Илья подобрал упавший факел и бросился к дежурке – там на столе лежали три связки ключей. Ключи были большие, на железном кольце.
Он сгрёб все связки – тяжёлые! – и побежал к камере Мордехая. Положив факел у двери, стал подбирать ключи.
Мордехай, стоящий у решётки, посоветовал:
– Возьми вон ту связку – я видел, как замыкали замок.
Подошёл второй ключ. Замолк щёлкнул, Илья снял его, отбросил и отворил дверь:
– Выходи.
– Я хотел бы поинтересоваться, кто ты такой и куда меня хочешь вести?
– Заткнись, нет времени для разговоров. Я твой друг. Кастора знаешь?
– Какого?
– Сейчас увидишь. – Илья не склонен был к пространным разговорам. Неужели ростовщик не понимает всей серьёзности положения?
Они пробежали по коридору, и рядом с убитым стражником Илья остановился. Вытащив из тела убитого свой нож, он вернул его в ножны. Прихватил и меч – зачем пропадать добру? Римские мечи были из хорошей стали, одно жаль – коротковаты, Илья привык к более длинным русским.
Едва он повернул из коридора в арку, к выходу, как увидел бегущего навстречу стражника с кувшином вина. Тот и спросить ничего не успел, как Илья всадил ему меч в грудь. Стражник рухнул на пол, кувшин разбился, запахло вином.
– Дрянь пьют, – потянул носом Мордехай.
Илья усмехнулся. Другой на месте ростовщика обделался бы от страха, а этот ещё оценивает качество чужого вина…
Он хотел вывести Мордехая тем же путём, каким он сам пробрался в Колизей, да дошло: стражник через ворота входил, отпирал. Стало быть, и им так же выйти можно.
Наклонившись, он пошарил руками по поясу стражника, обнаружил связку ключей и отстегнул её. Попутно присмотрелся к лицу убитого: так ведь это тот самый, кто убил его на арене Колизея мечом. Надо же, как судьба свела! Сначала он Илью, потом Илья его – таким же мечом и таким же ударом в грудь.
Мордехай поиски ключей понял по-своему:
– Деньги не ищи, у стражников их вечно нет. Бедны, как крысы…
Илья подошёл к воротам – Мордехай плёлся за ним.
Илья осмотрелся, прислушался и медленно, чтобы не заскрежетал, повернул ключ в замке. Однако замок был обильно смазан оливковым маслом и сработал бесшумно. Илья даже запер его снова, когда они вышли.
Мордехай хотел рвануть в переулок, но Илья успел схватить его за руку:
– К чему такая прыть? Нас ждёт повозка.
Кастор ожидал их на прежнем месте. Он думал, что Илья с освобождённым пленником появится через окно, и очень удивился, когда увидел, как они бредут со стороны ворот:
– Вы как? Откуда? А стражники?
– Я их подкупил, – пошутил Илья.
– Быстро садитесь! Если пленника хватятся, поднимут тревогу.
Сначала они подвезли Илью к дому центуриона.
Сходя с повозки, Илья про себя усмехнулся: видимо, не доверяют ему до конца, не хотят показывать, куда спрячут Мордехая. Понятно, что в своём старом жилище ему появляться не следует.
Илья не успел постучать в дверь, как она распахнулась.
– Диана, почему не спишь?
– Тебя жду.
Илья приобнял девушку, и она припала к нему всем телом. Такой ответной реакции он не ожидал. Как-то неудобно: живёт в доме, приютившем его, получается – соблазнить девушку хочет. Нравы в Риме, конечно, свободные, но Диана христианка, а в общине нравы строгие.
Девушка внезапно отстранилась:
– От тебя пахнет нехорошо…
– Потрудиться немного пришлось, вспотел, наверное.
– Нет, не потом – какой-то псиной, кровью. Есть тёплая вода. Помоешься?
– С удовольствием.
Чтобы не пугать центуриона и его жену, Илье надо было снять с себя чёрную одежду. Хотя центуриона этим было не испугать, он воин и многое видел.
Когда Кастор подвозил его на повозке, надо было переодеться. Но времени на это уже не было, дьякон с Мордехаем быстро уехали.
На территории домовладения была небольшая баня. Небольшая – по римским меркам. Бассейны с тёплой и холодной водой были метра по три в диаметре и глубиной в рост человека. Бассейн с тёплой водой подогревался почти постоянно. Как только топилась печь для приготовления пищи, горячий дым шёл по трубам под бассейном, печь же топилась несколько раз в день.
Илья снял одежду и скрутил её в узел. Сунув туда же ножи в ножнах, он прыгнул в бассейн, подняв кучу брызг. Эх, хорошо! Спустя несколько минут ему уже казалось, что с потом он смыл свежие воспоминания о Колизее. Хоть он и воин в этой жизни, но не киллер, и лишать людей жизни острыми железками ему вовсе не нравилось. Но просто жизнь иногда не оставляла ему выбора. Либо убей и живи, либо умри сам. А каково это – умирать, он уже знал.
В термы вошла Диана с простынёй – обтереться. Вид Ильи в бассейне её вовсе не смутил. В Риме, впрочем – как и в Греции, был культ обнажённого тела, и многие атлеты – дискоболы, борцы, метатели копья – выступали на арене перед зрителями вовсе обнажёнными. Вид тела – естественный, а красивое тело достойно восхищения, а не смакования.
А вот дальше произошло неожиданное: Диана сбросила тунику и сама вошла в бассейн.
– Ах, какая вода тёплая и приятная!
Илья был не на шутку смущён: и пялиться на Диану нехорошо, и отвернуться неудобно, подумает – не нравится она ему. Два масляных светильника света давали немного, в термах царил полумрак, и в воде тело девушки матово светилось.
– Я помогу тебе. Давай потру спину…
Ох уж это «потру спину»! В русских банях это всегда заканчивалось одинаково.
Илья опёрся руками о бортик бассейна, и Диана стала водить ладошками по его спине. Было приятно и щекотно. Одно беспокоило – как бы не восстали его чресла.
Диана поплескалась в воде сама.
– В первый раз посещаю термы ночью, да ещё с мужчиной.
Она вышла первой. Фигура – чудо как хороша!
Илья залюбовался. Однако и самому выходить из воды надо.
Когда он выбрался, обратил внимание, что Диана пристально рассматривает его.
– Дырки на мне глазами прожжёшь, – пошутил он.
– А ты хорошо сложен, можешь на арене в состязаниях участвовать, – заявила девушка.
– Ну уж дудки!
Какой из него дискобол, если он диск только по телевизору видел, да и то давно, несколько веков назад. От этой мысли Илье даже смешно стало.
– Я бы поел, – попросил Илья.
– Вот почему вы, мужчины, всегда хотите есть? Просто обжоры!
Однако она накормила его рыбной похлёбкой – как здесь называли уху – под непременное вино и сыр на закуску.
