– Держи его! – закричал он, глядя преследователю за спину.
Мужчина в испуге обернулся. Воспользовавшись моментом, Илья пнул его под колено и, когда тот рухнул, прыгнул на него всем телом и услышал, как захрустели рёбра.
Мужчина попытался крикнуть, но боль сковала грудь, и он только засипел. Всё, этот не боец.
Илья провёл руками по тунике лежащего – оружия нет. Вот будет неприятность, если он напал на простого прохожего, ничего против него не злоумышлявшего! Но теперь уже время не возвратить назад… А впрочем…
К нему, стуча калигами, уже бежали двое. Такую обувь из толстой свиной кожи носили легионеры. Только у легионеров другие причёски, выправка и мышцы накачаны. А эти двое – жилистые.
Первый подбежавший без слов, с разбега вскинул вперёд кулак, целясь Илье в подбородок. Однако Илья успел пригнуться, и нападавший по инерции перелетел через него, чувствительно приложившись спиной о булыжную мостовую. Добить бы его, да времени нет, уже второй рядом, пытается кулаком в грудь ударить.
Насколько Илья успел, он развернулся, однако нападавший всё-таки зацепил его по касательной. Илья выставил вперёд ногу, и нападавший, запнувшись за неё, грохнулся со всего разбега.
Что греки, что римляне в драках и боях использовали только руки. Но ведь ноги мощнее, и удары, наносимые ими, болезненнее.
Илья стал пинать упавшего – по рёбрам и бокам. Бил со всей силы, не жалея. На Руси по неписаным правилам лежачего не бьют, но на него напали сразу трое, и это тоже не по правилам.
Пока он бил второго, успел прийти в себя первый. Он вскочил, но боевой пыл угас. Кулачонками размахивать, правда, стал, но уже без энтузиазма. Илья уклонялся, но, когда нападающий наглеть начал, врезал ему в глаз. Сильно врезал, от души. А потом – левой в подбородок.
Нападающий закачался и «поплыл», Илья же ещё добавил – по грудине. Мужик рухнул, глаза блуждающие, ничего не соображает.
Илья посмотрел по сторонам: нет ли ещё желающих варвара побить? Шёл себе спокойно, никого не трогал, с какого перепуга напали? Наверняка «заказал» его кто-то. Но теперь эти субчики без допроса не уйдут.
Он выждал немного, пока они придут в себя и станут способны отвечать на вопросы, взял одного за тунику, посадил:
– Назовись.
– Зачем тебе моё имя?
– Верно. Мёртвым подонкам имя ни к чему
– Ты чего задумал? – обеспокоился парень. Было ему лет тридцать, на латыни говорил с акцентом, стало быть – варвар или раб из пленных.
– Вы на меня напали втроём. Я защищался, и, как видишь, голыми руками. Двоих убил, а третий будет свидетелем.
Парень растерялся – о таком исходе он подумать не мог. Попытался возразить:
– Мы все живы!
– Ну да! – тут же согласился Илья. – Я же ещё не решил, кого оставлю в живых… Но тебе шею сверну первому.
– Почему? – голос парня дрожал, выдавая панику, испуг.
– Мне свидетель нужен для суда, говорливый, который всю правду расскажет: кто меня «заказал», кто на меня показал, кто деньги заплатил за нападение? А ты даже своё имя назвать не хочешь… Но вот этот, наверное, поразговорчивее будет.
Илья сильно пнул лежащего, и тот застонал от боли.
– Как тебя зовут?
– Карем.
– О! Варвар?
– Всё скажу, не бей только! Ты мне и так все кости сломал!
– Не может быть, ты мне льстишь. Но мыслишь в правильном направлении. А будешь молчать – я найду, что тебе ещё сломать.
– Все скажу, спрашивай…
– Уже лучше. Кто послал?
– Виталис.
– Хм, не знаю такого. Где он живёт, чем на хлеб зарабатывает?
– Он в магистратуре городской. Ох, больно!
– Цензором?
– Да. Видел ты его, и он проучить тебя решил.
Ситуация стала проясняться. Убивать нападавших не следовало, цензор сразу поймёт, кто это сделал. Но и спускать им попытку избиения не следует, эдак его каждый день колотить будут, дай только слабину.
– Вставайте все. И вон того поднимите тоже. И марш к цензору домой.
– Он ещё на службе…
– Я подожду!
Процессия получилась интересной – впереди шли двое, держа под руки третьего. Видимых повреждений, как и крови, видно не было, но вся троица при каждом шаге постанывала и охала. Когда редкие прохожие начинали удивленно таращить глаза, Илья, идущий сзади, покрикивал:
– Меньше надо было пить крепкого вина и драться, варвары!
Прохожие начинали злорадно ухмыляться и отпускать троице издевательские шутки.
Так они добрались до дома цензора.
Дом был средней руки, значительно больше того, что арендовал Илья, но меньше сенаторского. На стук Ильи в двери слуги впустили всех. Вокруг избитых забегали, стали сочувствовать.
Один из слуг всё время порывался уйти из дома – явно с целью предупредить цензора. Однако Илья попытку его пресёк:
– Хочешь быть похожим на них? А теперь прикинь своей бараньей башкой: если я один отдубасил всех троих, то что я сделаю с тобой? Даже самому представить страшно. Забейся в какую-нибудь дыру и сиди тихо. Увижу ещё раз – будешь долго лечиться.
Угроза подействовала. Слуги разбежались по подсобным помещениям и своим жилищам – своя шкура всегда дороже.
Ждать пришлось долго, часа три, когда наконец послышался стук в дверь.
Илья открыл сам и увидел, как взметнулись удивлённые брови Виталиса – вот уж кого цензор не ожидал увидеть.
Не дав ему возможность сбежать, Илья схватил его за руку и втянул во двор.
– Ты что же, выкормыш гиены, творишь? Послал своих слуг учинить расправу надо мной?
– Я никого никуда не посылал, – голос цензора дрожал от страха.
Илья схватил цензора за ворот и грубо поволок к комнатам слуг:
– Любуйся! Это твои люди?
– Мои.
– Мне позвать квестора или его помощников? Хорошенькое дельце – цензор использует слуг как наёмных убийц.
– Не было такого!
– На суде их допросят с пристрастием, сознаются.
– Они рабы, их слово мало что значит.
– Ага, вон как ты заговорил! Ну, тогда у меня руки развязаны. Сейчас я тебя отделаю так, как не бил их троих, вместе взятых. Слуги – рабы, как ты сказал, и против меня свидетельствовать не смогут. Ведь так? – И Илья влепил цензору увесистый хук справа. Тот отлетел в угол и запричитал, держась за щеку.
– Это только начало! – пообещал Илья. – Сейчас я покажу тебе все удары, которые знаю.
– Не надо, ведь мы цивилизованные люди и сможем договориться…
