И тут Чёрный Волшебник заплакал. И, увидев детские слёзы, Змей опять заметался по траве с воплями:
– Не, я так не могу! Я не могу, когда дети плачут! У меня от этого сердце разрывается! – И Змей упал на траву, прижав хвост к тому месту, где у него, по его предположениям должно находиться сердце. Причём нашёл он его не сразу, а обшарив себя с головы до хвоста.
А Анаконда хвостом притянула Мальчика к себе, кончиком языка вытерла ему слёзы и строго приказала:
– Ты, Чёрный Волшебник, прекрати плакать, а ты, мой муж, прекрати истерику. Значит, так. Ты, муж мой, будешь сопровождать Чёрного Волшебника в поисках ему мамы и папы…
– Да ты что, мать?! – возмутился Змей. – У меня скоро дети… у меня вот-вот предродовые схватки начнутся… – И он рухнул на траву, крича от боли.
– Остановись, муж мой. Ты не понял. Это я буду рожать, а не ты. Кто у нас глава семьи?
– Я глава.
– Так вот и думай ею.
– Думаю, – ответил Змей и сосредоточился. Надолго.
– Значит, так, – сказала Анаконда, – ты придумал, что я прекрасно рожу и без тебя. А Мальчика оставлять одного нельзя. Ты отправишься с ним. И пока не найдёшь ему маму и папу, назад не возвращайся. Понял?
– Понял… Но если что с детьми произойдёт, я повешусь на собственном хвосте. – А потом спросил у Чёрного Волшебника: – Ты, малец, хоть ползать умеешь?
– Зачем ползать, дяденька? Мы полетим.
– Ты что-то не то сказал, мальчик, – строго проговорила Анаконда. – Рождённый ползать летать не может…
– Я же волшебник, – сказал Чёрный Волшебник, взмахнул рукой – и у Змея выросли прекрасные крылья. – Теперь ты не просто змей, а Дракон, – добавил он, сел между крыльями и крикнул: – Не выдай, милай! – И они взлетели.
Вскоре они превратились в точку, и откуда-то донеслись их голоса:
– Береги детей, мать!
– Мы вернёмся, тётенька!
И Анаконда закончила свой рассказ в…
…Наши дни
– Теперь, друзья мои, я буду ждать, когда вернётся мой муж и увидит детей, которых я смогла сберечь с вашей помощью.
И наши герои вздохнули.
– А где, тётенька, обретается этот, как вы изволили выразиться, Голубой Ковбой, которому мы должны помочь, чтобы он мог соединиться с Феей, которая ждёт его в своём гамаке, чтобы соединиться навеки?
– Там, у истоков реки, среди моря слёз, на острове Буяне, который вот-вот утонет в слезах. Мы туда мигом вас доставим, – сказала Анаконда. – Хотя, простите за выражение, противно видеть мужика, всё время распускающего сопли и вздыхающего, как бывшая красавица, засидевшаяся в девках. К тому же Зелёная Лошадь, которая постоянно бредит…
В это же самое время
У истоков реки, на острове среди моря слёз, на Зелёной Лошади сидит Голубой Ковбой. Из глаз его ручьём льются слёзы. Он постоянно утирает нос. Голубой костюм его истлел, и из дыр клочьями торчит рубашка. Только на голове ковбойская шляпа с кошачьим хвостом. Он тяжко вздыхает, и тогда Лошадь тоже пускает слезу и говорит:
– Это точно. – И копытом утирает нос.
А в…
…Это же самое время
Слип, Снаппи и Тролль садятся на трёх змей, те ныряют в воду и мчатся вверх по реке. И начинаются гонки на змеях. Обгоны, перелёты через поваленные деревья, через куски суши… Всё жутко рискованно, но здорово. А вот они уже мчатся по морю. И уже вылезают из моря перед Голубым Ковбоем на Зелёной Лошади. Ковбой тяжко вздыхает и причитает:
– Пэгги, Фея… Я люблю вас, Фея, как одна безумная душа поэта любить не может.
– Хорошая песня, душевная, – прокомментировал Тролль. – Вам нравится? – спросил он у окружающих.
– Это кантри. Любимый стиль в нашем графстве.
– Кантри так кантри, – кивнул Слип. – А лошадь-то действительно зелёная. Это вы о её бреде говорили? – спросил он Анаконду.
– Да нет, – сказала Анаконда, – это шутка какого-то юмориста.
– Понятно… – протянул Слип, – ничего не понятно… Простите, товарищ Лошадь, а почему вы такого непонятного для лошади цвета?
– Парень, я тебя сейчас лягну.
– За что? – спросил Слип, а Анаконда на всякий случай подняла голову.
А Голубой Ковбой опять пустил ручей слёз и вздохнул.
– Во! – указала Лошадь копытом на Ковбоя. – Позеленела я от тоски и плесени. А на самом деле я Сивый Мерин. А ещё была Чёрным Конём, Пегим в яблоках Рысаком и даже Вороной Кобылицей. Эх вы кони, кони-звери, чёрные да серый, черные да серый, чёрные да серый, да медвежий мех.
– Теперь я понимаю, – сказал Слип, – откуда пошла поговорка «врёт, как сивый мерин».
– И ничего не вру, а фантазирую. Когда я ещё был… была жеребёнком, я придумал… придумала себе этого Голубого Ковбоя. Чтобы мы вместе совершали подвиги. И чтобы когда-нибудь за меня предложили полцарства.
– Бедный ты, бедная, – посочувствовала Снаппи.
– Да, жизнь не сложилась, – вздохнула Зелёная Лошадь, она же Сивый Мерин, она же… ну и так далее. – Не того ковбоя нафантазировала…
– Ну ты даёшь, детка! – возмутился Голубой Ковбой. – Ещё неизвестно, кто кого нафантазировал. Когда я был маленьким беспризорным ковбоем! – заорал он, а потом осёкся…
А сейчас, мои юные читатели, мы с вами перенесёмся в…
…1867 Год
Дикий, Дикий Запад в стране Америка. Салун под названием «Метро Голдвин Майер». Ковбои играют в покер, пьют виски, дерутся и стреляют. Что ещё могут делать ковбои, кроме как играть в покер, пить виски, драться и стрелять? В салун влетает Голубой Ковбой. Он чмокает Прислужницу, удивительно похожую на Фею.
– Привет, Пэгги, – и кричит: – Парни, в прерии замечен Всадник без головы!
– Ну, всадник, ну, без головы, всё известно, – отвечает Шериф. – Они всё время тут шастают, и все без головы. Ты, вон, сопляк, как тебя там?
– Блю Джинс.
– Так вот, Блю Джинс, ты с головой – а что толку?..
– Их напридумывали разные писаки, – говорит Один игрок в покер и выкидывает на стол пятёрку тузов. (Чего быть не может. Это каждый знает.)
– Их придумывают, нас придумывают, – говорит Другой игрок и выкидывает пятёрку тузов с джокером. (Чего уж совсем быть не может.) Встали ковбои, направили кольты друг на друга, – и разом выстрелили. Все упали.
– И среди кого теперь порядок наводить?.. – задумчиво сказал Шериф, выстрелил себе в висок, упал, а потом приподнялся, убил Бармена, прицелился было в Голубого Ковбоя, но тот сиганул в окно прямо на Сивого Мерина. А Пэгги спряталась под стойкой.
И вот наш Ковбой мчится по прерии. На ремне – две кобуры с кольтами. Помчался Ковбой за Всадником без головы, расстегнув кобуры. И вот откуда ни возьмись уже много всадников без головы, сгрудившись, ждут нашего героя. Выхватил Ковбой кольты, и началось чудо верховой стрельбы. А головы летят в Ковбоя– смеясь, кривляясь и высовывая язык. Чистой воды фильм ужасов. (Этот ужас когда-то в детстве мне приснился. Я Майн Рида начитался.) А одна голова выросла в размерах, усмехнулась в усы и дунула в сторону Ковбоя. Отнесло Голубого Ковбоя назад, но он опять помчался на голову. Опять дунула голова – и опять Голубой Ковбой на Сивом Мерине отлетел назад. Ещё раз дунула голова, второй, раз, третий… Да так, что у Мерина даже масть стала меняться – с сивой на вороную, потом на пегую…
