— Славик, давай без агитации, — перебил его Гога.
— Ладно, — согласился Славик, — но главное что? Что главное в шоу-бизнесе?
Гога постепенно перестал улыбаться.
— Главное — это формат! Да, да! — радостно закивал Славик и даже захлопал в ладоши. — Йес, это оно!
— И что с форматом? — спросил Гога после тяжелой паузы.
— Да хуйня полная с форматом, — сообщил Славик. — В этом бизнесе уже все занято, все места. — Он засмеялся. — Рынок сформирован, понимаете? Хотите сделать фастфуд — делайте фастфуд, но в городе уже есть сто фастфудов; хотите кабак — давайте кабак, я культурную программу устрою, это без проблем. Хотите диско — давайте диско; хотите паб — давайте паб. Только ни хуя у вас не выйдет, Георгий Давидович, вы уж простите, что я так откровенно, ни хуя!
— Это почему? — обиженно спросил Гога.
— Потому что рынок уже сформирован, и вас просто задушат. За вами ж никого нет, правильно? Вас просто сожгут вместе с вашим клубом.
— И что ты предлагаешь? — Гога занервничал. — Идеи у тебя какие-то есть?
— Йес, — довольно произнес Славик, — йес, есть одна клевая идея, по-настоящему клевая идея.
— Ну, и что за идея? — предчувствуя недоброе, спросил Гога.
— Надо занять свободную нишу, если я понятно выражаюсь. И в этом бизнесе ниша есть лишь одна — надо открыть гей-клуб.
— Какой клуб? — не поверил ушам Гога.
— Гей, — ответил Славик, — то есть клуб для геев. Нужно заполнить нишу.
— Ты что, ебнулся? — произнес Гога после очередной паузы. — Ты что, серьезно?
— Ну а почему нет? — настороженно переспросил Славик.
— Не, ты что, — Гога распалялся, — серьезно хочешь, чтобы я, Георгий Ломая, открыл в своем помещении гей-клуб? Все, ты уволен! — сказал он и соскочил со стола.
— Подождите-подождите, Георгий Давидович, — теперь уже занервничал Славик, — никто ж не будет писать на нем большими буквами: «КЛУБ ДЛЯ ПИДОРОВ», правильно?
— Ну а что ты будешь писать? — спросил его Гога, надевая пальто.
— Напишем «Клуб экзотического отдыха», — выкрикнул Славик, — и название дадим какое-нибудь целевое. Например, «Павлин».
— «Инсулин», — передразнил его Гога. — Кто в этот твой павлин ходить-то будет?
— В том-то и дело, что будет, — заверил его Славик. — Я ж вам говорю, ниша свободная, в двухмиллионном городе ни одного клуба для геев! Это же золотая жила! Даже не надо работать на целевую аудиторию, они сами придут, только бери их теплыми.
На эти слова Гога брезгливо скривился, но снова сел за стол, хотя пальто не снял. Славик воспринял это как добрый знак, достал еще одну папиросу и продолжил:
— Меня самого перемкнуло, когда я подумал про это. Это же капитал, который лежит на улице, приходи и забирай! Я до сих пор удивляюсь, как никто до этого не додумался, это же месяц-другой, и украдут идею, сто пудов украдут, я вам говорю! — Славик все больше нервничал, похоже, на самом деле боялся, что украдут. — Фактически мы оказываемся вне конкуренции! Ну скажите, — обратил он наконец внимание на Сан Саныча, ища у него поддержки.
— О’кей, — сказал наконец Гога, — в принципе, идея неплохая.
— Ты что, серьезно? — переспросил его Саныч.
— Ну а что, может быть.
— Ясно, что может! — азартно выкрикнул Славик.
— Да погоди! — перебил его Саныч и снова обратился к Гоге: — Послушай, мы с тобой, понятно, друзья и все такое, но я против. Я почти два года в «Боксерах за справедливость» работал, они ж меня проклянут, ты что! Мы же договаривались нормальный бизнес делать, а не какой-то там павлин.
— Ну, скажем, не павлин, — возразил Гога, — павлином его никто называть не собирается. Придумаем нормальное название. Или оставим старое.
— Это какое? — не понял Саныч.
— «Бутерброды». А что, — снова заулыбался Гога, — нормально звучит: клуб экзотического отдыха «Бутерброды». А, Славуня?
Славуня кивнул, потом кивнул еще раз. Чего-то большего от него ждать было трудно.
— Да ты не парься! — сказал Гога компаньону. — Геев на себя возьмет вот он, — он показал на Славика. — Нам с тобой главное до лета ремонт сделать, а там посмотрим. В конце концов, — подумал он вслух, — почему бы не гей-клуб? Во всяком случае, блядей не будет.
И все принялись за работу. Гога толкнул гипсокартон, Саныч свел партнера с нужными людьми, и они начали ремонт. Славик, в свою очередь, вызвался зарегистрировать гей-клуб как клуб молодежных инициатив, чтоб не башлять за коммерческую деятельность. Как оказалось, Славика вправду знали все, поэтому старались избегать с ним общения. С утра Славик шел в исполком, заходил в буфет, пил там чай, беседовал с буфетчицами о погоде, после чего шел в управление культуры. В управление его не пускали, Славик обижался, прибегал в клуб, ругался с рабочими, делавшими ремонт, кричал, что он в шоу-бизнесе уже двадцать лет, и угрожал пригласить на открытие Гребенщикова.
И вот, кстати об открытии, прошла весна, ремонт был сделан, клуб можно было открывать. Гога снова собрал всех, на этот раз в своем только что отремонтированном кабинете.
— Ну что, — осведомился он, — у кого какие идеи насчет открытия?
— Значит, так, Георгий Давидович, — деловито начал Славик, — есть ряд идей. Во-первых, фейерверк…
— Давай следующую идею, — перебил его Гога.
— Ладно, — не растерялся Славик, — предлагаю японскую кухню.
— Где ты ее возьмешь? — поинтересовался Саныч.
— У меня есть знакомые, — ответил ему Славик не без гордости.
— Японцы?
— Нет, вьетнамцы. Но работают под японцев. У них контейнеры на Южном. В одном они шубы шьют, в другом у них кухня.
— Еще! — снова перебил его Гога.
— Цирковой стриптиз, — победоносно выдал Славик.
— Какой? — переспросил Гога.
— Цирковой, — повторил Славик. — У меня есть зацепки: четыре телки в бикини, работают неделю через две, чаще не могут: подрабатывают во Дворце пионеров.
— Так, — остановил его Гога, — отпадает, я же говорил, блядей у меня в клубе не будет. Мало мне геев, — озабоченно добавил он и снова обратился к Славику: — У тебя все?
Славик достал папиросу, медленно зажег ее, выпустил дым, тяжело вздохнул и начал:
— Ну что ж, хорошо, хорошо, — он сделал значительную паузу, — ладно, Георгий Давидович, я понимаю, к чему вы ведете, ладно, я поговорю с борей, если вы настаиваете, только, думаю, он не захочет бесплатно, даже для меня…
— Короче, — отмахнулся Гога, — Саныч, будь другом, пробей каких-нибудь музыкантов, ладно? А ты, — это уже он Славику, — подумай, кого приглашать будем.
