Книга Царская невеста, страница 60. Автор книги Валерий Елманов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Царская невеста»

Cтраница 60

– А нестяжатели что, плохо? – невинно осведомился я.

– Да что в них проку, – досадливо отмахнулся Иоанн. – Я и сам… – Тут он почему-то замешкался, кашлянул, лицо его побагровело, но потом он все-таки продолжил: – Будучи в юнотах пробовал с попами тягаться, да епископы вместях с митрополитом Макарием такой лай учинили, хоть святых выноси. Будто последний кус у них изо рта вынимают.

– Наверное, ты сразу все хотел забрать, государь, – предположил я. – Оно и впрямь тяжко. И зайца в угол загнать – драться кинется. А ты по кусочкам отнимать не пробовал? Чтоб они пусть и не смирились, но из опаски потерять все согласились бы пожертвовать частью.

– Ишь ты! – усмехнулся царь и заинтересованно уставился на меня. – И что ж ты допрежь всего отнял бы?

– Ничего, – ответил я. – Ничего, кроме… будущих доходов. На это они пойдут легче всего.

Иоанн задумался, рассеянно двинул своего ферзя мне под бой, и я сделал вывод, что он заинтересовался моей идеей всерьез. Внедрил он ее в жизнь не сразу, но достаточно быстро. Уже осенью этого года собранный по государеву приказу очередной собор во главе с митрополитом Антонием приговорил, чтоб вотчин в монастыри, буде кто станет их жертвовать, не принимать. Разве что в малые, где земли не хватает, но и то не иначе как после предварительного доклада о них царю и полученного разрешения.

А с Сильвестром он меня после этого сравнивал еще два или три раза. И понимай как хочешь. Может, намек, чтоб я заканчивал со своими рассказами, иначе меня ждет такой же бесславный конец, а может, и наоборот – похвала. Пришлось во избежание печального финала задать этот вопрос царю.

Да-да, не удивляйтесь. А что тут такого? С умом, конечно, задал. Припомнилось мне, что я фрязин, а потому знать российскую историю не просто не обязан – не имею права, вот и попросил его поведать о Сильвестре. Мол, интересно мне стало, что это за человек, с которым он меня очередной раз сравнивает, хороший или плохой.

Иоанн поморщился, будто зубы прихватило, и скупо пояснил:

– Был у меня такой… протопоп. Всем хорош. И жисть праведную вел, и ума большого. Токмо в одном худо – уж больно поучать любил, ровно я не царь, а дите неразумное. То нельзя, это негоже, об ином и помыслить не смей. И повсюду ему грехи мерещились. Знай себе постись, молись, кайся да по монастырям езди. А жить-то когда?! – неожиданно возмутился он. Видать, старая обида до сих пор жила в его сердце. – Коль я царь, так нешто в радостях бытия не нуждаюсь?! И в Писании Соломон али там Давид-псалмопевец вона сколь чудили. Одних жен сотни, а если с наложницами брать, и вовсе тысяча. А допрежь того, как в четвертый раз жениться, поначалу в ножки архиереям надобно поклониться. Ныне вот опять холост, стало быть, сызнова на поклон иди, ежели в пятый раз восхочу.

– Тогда ты, государь, ошибся, – ответил я. – Непохож я на твоего Сильвестра. Совсем непохож. Он праведником был, как ты говоришь, а на мне грехов, как на собаке блох. И вино я пью, и мед хмельной уважаю, и до девок опять-таки охочий.

Иоанн криво ухмыльнулся:

– Не сказал бы я, что ты до баб прыток. Эвон сколь я тебе давал, а ты что? – бесцеремонно перебил он.

Это верно – давал. Как только удавалось взять ливонский городишко, так царь первым делом устраивал очередные смотрины, называя их почему-то ведьминым сыском. Дескать, он тех баб, что с дьяволом спознались, за версту чует. Мол, дар у него такой. А в придачу господь, аки божьего помазанника, его еще одним даром наделил – оного дьявола изгонять.

До сих пор не пойму – то ли он и впрямь так считал, то ли это было некое оправдание, но пару-тройку самых пригожих он непременно оставлял на ночь в своем шатре. Иногда, что бывало реже, бес сидел в очередной ведьме крепко, и тогда девка задерживалась на вторую ночь. Случалось, хотя и совсем редко, – на третью. А потом он их предлагал остальным или выгонял – в зависимости от настроения, предпочитая осуществлять последнее преимущественно вдали от города и оставив на несчастной в знак своей милости в лучшем случае самый минимум одежды.

Прочих «подозрительных» по части присутствия в их телах бесов он щедро раздавал своим приближенным. Мне, как одному из любимчиков, доставалось право выбора в первом десятке. Когда это произошло в первый раз, я отказался, сославшись на недомогание, и деваха тут же перекочевала в шатер к Григорию Лукьяновичу, который, как мне потом стало понятно, в своих сексуальных забавах вел себя примерно так же, как на основной работе. Во всяком случае девку, предназначенную поначалу мне, из его шатра поутру попросту выволокли. За ноги. Оставалась ли она к тому времени в живых – не знаю, а вот то, что ее одежда превратилась в лохмотья, а само тело было в крови – факт.

После того случая я во избежание худшего уже не отказывался от своей очереди на выбор, хотя насиловать и не собирался. Просто заводил в свой шатер, после чего прикладывал палец к губам и молча указывал на постель – мол, ложись и спи. Кстати, нашлась в этом и выгода для меня самого – великолепная отмазка, чтоб не участвовать в очередной вечерней пьянке, до которых царь был весьма и весьма охоч.

Любопытно, что три четверти девок понимали меня превратно и, едва зайдя в мой шатер, послушно и безропотно начинали раздеваться, явно готовые на все. Какая-то безысходная собачья покорность у этих прибалтиек. Или коровья. Словом, с русскими Машами и Дашами никакого сравнения.

Более того, некоторые наутро были весьма удивлены подобным равнодушием к их прелестям с моей стороны – оно прямо-таки сквозило в их взглядах. Готов биться об заклад, что половина удивленных решила, что я скрываю свои противоестественные наклонности и лишь по этой причине не попользовался ими.

А еще одна, нимало не смутясь, вообще попросила оплатить ее услуги, хотя я ими и не воспользовался. Наверное, готовность их предоставить в ее понимании тоже чего-то стоила. В отличие от прочих девок, которых провожал до города, чтоб никто не трогал по дороге, ее я в качестве наказания попросту выгнал из шатра.

Надо сказать, что на обратном пути мой нехитрый трюк царь вычислил – кто-то ему настучал, что девок я беру просто так, после чего Иоанн имел со мной продолжительную серьезную беседу, начав ее с вопроса в лоб, поинтересовавшись, где меня приучили к содомии.

Словом, разговор происходил в его обычной «деликатной» манере, в какой он общался с прочими подданными. Отмазаться мне удалось, хотя и с превеликим трудом. Пришлось вновь врать, собирая всякую чушь о каких-то обетах, согласно которым я поклялся выпустить на свободу сорок пленниц. Про них я ему и напомнил ныне. Мол, если бы не они, то я ух какой боевой, но нельзя – надо держать княжеское слово, особенно если оно дано самому господу богу. Напомнил и тут же продолжил о своем разительном несходстве с Сильвестром:

– Я и о постах забываю, государь, и обедни пропускаю, а по монастырям и вовсе не ездок. Да и ни к чему все это, если у самого бога в душе нет. А если есть – сызнова ни к чему так далеко ездить. Он же повсюду с тобой. Так что куда мне в глазах ближнего сучки выискивать – свои бы бревна вначале выковырять. Потому и не поучаю тебя. Лестно, конечно, царя в ученики взять, да не гожусь для такого. А притчи – они не поучения. Ты спрашиваешь, а я ответ даю, как сам думаю, вот и все. Не станешь спрашивать, и я умолкну. – И, как бы между прочим, по ходу дела, самым небрежным тоном: – Да, запамятовал что-то. Он что же, помер али как?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация