максимус, можно ли увеличить ход?
– Ветер слабый. Я подниму носовой парус, но это не спасёт.
– Что же делать?
– Положись на меня.
– До Сицилии добраться не успеем…
– А нам и не надо. Здесь разберёмся, посторонних глаз меньше.
– Максимус, на борту преследователя воины, а у тебя в команде – простые моряки. Полягут все.
– А кто сказал, что я собираюсь устроить гладиаторские бои?
Илья спустился в трюм – там у команды хранилось оружие на случай нападения пиратов – и выбрал себе меч. Да не короткий римский, а длинный испанский. При абордаже удобнее клинок короткий, поскольку места на корабле мало и такелаж мешает. Но Илье было привычнее орудовать таким.
Он поднялся на палубу и увидел, что бирема стала ближе, и можно было даже разглядеть, как на носу её собрались несколько воинов у перекидного мостика-ворона. Ну да, к абордажу готовятся, их керкур хотят захватить. Только Илья решил биться до последнего, и штурм его судна для многих римлян станет последним днём в их жизни. Судно – его собственность, и ступить калигам воинов на его палубу он не даст.
Вот дистанция сократилась уже метров до трёхсот. По-морскому – полтора кабельтова. Капитан Максимус сам встал за левое рулевое весло, приказав второму рулевому:
– Делай всё в точности, как я. Зарифить парус!
Команда забегала и стала тянуть шкоты. Парус подобрался.
– Лево руля!
Судно стало описывать циркуляцию. Что задумал капитан?
Илья кинулся к Максимусу:
– Ты что?
– Не мешай! – рявкнул капитан. – Отойди и смотри!
Обращение к хозяину непочтительное, ранее капитан был предупредительным. Но ситуация складывалась напряжённая, и Илья отошёл в сторону. Его всё больше охватывало волнение. Если капитан решил таранить бирему, ничего не получится. На военном судне, в подводной его части, на форштевне был подводный таран, своеобразное бревно из дуба, окованное медью – им проламывали обшивку корпуса неприятельского судна. У пузатого торгаша шансов протаранить бирему нет! Неужели Максимус не знает этого?
Но капитан держался уверенно, движения его были чёткими, команды своим людям он отдавал громким и решительным голосом, и Илья понял, что действия Максимуса – не экспромт, а, похоже, уже испытанное средство.
Керкур развернулся навстречу биреме. Носовой парус треугольной формы на бушприте, называемый артамоном, расправился и повлёк за собой корабль. Теперь оба судна сближались встречными курсами.
– Всем держаться! Право руля и сразу влево!
Когда столкновение казалось неизбежным, керкур вильнул вправо, и носы кораблей разошлись. Керкур прошёл мимо биремы совсем рядом, в полутора-двух метрах от её борта, перепрыгнуть можно.
Раздался лёгкий удар, треск дерева и крики с биремы – своим корпусом керкур сломал гребные вёсла по левому борту биремы. На каждом таком весле на верхней палубе сидели три гребца, на нижней – два. При ударе по вёслам рукояти увесистых и мощных вёсел били гребцов в грудь, ломали им рёбра и руки.
Бирема мгновенно лишилась хода. Но она всё ещё была опасна, как раненый лев или слон.
Не успел керкур отойти от неё, как на биреме забегали легионеры. На её корме стояла баллиста. Пара минут – и вслед керкуру полетел камень.
Максимус был готов к такому действию римлян.
– Рулевой, влево до отказа! – и здоровенный камень, который мог проломить палубу или свалить мачту, упал в воду, подняв фонтан брызг.
– Поднять парус!
Баллисту мгновенно не зарядишь. Кроме того, керкур описывал циркуляцию на порядочной дистанции от биремы, и точно попасть легионерам было затруднительно. Баллиста, как и катапульта, хороша для стрельбы по неподвижным или тихоходным целям.
Бирема хода не лишилась. Капитан её пересадил часть гребцов с правого борта на левый и приказал поставить запасные вёсла. Но время было потеряно, да и прежнего хода бирема развить уже не могла. Часть травмированных гребцов лежали на палубе, кричали и стонали, требуя помощи.
