На следующий день я явился на работу и сразу, манкируя своими прямыми служебными обязанностями, пользуясь «халатностью» непосредственного начальника («добрый» Батоныч не стал загружать меня большим объемом заданий), погрузился в подготовку нужной информации к распечатке. Вот с этим произошел основной затык – я просто не мог сообразить, какая именно инфа действительно критически важна, а без какой наши предки могут обойтись, как обошлись в реале. Понятно, что тащить в прошлое «Схему атомной бомбы электрическую принципиальную» особого смысла нет: ее все равно не успеют построить до конца войны, да и победили без нее.
Впрочем, пример с бомбой неудачен – эта схема может пригодиться в будущем. Как изменилась бы ситуация в мире, если бы СССР получил атомную бомбу хотя бы в 1946 году? Может быть, удалось бы избежать столь масштабной милитаризации экономики, буквально обескровившей СССР? А вот насколько нужны чертежи «РПГ-7»? Смогут ли наладить его производство хотя бы к Днепровской дуге? А промежуточный патрон семь-шестьдесят два на тридцать девять? И таких «проклятых» вопросов к концу дня накопилось около сотни. Я так и не смог выделить приоритетные направления, начав копировать все подряд: боевые уставы сороковых годов, в частности БУП-43; книги по истории вооружения (как создавалось, принималось, какие были трудности при эксплуатации и тому подобное); схемы самолетов, танков, артиллерийских орудий и прочего; карты и схемы расположения немецких аэродромов, складов и узлов снабжения в первую неделю войны; схему расположения аэродромов авиации ПВО и зенитных батарей в районе Плоешти; просто исторические документы и учебники истории. То есть то, что непрофессионал может накопать в Интернете. Авось, если напечатаю мелким шрифтом, пачка бумаги не такая толстая выйдет.
Особенно тщательно я покопался в информации о местах дислокации финских и немецких войск на территории Финляндии, умудрившись наложить раскопанную информацию о дислокации немецко-финских частей и аэродромов на карты Яндекса и Google и даже снять точные координаты. Даст Бог, те силы, что уже дважды позволили нам со Сталиным услышать друг друга, вмешаются еще раз – признаю свою ошибку, и эти сведения помогут сделать удар по финнам и немцам более эффективным.
Я настолько увлекся процессом, что перестал выходить на «перекуры» с коллегами, а потом уже даже не отвечал на подначки товарищей, видевших мой энтузиазм (направленный не в ту сторону). И поэтому пиликанье служебного телефона прозвучало для меня, как звон будильника для подростка, досматривающего кульминационный момент сладкого эротического сна – фактически сорвало оргазм. Я посмотрел на ни в чем не повинный аппарат, прикидывая, как лучше мне его разбить – долбануть кулаком или шваркнуть со всей дури об пол. Секунд тридцать, скрипя зубами от злости, я слушал трели «Панасоника», рассчитывая, что неведомый абонент передумает меня вызывать, но потом все-таки сорвал трубку и буквально выкрикнул в микрофон:
– Внимательно!!!
Это у меня такая манера отвечать на вызовы по работе выработалась – сокращенный вариант фразы: «Внимательно вас слушаю!» В трубке некоторое время молчали, от чего я фактически закипел. Мало того что от важного дела оторвали, так еще и разговаривать не хотят. Но затем я поймал взгляд привставшего со своего «председательского места» (он сидел за своим столом лицом к остальным сотрудникам отдела) Владимира Петровича… Выражение глаз Батоныча, явно среагировавшего на мой крик, не сулило ничего хорошего. Увлечения увлечениями, а работа – работой! Он прощал нам, своим сотрудникам, мелкие нарушения трудовой дисциплины, считая, что выполнение возложенных обязанностей – главное. Но сейчас… Он был прав! Мог позвонить клиент, а это святое!
– Извините! – буркнул я в микрофон. – Внимательно вас слушаю.
– Товарищ Дубинин? – как-то неуверенно раздалось из динамика. – Это снова ви? Чито у вас стряслос? Голос какой-то… напряженный.
– Товарищ Сталин? – выдохнул я. Злость и напряжение сразу улетучились. Меня как будто теплой волной обдало. – А как вы… как вам удалось позвонить на этот номер? Впрочем, что я спрашиваю – на два других номера вы же мне дозвонились…
– Так у вас целых три тэлефона? – немного удивился Иосиф Виссарионович.
– Ну, как три… В первый раз вы позвонили на мобильный, второй раз на планшет. Вот сейчас вызов пришел на служебный телефон, подключенный к городской сети.
– Богато жывете! – Вождь коротко хохотнул.
– Да не особо, товарищ Сталин! Как все… некоторые вообще с двумя мобилами ходят…
– Я так понимаю, что ви к нам больше нэ попадали? – спросил Иосиф Виссарионович.
– Попадал… – усмехнулся я. – Буквально через час после нашего крайнего разговора. Я в Бресте был, на вокзале. Поговорил с вами и пошел время скоротать до поезда. Из достопримечательностей там только мемориал в Брестской крепости. Пришел туда и… провалился к вам в сорок первый год. Прямо во время атаки немецкой штурмовой группы на Цитадель. Пришлось немного повоевать. Еле отбился!
– А обратно? Как ви попали обратно? – с интересом спросил Вождь.
– Как и в первый раз – рядом рванул взрыв.
– Наши люди нашли место первого… гм… возвращения! – огорошил Сталин. – Там ведь и свидетели нашлись – артиллеристы седьмой противотанковой бригады под командованием сержанта Костевича ехали на пункт боепитания. Они показали на допросе, что видели на шоссе странно одетого мужчину. Но поговорить с ним не успели: шальная бомба с удиравшего немецкого бомбардировщика и почти прямое попадание в незнакомца. Тела не нашли.
– А «Субарик»? Автомобиль мой вы нашли? – оживился я. – Там же всего километра два от того места…
– Да, нашли! – обрадовал Сталин. – Но, к сожалению, эвакуировать его нэ успели – туда прорвались немецкие танки. Наша спецгруппа била вынуждена отступить, предварительно уничтожыв ваш автомобиль.
– Жаль! – скривился я. – Там целый кладезь новейших технологий.
– Вот поэтому руководитель группи и принял решение об уничтожении! Нэзачем снабжать новими технологиями наших врагов. Считаю, что сотрудники спецгруппы поступили правильно! – словно в оправдание сказал Иосиф Виссарионович.
– Да я им не в упрек! – ответил я. – Я же сам ТАМ был, понимаю, какая там обстановка. Кстати, а какая сейчас обстановка в Брестской крепости? Я ведь толком-то ничего не узнал. Понял лишь, что большую часть размещенных в Крепости частей и подразделений успели вывести. Оставили только гарнизон и пограничников. Ими командовали капитан Гончар и лейтенант Кижеватов. Это настоящие герои, товарищ Сталин, их обязательно надо наградить!
– Нэ беспокойтесь, товарищ Дубинин! Наградим! – веско ответил Иосиф Виссарионович. – А обстановка там крайнэ напряженная: Крепость была окружена уже к полудню двадцать второго июня. Но вчерашним утром нашим войскам удалось ее дэблокировать. Ввиду невозможности удержания, да, собственно, отсутствия военной необходимости гарнизон Брестской крепости бил эвакуирован. Эвакуация прошла организованно – вынесли и раненых, и даже часть убитых. И ви правы, товарищ Дубинин, там сражались настоящие герои – бились одним батальоном против целой немецкой дивизии, но Цытадель не сдали.
