– Если скажу, получу назад расписку?
– За дурака меня держишь?
Илья уселся на лежанку, поскольку он до сих пор стоял, а сенатор не предложил сесть. Конечно, он выше по положению в обществе, но сейчас разговор идёт на равных.
– Ты мне сейчас солжёшь, а расписка-то – тю-тю… Дай доказательство измены – весомое, убедительное.
– Тому порукой моё честное и благородное слово, – напыжился сенатор.
– Слова оставь для плебса, – парировал Илья.
– Ты торгуешься, как карфагенянин.
– Я с севера, если ты не забыл.
– Да-да, припоминаю… – Сенатор надолго замолк.
– Если строишь планы против меня, забудь, – нарушил Илья тишину. – Настоящая расписка хорошо спрятана и не у меня дома. К тому же, если со мной произойдёт несчастный случай, расписке будет дан ход. Тогда с тобой никто не будет иметь никаких дел, и ты это прекрасно понимаешь. Солгавши раз, кто тебе поверит?
Сенатору слова Ильи не понравились, его передёрнуло. Явился бывший охранник, фактически – никто, даже имя его сенатор забыл, а ведёт себя, как хозяин положения. Ничего, получит он расписку – проучит наглеца. Есть у него люди, умеющие держать кинжал.
– Мне есть над чем подумать.
– Сколько времени надо?
– Приди через три дня.
– Как скажешь…
Илья вышел. По улицам шёл нарочито медленно, периодически оглядывался.
Предосторожность оказалась нелишней. В полусотне шагов за ним следовал мужчина, молодой, по виду – слуга. Он напустил на себя безразличный вид. Ну-ну, сейчас проучим…
Илья свернул в тихую узкую улицу и встал сразу за углом.
Послышался топот ног, и из-за забора – каменного, высокого – показался его преследователь. Как-то отреагировать на Илью он не успел, и тот врезал ему кулаком под дых. Мужчина согнулся и засипел.
– Следишь? Хочешь остаться живым – не ходи за мной, я сегодня не в настроении. Видимо, звёзды не так легли. Могу шею свернуть, как цыплёнку. Ты меня понял?
– По… понял…
– Тогда живи.
Илья снова вернулся на оживлённую улицу. Сейчас он шёл быстро, дважды резко разворачивался, но слежки за собой не обнаружил. Мудрит сенатор, хотел узнать, где живёт Илья. А может быть, решил, что Илья направится к родственникам Мордехая? Для сенатора это упрощает дело, тогда Илью можно исключить из переговоров. Ведь сенатор искренне полагал, что весь сыр-бор разгорелся из-за денег. В его понятии золото или серебро было единственным, что двигало людьми и государствами, и пример подавала империя. Когда она хотела обезопасить свои границы от притязания соседей, не всегда действовала силой, зачастую подкупом. Вожди племен ежегодно получали изрядную толику золотых или серебряных монет и не беспокоили набегами. Империи такие подачки обходились дешевле, чем содержание войска у границ. А деньги в империи считать умели.
По вечерам Кастор и Илья беседовали, делились информацией, анализировали её. Илья пока ничего сказать не мог, а вот дьякон кое-что раздобыл. Он встречался с глазу на глаз со знакомыми священнослужителями. Один сказал нечто незначительное, другой, а в целом складывалась картина – как мозаика из кусочков. И ситуация вырисовывалась нерадостная.
Получалось – во многом злоумышлял антипапа Новациан, а скорее – три епископа, примкнувшие к нему. Новациан провозгласил себя папой сам, а не был избран синклитом священником на соборе. А власти хотелось. Сейчас в общине безвластие. После гибели Корнелия должны состояться новые выборы, и Новациан развил кипучую деятельность, не брезгуя подкупом и сговором с римлянами. Антипапа рьяно стоял на том, что все согрешившие должны быть отлучены от Церкви. Каноническая же Церковь считала, что грешник должен отмолить грехи, испросить прощения у Господа.
Как позже узнали Илья с Кастором, главным любителем половить рыбку в мутной воде был не Новациан, а один из его епископов, Киприан, считавший, что в борьбе с «еретиками» все средства хороши. Причём он считал «еретиками» служителей канонической веры.
Чем больше общались Илья и дьякон, тем больше крепла между ними приязнь и взаимное уважение. Илье нравилось глубокое знание законов Божьих и твёрдая вера Кастора, а тот был рад, что заимел в союзниках человека деятельного и способного на поступок. Многие из общины христианской готовы были сложить головы за свои убеждения, но не все были способны деятельно помочь другим христианам в беде. Пролить кровь, пусть и врага, считалось делом грешным. Илья же считал, что добро должно быть с кулаками. На силу надо отвечать силой, но применение силы должно быть оправдано, направлено на восстановление справедливости, порядка, попранной веры, а не на обогащение или удовлетворение низменных потребностей.
Сегодня он посетил облюбованный дуб – надо было подпитаться энергией, идущей от земли. После таких «сеансов» он чувствовал себя сильным и бодрым, кровь быстрее струилась по жилам. Для него это стало уже обязательным ритуалом, хоть и не ежедневным.
Домой Илья возвращался расслабленным и в хорошем расположении духа, когда внезапно увидел недалеко от своего дома двух мужчин, бесцельно слонявшихся. Сразу насторожился: римляне выследили его или люди сенатора? Обернувшись назад, увидел, что следом за ним плетётся ещё один. Схватить хотят или убить?
Из расслабленного состояния он сразу перешёл в боевое, собрался. Их только трое или ещё есть? Повозки, где могли бы прятаться другие или на которой планировали увезти его, если бы им повезло это сделать, не видно. Только он им такого удовольствия не доставит. В голове мелькнуло – не на Кастора ли охота? Они ведь уже знают его в лицо, и выследить, где живёт дьякон, проще простого. Кастор зачастую был беспечен, по пути к дому Ильи не проверялся.
Покалечить или убить ожидающих его? Если работать всерьёз, куда потом девать тела? И ножа при себе нет. Однако по этому поводу Илья особо не переживал. Если у противников нет оружия, будут биться на равных. А если есть – он отберёт.
Шаги сзади стали слышны отчётливее – его догоняли.
Илья обернулся.
Преследователь уже был в десятке шагов, оружия при нём не видно – меч под туникой не спрячешь.
Илья развернулся и пошёл навстречу. Лучшая защита – это нападение. Да и врагов лучше бить, пока они не объединились.
Преследователь такого шага Ильи не ожидал и остановился. Видимо, они планировали зажать Илью в кольцо как раз перед домом, но теперь он оказался с Ильёй один на один. Илья выше и крупнее, а мужчина – типичный итальянец, невысокий, с короткими ногами.
– Ты что-то здесь потерял? Раньше я тебя на этой улице не видел. – Илья состроил зверскую рожу – впору только детей пугать.
Преследователь на самом деле испугался. Двое подельников ещё далеко, и Илья вполне успеет расправиться с ним. Он сделал пару шагов назад и, может быть, даже и побежал бы, однако Илья не позволил ему этого.
