Он вошел, когда я заканчивала одеваться. И не сразу встретил мой требовательный взгляд.
— Что там?
— Относительно тебя — ничего. Этой темы Виктор избегает. Об остальном поговорим перед ужином, нам есть, что тебе рассказать. Давай я помогу.
Он забрал у меня цепочку с медальоном, подобранным к каждому наряду. В этот раз медальон был серебряным, холодным и тяжелым. Он удобно лег на грудь, Альдред проворно справился с застежкой. Не забыв легонько провести пальцами по моей шее.
— Ты не будешь переодеваться? — поинтересовалась я.
На нем все еще были походные штаны и рубашка.
— Буду. И даже ванну приму. Жаль, что ты уже оделась.
Я повела плечами, чтобы сбросить его руки, и отступила. С Альдредом было интересно до того момента, когда он вспоминал, что я — девушка, а он — мужик. Едва он об этом думал, даже воздух накалялся.
— Знаешь, — он не дал мне отстраниться и, напротив, еще крепче прижал к себе, — этот день все решит. И ты либо будешь ненавидеть меня, либо любить.
— Почему? Почему такие крайности и почему сегодня?
Он развернул меня лицом к себе и принялся поправлять выбившиеся из прически локоны.
— Просто сегодня Виктору так или иначе придется тебе все рассказать. И о том, как появились никты, и о причинах переворота, и о моей роли во всем этом. А крайности… Другого, Оляна, я не приму. Либо любовь, либо ненависть, потому что я достаточно хлебнул разных отношений. И если ты решишь уйти к Виктору или просто остаться одной, не надейся, что я буду вокруг тебя бегать, учить тебя или разбираться во всем бардаке. Я, Оляна, не железный. Я могу понять очень многое, и очень многое списываю на то, что ты меня боишься из-за нашего знакомства. Но я не могу понять одного: зачем ты находишься рядом, если я тебе совершенно не нужен? Ты серьезно не понимаешь, какой эффект оказывает твое присутствие? Серьезно не понимаешь, что все наши тренировки, ночевки в лесу — гвозди в крышку гроба?
— Ты не даешь мне шанса уйти! — пожалуй, чересчур громко вскрикнула я. — Ты же сам не отходишь ни на шаг!
— А чего ты хотела? Ты не говоришь «нет», это воспринимается как поощрение. Подумай сама: ты говоришь, что я должен от тебя отстать, а сама отвечаешь на поцелуи. Объясни тогда зачем?
— Поразительно, как удобно ты все выворачиваешь! — Я отстранилась от мужчины. — Альдред, задумайся хоть на миг, что я просто не выстою против тебя. Тебе говорили «нет» десятки раз. Я сопротивлялась, когда ты меня целовал. Не говори, что этого не было, ты прекрасно знаешь, что я не вру. Скажи мне, как нужно тебе отказать, и я это сделаю.
Он прищурился, словно оценивая только что сказанное.
— Выслушаешь Виктора, — наконец холодно произнес Альдред, — зайдешь ко мне и скажешь свое «нет». И чтобы потом я тебя не видел.
Дверь в ванную комнату захлопнулась за Альдредом с таким грохотом, что я вздрогнула.
И все же он усадил меня рядом. Не с Виктором, не с Дарькой и Сеславией, которые сидели в первом ряду, а рядом с собой, по-хозяйски положив при этом руку на мое колено. Выглядело это несколько провокационно, но благо платье было длинным. Так что на мою долю досталась только ухмылочка Сомжара. Впрочем, добродушная.
Здание, которое я сначала приняла за склеп, внутри оказалось обычным, хоть и несколько мрачноватым актовым залом. Небольшое пространство на возвышении в центре и ряды кресел вокруг. Единственной магической вещью был алтарь. Он весь был усыпан какими-то письменами, которые светились зелено-голубым цветом. Как объяснил Альдред, для получения Артефакта нужна капелька крови. Тогда плиты в центре алтаря сдвинутся, и древняя магия вытолкнет Артефакт.
У меня вертелась куча вопросов: кто выбирал Артефакты, где они хранятся, как заряжаются. Но свет погас, оставив только свечение на алтаре, и со своего места поднялся Виктор.
Помимо него, студентов и преподавателей, в зале собрались еще люди, которых я не знала. В паузах между сообщениями короля Альдред немного мне рассказывал о присутствующих. Были в зале какие-то люди Виктора, были родители Сеславии и парней. Артефактор был, на случай непредвиденной ситуации. Я долго рассматривала невысокого старичка в темно-красной мантии. А он в свою очередь, не отрываясь, смотрел на Артефакт.
Наконец, сказав о том, какие студенты умные, чудесные и замечательные, Виктор откашлялся и объявил:
— Леди Сеславия!
Сеславия, грациозно поддерживая подол пышного красного платья, поднялась к алтарю, где ее ждал Виктор с кинжалом в руке. Не менее грациозно девушка позволила уколоть палец. Несколько капелек крови зашипели и испарились с поверхности камня. Мне с места не было видно, что происходит, но тут Виктор достал из какой-то ниши кулон на цепочке и надел Сеславии на шею. Кулон вспыхнул золотом — цветом Искусства — и тут же погас, а Сеславия вернулась на свое место.
— Леди Дарьяна!
Я улыбнулась Дарьке, которая, выходя, искала меня глазами. Все же она сменила имя, став Дарьяной. Молодец, вон как светится от счастья и волнения! Руки дрожат, когда появляется ее Артефакт — бутылочка с какой-то прозрачной жидкостью. Дарька — лекарка до мозга костей, и Артефакт у нее соответствующий.
Я вдруг почувствовала, как резко закружилась голова и на миг прервалось дыхание. В зале было темно и немного душно. В первые несколько секунд мне показалось, что все скоро пройдет, но становилось только хуже. Виктор вызвал Сошту, а я поняла, что мне срочно надо выйти и подышать свежим воздухом.
— Оляна? — Альдред заметил, что я тяжело дышу. — Ты в порядке?
Помотала головой:
— Выйду. Немного душно.
Думаю, никто не заметит, или хотя бы сделают вид, что не заметят.
— Я с тобой, — сказал было Альдред, но я его остановила.
— Не нужно. Просто подышу — и все, сейчас вернусь.
Он не стал спорить, что в общем-то было удивительно. Просто кивнул и проводил меня взглядом до выхода.
А мне подумалось, что Эртан сегодня тоже должен был получить Артефакт. Чувствует ли Альдред хоть что-нибудь, ведь его сын фактически потерян? Альдред и Сибил не выглядят родителями, потерявшими ребенка. Почему? Этот вопрос мучил меня долго. И очень хотелось бы получить на него ответ, вместе с остальной информацией от Виктора, которую мне обещали сегодня.
Я не стала выходить наружу, лишь покинула зал. В коридоре было свежо, и головокружение постепенно отступало. Я глубоко дышала и ходила, чтобы прогнать слабость. Мне не нравились темные стены, кое-где отбитая лепнина на них и на потолке и стертые ступени. Надо будет разузнать об истории здания, похоже, оно достаточно древнее. Оно стояло здесь до возведения замка? Или построили уже позже?
А еще, называется, принцесса. Не знаю историю собственного замка.
— Оляна?
Я резко обернулась, но это была лишь Сеславия.
