– Так?
– Вот-вот! Так и стой!
Паша размотал кусок веревки – очевидно, заранее отмеренной
длины, – один конец привязал к пикету, вбив его каблуком поглубже в землю,
второй взял в руку и направился в сторону яркого луча, осторожно разматывая
веревку.
По ассоциации Вадим вспомнил иные магазины в Западной Европе
– целые залы, уставленные десятками портативных кладоискательских приборов, на
любой вкус и кошелек. Западная Европа давно уже свихнулась на кладах,
производители приборов делают недурной бизнес – они там, в заграницах, и
понятия не имеют, что тех же результатов можно добиться на раздолбанной
советской технике, если применить ее с умом. Конечно, предприятие не в пример
более громоздкое, зато о сохранении тайны как раз можно не беспокоиться –
одиночка с красивым импортным приборчиком, шастающий по окрестностям Каранголя,
давно привлек бы всеобщее внимание и через пару дней стал бы самой модной темой
для разговоров на сотню километров окрест. Зато привычных, как дождь или
похмелье, геофизиков никто в и н о м, потаенном, интересе и не
заподозрит. Интересно, кто это все придумал? Сам Паша? А какова тут роль
второго? Может, кто-то из них откопал нечто интересное в архивах?
– Витек, иди сюда!
– И что, прямо под нами?
– Ну, не совсем, я так прикидываю – яма должна быть метра…
Метра два на два… Для надежности.
– Мать твою, возни будет…
– А как ты хотел? Придется попотеть. Само в руки не прыгнет.
Скажи хоть спасибо, что б ты без меня делал…
– А ты без моих документиков, Паша? Кто надоумил и
рассказал? Ты бы и дальше лямку тянул…
– Ладно, чего считаться, работать надо. Неизвестно еще,
сколько мы тут провозимся…
– Фонари надо поближе положить…
– Лучше их совсем погасить, мало ли что… Огонек ночью видно
далеко, а ночь вон какая лунная. Все равно не иголка, как там написано – два
сундука?
– Ага.
– Вот и взялись…
Оба фонарика погасли. Вскоре послышался стук лопат – два
черных силуэта трудились без устали, не отвлекаясь на перекуры. В лунном сиянии
Вадим их прекрасно видел – вокруг большой ямы постепенно рос вал
свежевзрыхленной земли, кладоискатели уже виднелись на его фоне только по пояс,
а там зарылись еще глубже. Вадим поразился такому трудолюбию, но тут же
подумал, что на их месте тоже вкалывал бы почище любого бульдозера…
Приглушенный вскрик – там определенно что-то произошло…
Земля больше не вылетала из раскопа. Послышался испуганный
голос:
– Ма-ать твою…
– Да уж, – с чувством, смачно отплюнувшись, поддержал
Паша. – Сюрпризики – матка выпадет… Пойду фонарь принесу.
Неосмотрительно высунувшийся Вадим поспешил спрятаться. В
яме, судя по пробивавшимся наружу отблескам, включили оба фонаря, доносились
громкие, возбужденные голоса:
– Вон вторая черепушка, в углу…
– Дырища… Кайлом его, что ли?
– Может, шашкой?
– Не было бы такой дыры… Из винтовки в упор, наверное… Что ж
делать?
– Что делать! – зло рявкнул Паша. – В угол отгреби
и копай себе дальше…
– Паш… – кажется, напарник сам боялся того, что собрался
сказать. – А может, твой аппарат этих жмуриков и засек?
– Не учи отца стебаться. Картина была классическая – четкое
скопление металла, массой килограммов в сорок. Копаем дальше, говорю!
И вновь заработали лопаты. Продолжалось это столь же долго –
и совершенно неожиданно послышался резкий скрежет металла о металл, кто-то из
копателей охнул так, что слышно было метров за сто:
– Есть!!!
– Ну-ка…
Лихорадочно застучала лопата, колотя по чему-то, не
уступавшем ей в твердости.
– Второй!
– Ага!
Земля полетела из ямы прямо-таки фонтаном, разлетаясь далеко
в стороны. Над валом мелькнул луч фонарика.
– По-моему, все… Два. Только это не сундуки, я и не знаю,
как назвать…
– По-моему, эта штуковина – патронная цинка.
– А, как бы ни звалась… Паш, она не открывается.
– А если так?
– Хренов…
– Не суетись, она ж запаяна. Приржавела маленько, хоть и
цинка… Опа!
Раздались громкие удары – похоже, кто-то из них, маясь от
нетерпения, начал примитивно прорубать лопатой припаянную крышку.
Короткая, напряженная тишина. И два голоса
затараторили, перебивая друг друга:
– Погоди, отогну, руку ведь распорешь…
– Тяжелая, сука…
– Да убери ты руку!
– Левей, левей!
Вновь тишина. И ликующий вопль уже не владеющего собой
человека:
– Есть!!!
– Тихо ты!
– Смотри!
– Твою мать! Ага! Вау!
– Ну-ка, ну-ка… Золото?
– Нет, дурило, люминий!
Слышно было, как они топчутся на дне ямы, то ли пляшут, то
ли подпрыгивают, задевая боками стенки, – и рыхлая земля ручьем стекает
вниз. Кто-то из них глухо взвыл в восхищении.
– Паш! Я, кажется, смекнул – Купеза специально положил
поверх этих жмуриков, чтобы, если наткнутся, решили, что ничего там больше и
нету…
– А похоже…
– Паш… – голос упал почти до шепота, но Вадим прекрасно
разбирал слова. – А если он заговоренный какой-нибудь? Вон, щерятся…
– Не нагоняй волну. Самому не по себе.
– Дальше копать будем?
– Да на хер… Это и есть – «два сундука», кошке ясно. Давай
отсюда подрывать побыстрее, мало ли…
– Нужно же прикопать…
– А кто нам что предъявит? Увидят кости, решат, пацанва
баловалась…
– Нет уж, давай забросаем…
– Поднимай. Тяжеленько…
– Зато наше!
Подняв из ямы два высоких ящика размером с коробку для
ксерокса, они принялись забрасывать раскоп – наспех, кое-как, сталкивая землю
сапогами.
– Ну и черт с ней, сойдет. Берись.
– Из кузова не просыплется?
– Там брезент, завернем.
Вадим бесшумно укрылся в будке, прижался к задней стене,
боясь выдать себя бешеным стуком сердца. Кладоискатели откинули задний борт,
кто-то один запрыгнул в кузов, недолго повозился, звонко лязгнули крепления
борта, оба чуть ли не бегом кинулись к кабине. Машина, воя мотором,
развернулась по целине, одна цинка, запечатанная, с грохотом рухнула на бок, секундой
позже упала вторая, завернутая в пропахший машинным маслом брезент.
