Прибыли в Париж. Я съездил в посольство. Через некоторое время у нас в гостинице появился тот самый Васильченко. Он встретил наших летчиков у отеля, спросил, где, мол, разместились, а те его едва на три буквы не послали: иди отсюда, белогвардейская морда.
Николай Николаевич со вздохом оглядел нашу одежду и отвел в магазин. Выбирайте одежду. Удивительно! Продавцов нигде нет, все открыто лежит, висит. Примерили, выбрали, тут же нам отметили, как обрезать брюки. В конце спрашивают: «Нумеро?» Значит, в каком номере живете. Написал на бумажке «очко» — 21. Все доставили в номер в целости и сохранности. И это представьте себе — 1936 год!
Во второй раз Васильченко пришел, принес новые паспорта и отправил нас в Тулузу. Оттуда ехали поездом в Испанию, в Бильбао и далее в Барселону. Так мы попали на войну».
В одном из справочников о комдиве Васильченко, военно-воздушном атташе во Франции, коротко написано: «Принимал активное участие в отправке советских летчиков и других специалистов в республиканскую Испанию».
Война в Испании безусловно забирала много сил у Разведуправления РККА, однако ответственность за работу в других странах Европы и Азии с военной разведки никто не снимал.
С 1935 года в Болгарии действовал первый советский военный атташе и резидент полковник Василий Сухоруков. До этого он уже имел опыт работы за рубежом в Китае и теперь активно взялся за развертывание агентурной сети. Именно он начинал разработку болгарского генерала Владимира Заимова, будущего советского военного разведчика, Героя Советского Союза. Эту работу продолжил коллега и сменщик Сухорукова — полковник Александр Бенедиктов.
В Германии Советский Союз представляли военные атташе Василий Левичев, Борис Вершинин, однако успешнее всего легальная резидентура Разведуправления РККА работала накануне войны под руководством генерала Василия Туликова и его заместителя полковника Николая Скорнякова.
В Великобритании достаточно результативно справлялся со своими обязанностями военно-воздушный атташе комбриг Иван Черний (Черный). Он наладил сотрудничество с чехословацкой военной разведкой. Офицеру лондонской резидентуры Семену Кремеру удалось завербовать начальника отдела Главного штаба Чехословацкой армии полковника Франтишека Моравеца.
Все эти факты говорят о том, что во второй половине десятилетия военная разведка начинала уверенно выходить из кризиса, порожденного серией крупных провалов конца 20-х — начала 30-х годов. Однако это движение было прервано кровавыми сталинскими репрессиями.
В числе первых, кто попал под каток этих репрессий был один из ярчайших представителей «корпуса» военных атташе комкор Витовт Путна. Его отозвали из Лондона и арестовали еще в августе 1936 года. Пока на свободе находились все будущие участники «заговора Тухачевского», а Витовт Казимирович уже сидел в тюрьме. В том же месяце в подвалах Лубянки оказался и заместитель командующего Ленинградским военным округом, легендарный комкор Виталий Примаков, большевик с дореволюционным стажем, создатель и первый командир 1-го червонного казачьего полка, член ЦИК и ВЦИК СССР, кавалер трех орденов Красного Знамени.
В мае 1937 года пришло время остальных «заговорщиков». 8 мая был арестован начальник Военной академии командарм 2 ранга Август Корк, 15-го — начальник управления по командно-начальствующему составу РККА комкор Борис Фельдман, 22-го взяли маршала Советского Союза Михаила Тухачевского и председателя Центрального совета ОСОАВИАХИМа Роберта Эйдемана, 28-го — командующих Киевским и Белорусским военными округами командармов 1 ранга Иону Якира и Иеронима Уборевича. Всего восемь человек. Дело рассматривало Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР, а по сути — их же недавние сослуживцы Алкснис, Блюхер, Буденный, Шапошников, Белов, Дыбенко, Каширин, Горячев и председатель Военной коллеги Ульрих.
«Шпионское фашистское отребье», «лазутчики капиталистического мира», «гадина шпионажа», «диверсанты и убийцы» — маленькая толика тех «ярких» эпитетов, которыми «наградили» Тухачевского и его товарищей по скамье подсудимых.
Через 20 лет, в 1957 году, справедливость восторжествует, Военная коллегия Верховного Суда отменит свой приговор от 11 июня 1937 года и реабилитирует участников «заговора». «Заговора», которого не существовало.
Отмечу только, что из восьми репрессированных трое были военными атташе: Август Корк работал в Германии в 1928–1929 годах, Виталий Примаков — в Афганистане в 1927–1928 и в Японии в 1928–1930 годах, Витовт Путна оставался в должности военного атташе в Великобритании до дня своего ареста.
Однако это было только начало. В мае 1937 года органами НКВД брошены в тюрьмы несколько десятков командиров и политработников высшего звена. Среди них бывшие военные дипломаты, а ныне начальник управления связи РККА комкор Роман Лонгва, работавший в Китае в 1926–1927 годах; заместитель председателя ЦК ОСОАВИАХИМа комкор Гаспар Восканов (Восканян), представлявший нашу страну в Финляндии (1926–1928 гг.), в Турции и одновременно в Италии (1929–1930 гг.); начальник отдела внешних сношений НКО комкор Анатолий Геккер — первый советский военный атташе в Китае (1922–1925 гг.), в Турции (1931–1933 гг.).
В этом скорбном списке комдив Борис Бобров, военный атташе при постпредстве СССР в Литве в 1920–1921 годах. Его взяли уже на посту начальника штаба Белорусского военного округа.
Комбрига Василия Богового, военного представителя СССР в Польше в 1928–1931 годах, арестовали в его кабинете в Разведуправлении Красной армии. К тому времени он уже руководил 5-м отделом.
Известный военный атташе в Германии (1925–1928 гг.) и в Италии (1934–1936 гг.) комкор Сергей Петренко-Лунев после зарубежной командировки работал военным консультантом в Совете народных комиссаров. Он тоже пополнил ряды «врагов народа».
Бригадный комиссар, военный и военно-морской атташе в Японии (1925–1926 гг.) Карл Янель был начальником иностранного отдела ВВС РККА. Представляете, начальник иностранного отдела! Ну как из него не сделать «шпиона». НКВД такой шанс упустить не мог.
А вообще, когда разбираешься в делах репрессированных только в одном 1937 году, порой теряешь чувство реальности. Разум и сердце отказываются верить, что подобное «людоедство» могло существовать как таковое. Но ведь существовало.
Кроме тех, кого я уже назвал, хочу перечислить имена и фамилии военных атташе, в разные годы работавших по всему миру, достойно представлявших нашу страну и погибших в застенках НКВД в этом тысячу раз треклятом году.
Это полковник Александр Аппен (Хмелев) (Персия, 1922 г.), капитан 2 ранга Эрнест Батис (Турция, 1930–1932 гг.), комдив Семен Венцов-Кранц (Франция, 1933–1936 гг.), полковник Константин Звонарев (Турция, 1922–1924 гг.), флагман флота 2 ранга Иван Кожанов (Япония, 1927–1929 гг.), комбриг Иван Клочко (Прибалтика, 1926–1927 гг.; Польша, 1927–1929 гг.; Турция, 1933–1936 гг.), комкор Василий Левичев (Германия, 1933–1934 гг.), комкор Эдуард Лепин (Финляндия, 1931–1932 гг.; Польша, 19321933 гг.; Китай, 1934–1937 гг.), полковник Алексей Мазалов (Эстония, 1931–1934 гг.), комдив Иван Ринк (Афганистан, 1924–1926 гг., 1928–1930 гг.), комбриг Николай Семенов (Литва, 1932–1933 гг.; Польша, 1933–1936 гг.; Франция, 1936–1937 гг.), Константин Соколов-Страхов (Афганистан, 1926–1927 гг.), Харальд Туммельтау (Италия, 1932–1934 гг.), Кирилл Янсон (Италия, 1925–1928 гг.).
