– Нет, просто на тебя слишком много всего навалилось.
– Ты только что сказала «он». Думаешь, родишь Брайану сына?
Ариадна засмеялась и погладила живот.
– Нет, я не знаю, кто родится. Сегодня говорю «он», завтра «она». Очень надоедает все время говорить «ребенок». – Она потрепала Катриону по плечу. – Отдохни немножко, Катриона. Ты столько всего сделала за последние дни, что хороший сон тебе просто необходим.
– Не могу не думать о том, что сэр Джон сделает дальше.
– Ты не можешь догадаться, что на уме у безумца, только голова разболится. Мужчины вернутся завтра, и ты сразу найдешь, о чем еще поволноваться. Скоро все закончится, я в этом уверена.
– Ты у нас что, провидица? – поддразнила ее Катриона.
– Нет, просто верю в своих кузенов и мужа. А сейчас пойду и лягу спать одна. Оказывается, теперь мне это ужасно не нравится, – пробормотала Ариадна и вышла из комнаты.
Катриона вздохнула. Ей это тоже больше не нравилось, а ведь удовольствие спать с Бреттом было таким недолгим. Стоило взглянуть на кровать, и она тут же начинала думать о нем. От сладких воспоминаний даже кровь слегка разогрелась. Впрочем, сегодня ночью рядом не будет большого теплого тела, к которому можно прижаться.
Понимая, что Ариадна права, что отдых ей необходим, Катриона встала и разделась. Быстро ополоснувшись чуть теплой водой, натянула ночную рубашку и забралась в постель. Катриона никогда не делила постель ни с кем, кроме Бретта. Оставив спальню мужа, когда тот заболел, она туда так и не вернулась, сделав своей эту комнату, но сейчас остро осознавала, насколько одинока. Катриона свернулась калачиком под тяжелыми одеялами, но это не прогнало холод одиночества.
Бретт показал ей, какими могут быть отношения между мужчиной и женщиной. Ложиться в постель рядом с мужем всегда было для нее испытанием, и она с облегчением радовалась ночам, когда он просто засыпал. А сейчас ждала, когда можно будет лечь, потому что знала – Бретт ляжет рядом и заставит ее пылать от страсти. Было трудно не думать об этом, пытаясь заснуть без него. Вряд ли впереди ее ждет еще много ночей, когда можно будет наслаждаться и предаваться счастью. Сэр Джон, как напрямик сказал муж Ариадны, уже покойник. Его всего лишь нужно найти и закопать, и Бретт с Брайаном и своими людьми позаботятся об этом, а потом ей останется только встать у ворот и помахать им на прощанье. И жизнь в Банулте станет той, какой была раньше, до встречи с Бреттом. Труд и одинокая постель.
– Привыкай к этому, Катриона, – велела она себе и невольно улыбнулась имени, каким Ариадна называла ее, когда они были еще юными девушками.
Он скоро уедет, твердо сказала себе Катриона, и я не позволю своему сердцу разбиться. Она впустила Бретта к себе в постель как любовника, и он никогда не предлагал ей ничего другого. Если сейчас ее сердце покоится в его ладонях, это лишь ее вина, и нельзя заставлять Бретта расплачиваться за это. И все же ей хотелось придумать какой-нибудь способ сделать так, чтобы он сам захотел остаться с ней, ответить на ее любовь. Глупые надежды юной девчонки, вот что это такое. Если он ее не любит, он тут и не останется. Она отдала все, что у нее было, и когда он уедет, ей просто придется примириться с тем, что этого было недостаточно.
Глава 14
– Кто-нибудь видел Элисон?
Катриона убеждала себя, что страх, грозивший задушить ее, не имеет под собой никаких оснований, но он все нарастал. Она уже осмотрела все вокруг, но не нашла и следа дочери. Элисон весело прыгала через живую изгородь вместе с полудюжиной других маленьких девочек, они по очереди прятались за изгородь, а потом выскакивали, визжа от смеха. Но сейчас Катриона видела только других девочек. Она уже несколько минут ждала, что вот-вот из-за изгороди выскочит ее дочь, но ничего не происходило.
Один глубокий вдох, за ним другой, но ничто не помогало ослабить удушающий страх, в том числе и напоминание, что ее дочь обладает несравненным умением находить на свою голову неприятности, но при этом избегать настоящей опасности. Что-то случилось, об этом кричали ее материнские инстинкты.
– Она была вон там, играла с другими девчонками, – сказала Джоан, прекращая полоть грядку и озираясь вокруг. – Должно быть, сейчас ее очередь изображать страшное чудовище, выскакивающее из-за изгороди.
– Я тоже так думала, но прошло уже несколько минут, а она так и не появилась, – ответила Катриона, встала и направилась к живой изгороди.
– Может, нашла жука или червяка, – сказала Джоан, спеша вслед за подругой. – В жизни не видела девчушки, которой все это так интересно.
Попытки Джоан успокоить ее не действовали. С каждым шагом тревога Катрионы росла. Она проснулась с уверенностью и надеждой, что день будет хорошим, тем более что нашла замечательный способ не думать больше о сэре Бретте – тот еще не вернулся из Гормфераха, только прислал сообщение, что они денек-другой поищут сэра Джона около его крепости, а потом вернутся обратно. Небо было чистое, погода теплая, и все женщины и девушки постарше быстро собрались, чтобы поработать в поле. Элисон пришла в восторг, когда ей разрешили поиграть на солнышке с другими девочками, слишком маленькими, чтобы помогать взрослым. Сэра Джона никто не видел целую неделю, а с того дня, когда нашелся пропавший гарнизон, не было ни единого поджога или кражи. Теперь Катриона боялась, что удача снова отвернулась от нее, и мысленно помолилась – пусть, пусть это будет не так!
К поискам ее дочери присоединились и другие женщины. Катриона боролась с паникой, хотя Элисон не откликалась на зов и никто не мог ее найти. Катрионе требовалось все ее самообладание, чтобы не метаться по округе, выкрикивая имя дочери.
– Но как она могла вот так просто взять и исчезнуть? – спросила Катриона у Джоан, обхватив себя руками; ее начало трясти, она уже не могла совладать со страхом за ребенка. – Вокруг открытые поля, но никто из нас ничего не видел.
Вина за то, что не уследила за дочерью, готова была поглотить Катриону, но она решительно подавила ее. Это чувство не только не имело под собой никаких оснований, но в данный момент было бесполезным.
– Может, они и открытые, но не голые, – ответила Джоан. – Посевы выросли достаточно высокими, чтобы в них мог спрятаться какой-нибудь умник, а еще есть живые изгороди и деревья, за которыми можно укрыться. И тут уж точно достаточно мест, чтобы спрятать маленькую девочку.
– Так ты думаешь, ее похитили?
– Ах, девочка моя, не знаю! Зато знаю, что тут нет ничего такого, куда она могла просто провалиться – ни ям, ни скал, ни речек. Мы всегда проверяем это прежде, чем разрешаем детям играть рядом, пока мы работаем. Но с чего бы вдруг кому-то захотелось украсть ребенка?
– Чтобы добраться до меня.
– Гм. Ну, допустим, но единственный человек, который мог бы это сделать, сейчас убегает сломя голову, спасает свою жизнь. Самое толковое, что он мог бы сейчас сделать – убраться отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться. Нужно быть совсем сумасшедшим, чтобы вернуться сюда, если даже его собственный клан восстал против него.
