Этот аргумент подействовал: Юрий Александрович поспешно отложил доску в сторону, стряхнул с себя опилки и вышел на дорожку. Николай присоединился к нему. В гостиной их ожидал накрытый стол и абхазская чача, привезенная Николаем из отпуска. Тепло камина, сладковатый запах дыма и аромат шашлыка пробудили зверский аппетит. Обед затянулся на час. Разомлев от тепла, сытой пищи и коньяка, Николай и Юрий Александрович все чаще теряли нить разговора и погрузились в сладкую дрему. После обеда они продолжили работу в бане, а перед ужином снова все вместе собрались у камина. Веселая игра пламени, мягкий свет от свечей располагали к воспоминаниям. Армейская жизнь Юрия Александровича и Николая дала богатую пищу для забавных историй. За ними незаметно пролетело время, стрелки часов давно перевалили за полночь, когда они разошлись по спальням.
Разбудили Николая женские голоса, доносившиеся из гостиной. Он бросил взгляд на часы и перевел на окно — за ним было белым-бело. Ночью выпал обильный снег, и все вокруг напоминало чудесную зимнюю сказку. После позднего завтрака, вооружившись лопатами, Николай с Юрием Александровичем расчистили дорожки во дворе, а затем продолжили обшивать вагонкой баню. За работой незаметно подошло время обеда, а для Николая отправляться в Москву. Он с тихой грустью покидал дачу Беляевых, чтобы через несколько часов окунуться в водоворот событий.
Серая лента шоссе стремительно исчезала под колесами. Справа мелькали километровые столбы, которые отдаляли его от недавней сказки наяву. В семнадцать часов Николай был на Лубянке в кабинете Сердюка. В нем собрались Зоркий, Писаренко и Гольцев.
— Как отдохнул? — поздоровавшись, поинтересовался Сердюк.
— Отлично, Литвин не снился, — бодро ответил Николай.
— Вот и хорошо, а теперь за дело. Вадим Сергеевич, тебе первому слово, — предложил Сердюк.
Зоркий включил ноутбук, и на мониторе высветился маршрут выхода Кочубея на явку с Майклом. Плотная сеть из кружков — скрытых стационарных постов наружного наблюдения — окружала посольство США, Академию Петра Великого, станцию метро «Третьяковская» и подходы к картинной галереи. Как полагал Зоркий, именно на этих участках резидентура ЦРУ должна была взять под контроль действия Фантома, и потому сосредоточил там основные силы своих подчиненных. Непосредственно в месте проведения явки — зале галереи, наблюдение за американцами должно было осуществляться с помощь скрытых камер. Доклад Зоркого был лаконичен и не вызвал много вопросов. Две мертвые зоны, обнаруженные на маршруте, после короткого обсуждения договорились перекрыть техническими средствами наблюдения.
После завершения совещания Сердюк не стал задерживать Кочубея на службе и предоставил самому себе, чтобы он сосредоточился на явке с Майклом Перси.
Двадцать третьего октября Николай проснулся раньше, чем прозвенел звонок будильника. Позавтракав, он не ощущал вкуса пищи — сказывалось нервное напряжение, и отправился на службу в Академию Петра Великого. Там с трудом высидел оставшееся до выхода на явку с Перси время и вышел в город. До явки с Перси оставалось меньше трех часов. К этому времени Сердюк, Зоркий и Гольцев, позже к ним присоединился Писаренко, расположились в главном зале командного пункта. Перед ними почти всю стену занимал огромный экран. Над ним матово отсвечивало цифровое табло. В его окошках стремительно мелькали секунды и неторопливо бежали минуты.
Сердюк и Зоркий сверили часы — стрелки показывали десять часов семнадцать минут. На этот час бригады сотрудников оперативно-технического и оперативно-поискового управлений заняли исходные позиции. Доклады их руководителей поступали к операторам, занимавшим соседние с главным залом комнаты, и после обработки данные выдались на экран.
На нем серыми прожилками проступали проспекты и улицы Москвы, светло-синими разводами растекались пруды и водохранилища, ярко-зелеными островами пестрели парки и скверы, коричневыми пирамидами — «сталинские высотки». Это была не та, хорошо знакомая и любимая москвичами, разноликая, яркая и полная неукротимой энергии столица. На экране она жила другой, далекой от их восприятия жизнью. Ее покрывали уродливые, полыхающие алым цветом язвы «мертвых зон» и зон повышенной опасности там, где разведчики наружного наблюдения могли попасть под контрнаблюдение резидентуры ЦРУ.
С особым вниманием Сердюк и Зоркий изучали расположение скрытых стационарных и подвижных постов наблюдения у станции метро «Третьяковская» и на подходах к галерее. Сверяясь со схемами — той, что лежала на столе, и той, что была экране, они не обнаружили расхождений. Руководители бригад наружного наблюдения знали свое дело и пока действовали без сбоев. Их работой Сердюк остался доволен, но чтобы рассеять последние сомнения, спросил у Зоркого:
— Сергеич, а в галерее мертвых зон не будет?
— Исключено! — заверил Зоркий и нажал кнопку на панели управления.
Экран погас, и в следующую секунду на нем крупным планом возник зал музея.
— Класс! — поразился качеству изображения Гольцев.
— Пока есть время, могу организовать бесплатную экскурсию, — предложил Зоркий, и на его лице появилась горделивая улыбка.
— И потом, Сергеич, а что с соседними залами? — уточнил Сердюк.
— Анатолий Алексеевич, обижаешь: фирма веников не вяжет. Мои парни не только блоху подкуют, а и камеру ей в одно место поставят, — с гордостью заявил Зоркий.
— Не сомневаюсь, Сергеич, — не стал терзать его вопросами Сердюк и предложил: — Пока есть время, давайте чайком побалуемся?
— А, может, чего покрепче, — живо откликнулся Гольцев.
Его предложение осталось без ответа, на командный пункт обрушился шквал докладов. На мониторе, сменяя друг друга, замельтешили кадры съемки наружки. Ядовито-желтую громаду посольства США сменили металлические пасти центральных и запасных ворот. Они выплевывали на улицы один за другим форды, лексусы и порше. Все эта разномастная «автомобильная конюшня» устремилась на северо-запад и северо-восток Москвы. Резидентура ЦРУ начала раскручивать свою «карусель», рассчитывая увести за собой бригады наружного наблюдения российской контрразведки от места проведения явки с Фантомом. Подтверждением тому служили сообщения разведчиков наружки со скрытых постов у Третьяковки — туда американцы не совали носа.
— Зашевелилось осиное гнездо шпионажа. Тень на плетень наводят! — констатировал Писаренко.
— Игру в наперстки затеяли. Не на тех напали, — с усмешкой заметил Гольцев.
Сердюк промолчал и снял трубку ВЧ-связи.
Ответил Градов и поинтересовался:
— Как обстановка?
— Накаляется, Георгий Александрович! Американцы начали операцию по связи, уводят нас от Третьяковки на север.
— Что и следовало ожидать. Где Перси?
— Пока не проявился, как под землю провалился!
— Не черт, рано или поздно явится, — не терял уверенности Градов.
— Согласен, но не исключаю, что вместо Перси на явку придет другой.
