За Порховом колонна свернула к Старой Руссе. Наши войска в 1943 году дважды безуспешно пытались атаковать ее и захватить город, но были отброшены на исходные позиции. Город был сильно разрушен, жителей в нем почти не осталось, да и те ютились по подвалам.
Наши войска были совсем рядом, через реку. Но, как говорится, близок локоток, да не укусишь.
Игорь не ел со вчерашнего дня и был голоден. А надо было еще разведывать местность, решать – как и где перейти линию фронта. Был бы налегке – все было бы проще. Плавал он хорошо, но ведь надо было тащить с собой еще мешок с документами… Он был брезентовый и несколько минут мог выдержать нахождение в воде, но дольше нежелательно. Если вода попадет внутрь, листы бумаги слипнутся между собой, текст расплывется, и будет очень обидно. Столько перетерпеть – и на последнем этапе все испортить.
Оставив машину, Игорь забрался на третий этаж полуразрушенного здания – отсюда ему были видны и немецкие позиции, и наши траншеи. Да толку от этого было немного: для того чтобы разглядеть детали, нужен был бинокль – без оптики не увидеть дот, пулеметное гнездо. А немцы, чтобы воспрепятствовать высадке десанта, наверняка еще и берег заминировали.
Игорь решил осмотреть реку ниже по течению, за чертой города. Не всегда линия фронта обустроена одинаково, особенно под прикрытием реки. Там, где берега заболочены или лес вплотную подходит, сплошных траншей не было, и потому ставили дозорных, минировали берег. Такие неудобья форсировать большими массами войск несподручно. Технику не переправить, да и солдаты завязнут в грязи. Но такие места любят разведчики, им не нужен шум. Передвигаются они на брюхе – так постового в качестве «языка» взять проще.
Вот Игорь и искал место, подобное такому. Сложности были – в открытую вдоль берега не пойдешь. Солдаты роты всех сослуживцев знают в лицо, а чужие там не ходят.
Игорю повезло. На одном участке лес подходил близко к берегу, и он подобрался к опушке, река в полусотне метров. Берег был заболочен, топкий – самому бы не увязнуть.
Он забрался на дерево, высмотрел, где расположены посты, просчитал, когда происходит смена часовых – каждые четыре часа. На правом фланге увидел пулеметное гнездо, уяснил, что оно неглубокое – оба пулеметчика расчета лежали в довольно мелком окопе. Глубже рыть было нельзя, подпочвенные воды близко, вода в окопе стоять будет. А уж вечером и ночью комаров в таких местах полно! По берегу осока растет – пакостное растение. Края листьев острые, руки режет, как бритва. А если сухая, шелестит, едва заденешь.
Остаток дня Игорь занимался делом. Он загнал машину поглубже в лес, разбортировал запасное колесо, достал камеру и накачал ее. Решил: как войдет в реку, уложит на нее мешок с документами. Подальше от воды, все целее будет.
Как только стемнело, Игорь разулся. Сапоги, едва наберут воды, становятся тяжелыми и начинают тянуть ко дну. Пистолет сунул в карман брюк, ремень с кобурой бросил у машины.
К опушке шел медленно, босой ногой постоянно щупал землю впереди себя. Если попадались сухие ветки, отбрасывал их в сторону. Наступишь на такую, хрустнет и привлечет внимание.
На опушке леса залег, дождался полной темноты. Погода благоприятствовала. Полнолуние, луна за низкими тучами скрыта, небольшой ветерок. В полнолуние обычно скверная погода – дожди, ветер, а в сырой местности – туман.
Ползти было неудобно. Одной рукой Игорь подтягивался сам, другой тащил за собой автомобильную камеру с мешком документов. Да еще приходилось время от времени шарить перед собой в поисках мин.
Видимо, на этом участке никаких прорывов или поисков наших разведчиков давно не было, поскольку никто из немцев не пускал осветительных ракет, и пулеметчики не вели беспокоящий огонь, опасаясь нарваться на ответ.
Позади Игоря, буквально в двадцати шагах от него, чавкая по грязи сапогами, прошел солдат.
Игорь был уже весь мокрый и грязный. А, плевать, отмыться можно, лишь бы до своих добраться. Выбраться с немецкого берега – это полдела, а ведь еще к нашим надо проникнуть. Какой-нибудь новобранец с перепугу даст очередь, и поминай как звали!
Когда Игорь в поиск с разведчиками ходил, начальник разведки или командир разведвзвода лично провожали его на передовую. Командир пехотинцев извещен был, что разведчики на участке его роты на чужую территорию пойдут и там же возвращаться будут. А здесь его никто не ждет, пулю схлопотать можно запросто.
На коленях он беззвучно, без всплеска вошел в воду и, толкая перед собой камеру, поплыл к другому берегу. Речка была неширокой, и как она называется, Игорь даже не знал. Но все реки к югу от озера Ильмень впадали в озера, а вытекала только одна река – Волхов, но она была на северной части, где стоит Великий Новгород.
Озеро велико, и Игорь вряд ли его переплыл бы, все-таки 35 километров в ширину.
Берег появился неожиданно – ноги коснулись ила. Игорь попытался встать и тут же увяз по колено. Сколько мог, он продвигался на четвереньках. Чертыхнулся, задев осоку, и тут же с берега послышался голос постового:
– Стой, кто идет? Пароль!
Голос был негромким, но над водой звуки разносятся далеко. Постовой явно не хотел, чтобы его услышали немцы на другой стороне реки – так бывает, когда ждут своих разведчиков из поиска.
– Свой я, помоги.
– Держи, – и рядом с Игорем в воду упала веревка. Он ухватился за нее свободной рукой, а во второй намертво зажал мешок. Веревку потащили, а вместе с нею – и Игоря. И вот он уже на твердой земле.
– Вставай, тут уже можно. Иди на голос.
Игорь двинулся в ту сторону, откуда доносился голос.
За деревом стоял боец с трехлинейкой.
– Стоять! Ты кто?
– Разведка. Только вышел не на своем участке фронта.
– Разберутся. Это что у тебя?
– Мешок с документами.
Постовой подошел, пощупал. А когда разглядел вблизи форму, в которой был одет Игорь, отпрыгнул в сторону и выставил вперед винтовку с примкнутым штыком:
– На тебе же форма фашистская!
– Я к немцам в тыл в своей форме идти должен?! – возмутился Игорь. – Да ты никак сдурел!
– Вот проткну, как соломенное чучело! – пригрозил часовой.
– Под трибунал пойдешь! – жестко сказал Игорь.
– Поворачивайся, шагай! Да не балуй, стрелять буду.
– Я босиком, сапоги сбросил. Не подгоняй, не видно ни черта!
Они шли по узкой кромке, потом свернули в тыл.
– Товарищ сержант, я туточки перебежчика с той стороны задержал, говорит – разведка. Мешок при нем, вроде с документами.
– Молодец, Осадчий. Возвращайся на пост.
С Игорем сержант разговаривать не стал.
– Идем в штаб полка, пусть отцы-командиры решают, что с тобой делать.
Сержант привел Игоря к землянке ПНШ по разведке, доложил.
