— Я тебе велел бить меня, а не других студентов, — спокойно сказал он. — Ты что, даже с такой малостью справиться не можешь?
— Он ударил меня по заднице! — Не очень интеллигентно, зато правда.
Ответ Альдреда по циничности убил во мне все надежды, что когда-нибудь я смогу сказать, что нашла к нему подход.
— Она у тебя священная, что ли?
Я бросила ему этот несчастный валик через весь зал и прошла к выходу. Нет уж, хватит. Больше я не останусь ни на минуту! И дело не в моем желании поставить Альдреда на место. Дело в какой-то детской обиде, которая вот-вот могла привести к слезам.
И привела — спустя пять минут, когда я уселась в каком-то коридоре, под пальмой. Я наивно полагала, что в таком месте меня никто не найдет. Ан нет, проходящий мимо Виктор не только не проявил тактичность, но и уселся рядом на холодный мрамор.
— Ты что тут, как грибочек под деревом, сидишь? — спросил он. — Чего ревешь?
— Все нормально. — Я даже не ревела. Просто тоска накатила.
— Дай-ка угадаю, — усмехнулся Виктор. — Пара Альдреда? И что он тебе сделал?
— Ничего.
Он ведь и вправду мне ничего не сделал. Даже послабление дал — вместо себя разрешил бить валик.
— Хорошо. Тогда что случилось и почему ты не на занятиях? Давай отведу тебя обратно на пару.
— Нет!
Виктор тихо рассмеялся:
— Значит, Альдред. Рассказывай, Оля.
Я угрюмо молчала. Не хватало еще жаловаться, он меня потом сожрет! Хотя он меня и так сожрет после сегодняшней выходки.
— Послушай, — вздохнул Виктор, — Альдред — человек очень сложный. И его, несомненно, надо сдерживать. А как я могу это делать, если вы все молчите? Сеславия не жаловалась, пока Сибил ее синяки не увидела, ты молчишь теперь. И что мне Альдреду предъявлять в качестве доказательств, если у всех все в порядке?
— Просто он действительно ничего не сделал. Он меня не любит. И считает, что я ни на что не способна.
— А ты доказала ему обратное?
— Нет.
— Ну, Олян, а как же человек поймет, что ты — отличный талантливый маг, если ты не показываешь это? Увы, в мире не все любят нас сразу и безоговорочно. Встречаются такие, как Альдред. Думаешь, у него нет причин так себя вести? У него непростое детство, юность. Не сложилось с женщиной, проблемы с сыном. Да и жизнь на севере не располагает к сантиментам. Когда ты живешь по принципу «или ты, или тебя», дружелюбие сохранить сложно. У него есть свои плюсы, веришь?
Я хмыкнула.
— Не веришь. Он очень хороший друг. Может и послать на самом деле, даже короля, пусть я на короля-то и не шибко похож. Зато, не задумываясь, умрет за меня. Или за вас. Да, студентов — я в этом уверен — он в случае чего будет защищать до последней капли крови. Особенно девушек. Он, конечно, усиленно делает вид, что ни во что вас не ставит, но жалеет. Потому что понимает: вы — будущие матери, вам рожать, вам быть возлюбленными.
— Ага, и поэтому он сказал, что мне надо убрать пузо, — буркнула я. Не удержалась.
Виктор рассмеялся:
— Да уж, Альдред в своем репертуаре! Я даже не знаю, что тебе посоветовать. Будешь игнорировать — он еще больше будет тебя доставать, начнешь отвечать — будете устраивать спектакли всем в округе. Ладно, не волнуйся, отчислять тебя никто не собирается. Помни, пока ты не выбрала его направление, он не может заставлять тебя худеть, толстеть или что-то еще делать с твоим телом. Ступай переоденься к обеду, а я с ним побеседую. Не волнуйся, я не скажу, что видел тебя. Просто зайду в зал и спрошу, где ты, а потом вызову на разговор. Беги давай, холодно сидеть.
— Спасибо.
После разговора с ним стало действительно легче. Если против тебя не все, а только один преподаватель, это можно пережить. Воспринять как досадную помеху и перетерпеть все, что придумает Альдред.
Я вдруг, когда Виктор уже скрылся в коридоре, вспомнила, что так и не забрала туфли. Выбежала босиком, испугалась, что попытаются остановить. Теперь же их стоило забрать, до спальни бежать по холодному полу весьма опрометчиво. Я слишком часто болею.
Я рванула к залу, боясь, что не успею до того момента, как Виктор позовет Альдреда. И боялась не зря. Оставался один поворот, когда я услышала тихие голоса и затаилась. Если Виктор отчитывает Альдреда, тот запросто может сорвать злость на мне, заставив вернуться в класс или назначив наказание. Я притаилась за углом и невольно прислушалась, ведь все-таки было интересно.
И что же я услышала? Тихий смех. Альдреда, а вслед за ним и Виктора!
А уж выглянув из укрытия, успела рассмотреть, как Виктор похлопал Альдреда по плечу и направился прочь. Весь разговор у них занял максимум минуту и явно прошел на дружеской ноте. Мне показалось, что со мной играют. Вот только в какую игру, я не поняла.
Быстро забрала туфли и потопала в душ, попутно размышляя, зачем Виктору было врать, что он поговорит с Альдредом. Нет, правда, какой в этом был смысл?
Как-то на паре Риран, когда мы изучали средства от кашля и насморка, ко мне подошел Гевирг. Меня это удивило, так как мы уже три дня учились вместе, а ни с кем, кроме Дарьки и Сеславии, я не общалась.
— Привет. — Он как-то неуверенно кашлянул. — Не передашь полынь?
— Держи. — Не знаю, действительно ли на его столе не было полыни, но отказывать было неудобно, хоть Дарька и неодобрительно относилась к одалживанию ингредиентов.
Она вообще за нашим столом была главной, а мы с Сеславией так, на подхвате. Никто уже и не сомневался, какое направление выберет Дарька.
— Я хотел сказать, что ты права. Ну, в том, что не ходишь на пары Альдреда. Никто не решается ему возражать, а ты молодец.
Я не выдержала и рассмеялась:
— Гевирг, я хожу на пары Альдреда! Просто пока тепло, он гоняет нас с Дарькой вокруг замка, по дорожке. Неужели вы не замечали, что он постоянно смотрит в окно, контролируя, не срезаем ли мы?
Парень замялся.
В Тригоре действительно второй день, несмотря на внушительные грозовые тучи, было тепло и сухо. Пользуясь моментом, Альдред и выгнал нас, как новеньких, на улицу — тренировать дыхалку и выносливость. По его словам, мы даже до Сеславии недотягивали. Хотя, подозреваю, Виктор все-таки взгрел его, и Альдред просто не хотел нас видеть.
— Но спасибо, хоть кто-то считает, что я права.
Это, конечно, было преувеличением. Виктор был на моей стороне и попросил после ужина, в тот памятный день, говорить, если что-то пойдет не так. Сеславия была возмущена бесцеремонностью Альдреда, Дарьку и убеждать ни в чем не надо было. Корту было плевать, а Эртан отчего-то радовался всем неприятностям отца. Только Сошта ходил надутым, да еще берег руку, которую я ему вывернула. Говорят, даже ходил к Риран, вправлять. Так что от недостатка поддержки если кто и страдал, то уж точно не я. Но слышать это от Гевирга все равно было приятно.
