Пока из темноты, среди красных и зеленых вспышек цветомузыки, не появилось ангельское лицо – светлые кудри, черные глаза.
Она не влюбилась, нет, она еще не влюбилась. И как можно влюбиться в того, которого помнишь ребенком, мальчиком, маминым сыночком? Просто у них было общее приключение, и будут другие общие приключения, потому что судьба у них одинаковая – быть единственным дитятей в семье, чья свобода ограничена так, будто в стеклянный куб посадили: мир со всеми его соблазнами видишь, а попасть в этот мир не можешь.
Если бы Регина знала, что Артурчик повадился бегать на ночные дискотеки, ее гнева хватило бы, пожалуй, и на то, чтобы приставить к сыну ночного телохранителя. Но он был осторожен и аккуратен. Регина не жалела денег на его капризы, и в комнате Артурчика скопилось немало всякой техники, просто необходимой современному обеспеченному юноше. Копаться в залежах этого добра Регина не стала бы – она ничего не смыслила в компьютерном железе. Таким образом она оплатила новую материнскую плату, новую карту памяти и еще какие-то компьютерные потроха, которые сын благополучно загнал приятелям и получил деньги на свои ночные шалости. А, поскольку кровь и воспитание у него были отчасти восточные, он не допускал, чтобы Ксюша за себя платила.
Рано или поздно это должно было случиться – они выпили в баре лишнего, они шли по ночной улице и целовались, они забрели в какой-то двор, а там на детской площадке стояла избушка размером с собачью будку, правда, с будку для довольно крупной собаки – кавказки или швейцарской овчарки. Как Артурчик, парень уже довольно высокий и плечистый, туда забрался – просто уму непостижимо. Но он и Ксюшу за собой втащил. И ничего у них в ту ночь, конечно, не получилось.
Они во всем обвинили будку – и в самом деле, там с задачей справилась бы только парочка йогов. И они решили продолжить в более подходящей обстановке, после чего минут двадцать целовались у дверей Ксюшиного дома, а потом чуть ли не до рассвета оба не могли заснуть.
В эту ночь Ксюша едва не погорела – бабка слышала, как она ходит, и подала голос.
Анна Ильинична в последнее время несколько раз видела во сне ту старую ведьму, в чьей комнате жила. Сварливая покойница являлась в том самом виде, в каком была, когда хитрая Анна Ильинична вызвала к ней специализированную бригаду, грозилась палкой и говорила:
– Все из-за вас! Все из-за вашей байстрючки! Кабы не она – я бы еще пожила…
Потому она и проснулась – силой воли прервав неприятный сон.
А вот Лиде пару раз приснился Борис Петрович.
В этом ничего удивительного не было – человеческая память хитро устроена, а Лида встречала бывшего жениха возле дома, и рассудок не опознал его, а что-то выше и умнее рассудка – опознало. Естественно, он изменился, поседел, даже стал лысеть, набрал два десятка лишних килограммов, живот уже нависал над брючным ремнем. А околачивался он возле дома, можно сказать, из любопытства.
В свое время, вспомнив, что у него растет ребенок, и по извечному мужскому бахвальству решив, что он мог сделать Лиде только сына, Борис Петрович приехал продать наконец квартиру и посмотреть на дитя. Был он жестоко разочарован – девка! Сколько-то времени он даже не вспоминал о Ксюше, но чем дальше – тем яснее делалось, что другой наследницы у него нет, и уже не будет. Оставлять имущество родне он упрямо не желал, а кому-то же надо.
Оформляя продажу квартиры, он хорошо поладил с риэлтором, такие люди всегда в хозяйстве пригодятся, и вот, приехав посмотреть на дочь, вдруг понравится, он с риэлтором встретился чисто по-приятельски. И тот рассказал – имеет на продажу что-то вроде загородного дома, с большим куском земли и с хорошими теплицами. И место удачное, и дом без недостатков, а вот не уходит, хоть тресни. Заколдованный, не иначе.
Погода была хорошая, они вдвоем решили посетить придорожный ресторанчик, предлагающий изумительные шашлыки, а заодно завернули поглядеть на заколдованный дом. Это оказалось настоящее семейное гнездо, рассчитанное на детей, внуков и правнуков. Борис Петрович вдруг сообразил: у него же, чего доброго, скоро будут внуки! И уехал с мыслью о доме.
Он сам себе не хотел признаваться, что устал. Он еще мог, поселив у себя молодую женщину, какое-то время ей соответствовать, но он же не дурак – понимал, что за него держатся ради богатых подарков. И он, при всей своей деловой хватке, был прост – выкрутасы законодательства оказались ему непонятны, а без них серьезный бизнес невозможен.
А деревенский дом и деревенский бизнес как раз был ему понятен. Можно выращивать в теплицах хотя бы те экзотические помидоры, которые уже вообще ни на что не похожи и подаются только в дорогих ресторанах. Можно поставить сыроварню, скупать у местных жителей молоко, придумать для сыров интересные названия. Поблизости река, в реке рыба, идиотом нужно быть, чтобы не соорудить коптильню, а уж в рыбе-то Борис Петрович разбирался. Конечно, сперва это ранчо будет только жрать деньги, но потом начнется пора доходов. Так что уехал он, уже имея в голове образ идеального загородного дома. Этот образ понемногу обрастал подробностями, и происходило это помимо воли Бориса Петровича.
Ксюша и не подозревала, что рискует стать богатой наследницей. У нее в голове был обычный девичий сумбур, который случается даже у очень умных девиц накануне перехода от поцелуев к близости.
Посоветоваться было не с кем – не с матерью же! Про мать Ксюша знала, что у той был в жизни всего один мужчина, да и тот – недолго. Бывшие однокурсницы могли бы насоветовать вариантов, но ни с кем из них Ксюша не подружилась так близко, чтобы рассказать про Артурчика. Да и боялась, что засмеют, – в школьника влюбилась!
И вдруг ее осенило – тетя Илона!
Про Илону дома говорили такое, что и вообразить невозможно: Бог ей послал совершенно замечательного мужа, а у нее сплошные загулы, пьянки с мужиками, как только Рома все это терпит? Раньше это бы оттолкнуло Ксюшу, а теперь она поняла: уж тетя Илона точно не станет читать ей мораль!
Она потихоньку позвонила Илоне – спросить, как здоровье. Потом они встретились.
– Регинин, значит, мальчик? Надо же, как судьба людьми вертит, – усмехнулась Илона. – Вот кто бы сказал тогда, что Лидка с Регинкой могут породниться? Но ты, Ксюшенька, не слишком на это рассчитывай. Тебе достанется свекровь-стерва. Или не достанется – так будет лучше.
Ксюша не поверила – Регина всегда была с ней любезна, даже чересчур.
После этого забавного разговора Илона пришла домой, прибралась, привела себя в порядок, и тогда позвонил Рома:
– Илуся, собери мне дорожную сумку, я через полчаса заеду.
– Ты куда?
– В Архангельск, на ЦБК. Говорят, у них бумагу можно взять не слишком дорого. Хочу посмотреть на месте, что да как, с людьми поговорить. Может, имеет смысл.
– Надолго?
– Дня на четыре – точно. Потом – в Москву, а там могу застрять.
Илона быстренько приготовила ужин – пельмени, чай с бутербродами. Рома пришел с двумя огромными пакетами – продовольствием минимум на неделю.
