Книга Последний космический шанс, страница 19. Автор книги Антон Первушин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последний космический шанс»

Cтраница 19

Да простят меня поклонники творчества Ивана Антоновича, но роман «Туманность Андромеды» довольно слаб в литературном отношении и произвел впечатление на читателей по двум причинам. Первая – ничего равного ему в советской фантастике в тот период не наблюдалось. Вторая – роман был опубликован в 1957 году, в год запуска «Спутника-1», и это само по себе привлекало к нему внимание. Ефремов отмечал удачность этого совпадения: «Еще не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а искусственные спутники уже начали стремительный облет нашей планеты. Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью сознаешь, что идеи, лежащие в основе романа, правильны. Размах фантазии о техническом прогрессе человечества, вера в непрерывное совершенствование и светлое будущее разумно устроенного общества – все это так весомо и зримо подтверждено сигналами маленьких лун».

Иван Ефремов сформулировал гипотезу: развитие космических технологий напрямую связано с развитостью общества, а поскольку классики марксизма-ленинизма доказали, что коммунизм будет самой развитой общественно-экономической формацией, следовательно, космическая экспансия под мудрым руководством выдающихся коммунистов неизбежна. А закрепили эту гипотезу дальнейшие космические старты: Лайка на «Спутнике-2», тяжелая космическая лаборатория «Спутник-3», первая искусственная планета «Луна-1», первый вымпел на небесном теле «Луна-2», снимки обратной стороны Луны, сделанные «Луной-3». Потом были Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Валентина Терешкова… И ни у кого не могло возникнуть сомнения, что кто-нибудь из этих замечательных людей, первопроходцев космоса, вскоре ступит на Луну, а еще через десятилетие – на Марс.

Потом все изменилось. На Луну ступил Нейл Армстронг – гражданин государства, которое в СССР считали исторически обреченным. А вот советский гражданин туда так и не слетал. Чтобы как-то оправдаться, идеологи резко поменяли ориентацию и начали писать, что осваивать Солнечную систему куда эффективнее с помощью «умных» автоматов. Однако и здесь успехи были относительны: американцы сумели воспроизвести опыт высадок на Венеру и Марс, картографировали Меркурий, отправили свои аппараты к планетам-гигантам и границам Солнечной системы. Уникальный эксперимент изучения ядра кометы Галлея был девальвирован тем, что, кроме «Веги-1» и «Веги-2», к ней летал европейский зонд «Джотто» (“Giotto”). И где здесь, спрашивается, исключительность коммунистического прорыва? Где искать какое-то особое достижение, которое не способен воспроизвести «загнивающий» Запад? В чем цивилизационное преимущество? Ни идеологи, ни пропагандисты, ни фантасты уже не могли дать ответ. Наоборот, гипотезу Ефремова отвергало время: страны, которые мы, казалось, обогнали навсегда, демонстрировали более высокие темпы научно-технического развития, экономнее относились к ресурсам, быстрее улучшали качество жизни. В первые послевоенные пятилетки наше отставание еще можно было свалить на разруху, на жесткую необходимость формирования всемирного «социалистического лагеря», но через сорок лет эти аргументы перестали действовать, и к концу 1980-х мало кто верил, что коммунисты сумеют когда-нибудь «догнать и перегнать» западные страны. Началось копирование чужих достижений, а тот, кто слепо копирует, – обрекает себя на вечное отставание.

Получается, что в истории был только один короткий период – всего десять лет! – когда сами коммунисты могли уверенно связывать коммунистическую идеологию с идеей космической экспансии. Причем после поражения в «лунной гонке» начались всевозможные уловки и отговорки. Но вне Советского Союза такую уверенность не разделял вообще никто и никогда! Развитие космонавтики связывали с «пионерским» духом, с предприимчивостью, с пассионарностью, с изобретательностью, с любознательностью, с инстинктом расширения обитаемого пространства и даже с инстинктом размножения – т. е. с теми эфемерными движущими силами, которые подталкивают человечество по пути прогресса при любых общественно-экономических формациях. И этот взгляд на происходящие процессы представляется куда более обоснованным, чем гипотеза, которую некогда выдвинул Иван Ефремов и от которой он отказался в романе «Час Быка», впервые изданном в 1968 году (тоже весьма примечательный для космонавтики год, не так ли?..)

В заключение этой главы расскажу вам одну небольшую, но поучительную историю, о которой мало что слышали даже знатоки космонавтики. Жил-был на свете молодой, но весьма амбициозный авиаконструктор Александр Сильвановский, который приходился зятем первому наркому авиапромышленности Михаилу Кагановичу. За счет высоких родственных связей Сильвановский добился назначения на должность главного конструктора новосибирского завода № 153. Но тут карьера не заладилась – разработанный им истребитель И-220, несмотря на усилия лучших летчиков-испытателей, так и не смог оторваться от земли. Что ж, такое случается, но рассекреченные документы свидетельствуют: Сильвановский всеми правдами и неправдами пытался занять пост, который после войны достался Сергею Королёву. Авиаконструктор строчил письма Лаврентию Берия, в которых, обвиняя старших коллег в интригах и гонениях, призывал доверить ему разработку тяжелых баллистических ракет на основе немецких V-2. При этом будущее ракетостроения виделось Сильвановскому весьма своеобразно: он предлагал построить огромный подземный завод, размещенный где-нибудь на Урале. Для работ над этим циклопическим сооружением Берия должен был привлечь «спецконтингент» со всей страны (т. е. фактически уподобиться нацистам, использовавшим рабский труд заключенных концлагерей при серийном производстве ракет на подземном заводе в Нордхаузене). В 1946 году идея не прошла, и Сильвановский занялся подъемно-транспортными машинами. Однако безудержная энергия требовала выхода, и в 1957 году он вновь обращается к руководству промышленности – на этот раз с проектом межконтинентальной крылатой ракеты, которая якобы разрабатывалась им с 1943 года. Что характерно, в этих записках Сильвановский называет себя «главным конструктором в ракетостроении», без зазрения совести претендуя на чужие лавры. Но времена были уже другие, грозный Берия остался в прошлом, а магистральное направление ракетостроения определилось – после годичной экспертизы проект был отклонен.

К чему я это рассказал? Допустим, Сергея Королёва не было бы (например, его могли расстрелять по зловещему списку «Москва-центр», утвержденному Сталиным). И его кресло, пользуясь расположением могущественного Лаврентия Берии, занял бы молодой правоверный энтузиаст Александр Сильвановский, который очень хотел строить ракеты для обороны страны, но никогда всерьез не задумывался о космической перспективе. Скорее всего, за два-три года последний напортачил бы изрядно, после чего его сняли бы с занимаемой должности. Однако эти годы были бы упущены, и в 1957 год Советский Союз входил бы, не имея тяжелых ракет, способных развить первую космическую скорость. В таком случае о запуске спутников, лунников и космических кораблей оставалось бы только мечтать.

Отбросим ложную гордость и признаем: наше Отечество стало передовой космической державой благодаря счастливой случайности, воплощенной в одном-единственном целеустремленном и, не побоюсь этого слова, гениальном человеке – в Сергее Павловиче Королёве.

И, кстати, к коммунистическим доктринам великий конструктор, судя по доносам, относился пренебрежительно. Говорят, спал на лекциях по марксизму-ленинизму, урывая минуты отдыха между цехами, бюро и кабинетом для совещаний…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация