Поэтому, занявшись бизнесом, Майк Бэрри позаботился о том, чтобы у него были правильные мотивы. Он считал несправедливым стандартный размер вознаграждения главы хедж-фонда. Обычно оно составляло 2 % от активов; таким образом, менеджеры получали плату просто за объем привлеченных средств. Scion Capital взимал с инвесторов лишь стоимость фактических расходов, – как правило менее 1 % от активов. Прежде чем начать зарабатывать самому, Бэрри вознамерился приумножить капиталы инвесторов. «Вспомните о том, с чего начинал фонд Scion, – говорит один из первых его инвесторов. – У парня не было денег, а он отказывался от вознаграждения, которое все другие фонды считали само собой разумеющимся. Совершенно неслыханно!»
С самого начала Scion Capital невероятно везло. К середине 2005 года, за период, в течение которого фондовый индекс широкого рынка снизился на 6,84 %, активы фонда Бэрри возросли на 242 %, и ему приходилось отказывать новым инвесторам. Казалось, падения и взлеты фондового рынка совершенно не волнуют его многочисленных клиентов; Майк Бэрри инвестировал деньги весьма благоразумно. Он не использовал заемных средств и избегал короткой продажи акций. Он выбирал для покупки обыкновенные акции, сидя в кабинете и изучая финансовую отчетность. Приблизительно за $100 он подписался на услуги системы 10-K Wizard. Все решения в Scion Capital принимались одним-единственным человеком, который закрывался в кабинете с опущенными жалюзи и анализировал информацию, которая ни для кого не была секретом. Он изучал судебные решения, описания совершенных сделок и изменения в законодательстве – все, что могло повлиять на стоимость компании.
Наибольшее внимание он уделял тому, что называл «тьфу-инвестиции». В октябре 2001 года в письме инвесторам он пояснил смысл данного понятия: «Тьфу-инвестирование подразумевает пристальное изучение акций, первая реакция на которые – “тьфу, гадость какая”».
Наглядным примером служит компания с подозрительным названием Avant! Corporation. Бэрри наткнулся на нее в новостях, когда ввел поисковый запрос со словом accepted. Он понимал, что, играя на краю поля, должен находить нестандартные ходы для изменения игры в свою пользу. Другими словами, ему нужно было отыскивать необычные ситуации, которые остальной мир еще не разглядел. «Я не искал новости о случаях мошенничества или обмана, – поясняет он. – Это значило бы оглядываться назад, а я хотел опережать события. Я искал судебные разбирательства, которые могли обернуться поводом для инвестирования. Принятые на рассмотрение судом аргументы, жалобы и решения». Суд принял к рассмотрению возражение от компании – разработчика программного обеспечения Avant! Corporation. Avant! обвинялась в краже у конкурента компьютерного кода, на котором строился весь ее бизнес. На банковском счете компании лежало $100 млн, она генерировала свободный денежный поток $100 млн в год, и тем не менее, ее рыночная стоимость составляла всего $250 млн! Майкл Бэрри принялся копать; вскоре он знал об Avant! Corporation больше, чем кто бы то ни было. Он понимал: даже если руководство компании сядет в тюрьму (что и произошло) и уплатит штрафы (так и получилось), Avant! все равно будет стоить намного дороже, чем ее оценивал рынок. Подавляющее число работавших в ней инженеров составляли китайцы с рабочими визами, оказавшиеся в ловушке, – массового бегства с тонущего корабля можно было не опасаться. Но чтобы заработать на акциях Avant! Бэрри нужно было пережить кратковременные убытки, поскольку шумиха вынудила инвесторов в ужасе избавляться от акций.
Первые акции Avant! Бэрри приобрел в июне 2001 года по $12 за штуку. Вскоре фотография руководства Avant! появилась на обложке Business Week под заголовком «Преступление – прибыльное дело?» Акции упали; Бэрри купил еще. Руководство Avant! отправилось в тюрьму. Акции упали еще ниже. Майк Бэрри продолжал покупать – уже по $2 за штуку. Став крупнейшим акционером Avant! он начал принуждать руководство к изменениям. «Очистив управление от криминальной ауры [бывшего генерального директора], – писал он новым руководителям, – Avant! получила возможность продемонстрировать свою заботу об акционерах». В другом электронном письме, датированном августом, он сообщал: «Avant! до сих пор вызывает у меня такое чувство, будто я сплю с деревенской шлюхой. Как бы профессионально ни удовлетворялись мои пожелания, вряд ли я буду этим хвастаться. Противно донельзя. Я почти уверен, что, надави я на Avant! посильнее, на меня наедет китайская мафия». Через четыре месяца акции Avant! продавались по $22 за штуку. «Классическая операция Майкла Бэрри, – говорит один из его инвесторов. – Стоимость акции вырастает в 10 раз, упав перед этим раза в два».
Подобный подход был не по душе большинству инвесторов, но именно в нем, по мнению Бэрри, и заключалась суть стоимостного инвестирования. Его задача состояла в том, чтобы идти против общих предпочтений. Но он не смог бы этого сделать, если бы зависел от краткосрочных рыночных колебаний, и поэтому, в отличие от большинства хедж-фондов, не позволял инвесторам в короткие сроки выводить свои деньги. Деньги вкладывались в Scion как минимум на год. Бэрри создавал свой фонд для привлечения людей, которые предпочитают ставить на рост, а не падение акций. «В душе я не сторонник игры на понижение, – признается он. – Обычно я не выискиваю компании, которые дешевеют. Рост привлекает меня гораздо больше, чем падение». К тому же риск короткой продажи внушал ему серьезные опасения, поскольку теоретически был неограниченным. Понизиться он мог лишь до нуля, а расти – до бесконечности.
Успех в инвестировании определяется правильностью цены, уплаченной за риск. Постепенно Бэрри пришел к выводу, что он платит не ту цену, причем не только в сфере отдельных акций. Интернет-пузырь лопнул, но цены на дома в Сан-Хосе, эпицентре пузыря, продолжали расти. Он занялся изучением акций строительных фирм и компаний, страхующих жилищные ипотеки, таких как PMI. В мае 2003 года он писал одному из своих друзей, крупному профессиональному инвестору с Восточного побережья, что в сфере недвижимости раздувается настоящий пузырь из-за иррационального поведения кредиторов, бездумно раздающих ипотечные кредиты. «Нужно лишь не пропустить момент, когда даже самые льготные кредиты перестанут толкать рынок [жилья] вверх, – писал он. – Я крайне пессимистически оцениваю ситуацию и допускаю 50 %-ное падение на рынке жилой недвижимости США… Спрос на недвижимость упадет, как только люди увидят, что цены больше не растут. Падение стоимости обеспечения в десятки раз превысит все текущие прогнозы».
Когда в начале 2005 года Бэрри вознамерился играть против рынка низкокачественных ипотечных облигаций, он столкнулся с первой серьезной проблемой. Инвестиционные банки с Уолл-стрит, которые могли продать ему дефолтные свопы, не торопились делать это. Майк Бэрри хотел вложить деньги без промедления, пока рынок недвижимости США не одумался и не обрел способность здраво мыслить. «Я предполагал, что деградация кредитных пулов достигнет критического уровня через пару лет», – заявил он. Это должно произойти, когда «завлекающие» ставки перестанут действовать и ежемесячные выплаты взлетят до небес. Но ему казалось, что рынок неизбежно увидит все, что видел он, и спохватится. Кто-нибудь на Уолл-стрит обратит внимание на чрезмерный риск низкокачественных ипотечных кредитов и повысит стоимость их страхования. «Этот рынок лопнет, прежде чем я успею провернуть задуманную сделку», – писал он в электронном письме.
