В общем, кое-как примирившись, старики скрепили свой мир парой глотков из фляжки, и ссора сама собой устаканилась. Помирившись, деды принялись обсуждать разные вещи, нам не интересные. Первым раззевался Косой и ушел спать, за ним потянулись все остальные. Под мерное бормотание я уснул. Сон навалился разом, придавив меня тяжелой медвежьей лапой.
Снились мне люди. Много людей. Множество людей толпилось перед железными воротами, перед бетонным забором, украшенным колючкой. Такие разношерстные, разномастные. Но было в них нечто общее – горе. Люди потерянные, обезумевшие от горя, со стертыми лицами. Они просили, умоляли и требовали. Они просто хотели жить и выжить. Любыми путями и способами выжить.
Но были и другие – в зеленом камуфляже, защитники ворот и забора. Они стояли на вышках. Бледные осунувшиеся лица, понимающие весь трагизм ситуации. Потерявшие не меньше, чем те, перед оградой. Сочувствующие и сопереживающие. Но у них был приказ не пускать.
Вот полетели первые камни через забор. Из бесконечной вереницы машин, скрывающейся за горизонтом, вы ехало несколько автомобилей, и один из них пошел на таран.
Ворота дрогнули, но выстояли. Морда автомобиля смялась в гармошку. Он разъяренно зашипел, исходя паром, и откатился назад, готовясь к новой атаке. Он считал себя правым и не знал, что у тех, у других, был приказ стрелять. Затрещали автоматы.
Крики ужаса заглушали автоматную стрельбу. На смену расстрелянному автомобилю к воротам рванули другие. И они снесли ворота, и те распахнулись. И тогда обезумевшая толпа хлынула бесконечным потоком внутрь, ее ничто не могло остановить. Люди падали, скошенные очередями. На смену им шли другие, наступая на упавших. По еще живым агонизирующим телам топтались вновь прибывшие, чтобы тоже упасть и разделить участь своих предшественников.
До людей в камуфляже добрались. Патронов не хватало. Кто-то не успел перезарядиться, у кого-то заклинило. С перекошенными лицами они дергали бесполезное оружие, но руки уже тянулись к ним. Руки тянули, били и рвали.
Под напором толпы охранники падали и под ногами нападавших превращались в мешки с камуфляжными размывами пятен. Только теперь на них расползались пятна крови. Защитников объекта уничтожили в считаные минуты. Но, когда толпа перешла невидимую границу, сработала автоматика, и в бой вступила последняя линия обороны.
До сих пор скрытые от людских глаз, упрятанные в вышках и стенах зданий, как грибы, повылазили оружейные стволы и тяжело загрохотали, сея смерть и панику. Автоматика не знала жалости. Стальные шмели рассерженно гудели, разрывая человеческие тела, пробивали насквозь, вырывая куски плоти, впивались в следующие, стоящие у них на пути. И продолжали свой полет, врезаясь в стены домов, брызгая бетонной крошкой и кирпичом.
Полегли все. Все, что были на территории объекта. Небольшая группа людей, не успевших попасть в эту мясорубку, развернулась назад. Они убежали в лес. Что с ними стало? Съели ли их дикие звери? Погибли ли они от незримой болезни войны? А может, основали свои деревни и поселения. Не знаю. Но ни один больше никогда не вернулся к объекту № 7844.
Несколько человек в форме все-таки выжили. То ли на КП они прятались, то ли в бункере каком. Их было мало. Шесть или семь. Двое побежали на закрытую площадку, что примыкала к лесу, и потянули маскировочную сеть с зеленой неопознанной махины. Когда сеть сползла на землю, я узнал в открывшемся аппарате вертолет. Трое запрыгнули в него. Винт раскрутился, прижимая к земле траву. Ближайшие сосны в лесу закачались, размахивая ветвями. Вертолет неспешно поднялся и, медленно набирая обороты, пропал за горизонтом. Оставшиеся четверо вели себя странно. Они потерянно и бессмысленно бродили между тел. Старший из них, в годах, потянул фуражку с головы, утер пот, окинул взглядом территорию части и, достав из кобуры пистолет, приставил к виску. Щелк.
Остались трое. Трое потерянных, поникших людей в зеленой форме.
* * *
– Хоть глаз выткни. Ну и темень! Рус, мы домом не ошиблись?
– Нет. Да и дверь железная с замком. Скорее всего, здесь.
– А вдруг такого ключа на связке нет?
– Коля, зажги огонь быстренько.
– Щас, только дров нарублю!
– А свечку у Джокера кто спер?
– Глазастый! У него много, вот и позаимствовал.
– Давай зажигай!
Лис опустился на колени и немного повозился, чиркая, постукивая и ругая сырость.
– Сухое фиг найдешь, мокрицам только хорошо живется в этой сырости.
Наконец огонек блеснул в темноте, и дрожащее пламя свечи осветило дверь с бурой шкурой ржавчины.
– Так оно быстрее будет…
Руслан перебирал ключи, поглядывая на скважину большого амбарного замка. Из-за двери донесся голос. Мягкий баритон с хрипотцой.
– Молодые люди, вы, надеюсь, не с целью ограбления ко мне ломитесь? – произнес баритон, усмехаясь.
Руслан замер от неожиданности. Аж мурашки по спине пробежали. Неужели?
– Тихо, отец, это свои на помощь пришли. Голос откашлялся:
– Свои в такое время дома сидят. Только чужие по подвалам лазают. Откуда вы, парни?
– Из леса вестимо.
Незнакомец тихо рассмеялся. Его голос эхом отозвался в подвале.
– Отец, видно, рубит, а я отвожу..
– Чего рубит?
– Да это я так, фигурально выражаясь. Из леса, стало быть? А старостой у вас кто?
– Михаил, Александров сын.
– Не помню такого. А как вы здесь оказались? Руслан наконец-то подобрал ключ. Замок тихо щелкнул. Рус откинул дужку и потянул дверь на себя. Дверь нехотя и со скрипом поддалась. Тяжелый сырой дух подвала с запахом плесени и нечистот обдал друзей. За дверями стоял неимоверно худой мужчина в годах, но совсем не старый, как они ожидали увидеть. Руслан с Лисом посторонились, освобождая проход.
– Выходи, отец. Ты свободен.
– Ну, здравствуйте, дети мои!
Незнакомец вышел, широко и ясно улыбаясь. Совсем не старый, удивленно подумал Руслан. Волосы цвета воронова крыла, лишь легкая седина на висках. Черные глаза незнакомца смотрели чуть удивленно и пристально, пытаясь разглядеть в темноте своих спасителей.
– Скажи, отец, ты действительно ОН? – спросил, робея, Руслан. От волнения у него внезапно пересохло во рту.
– Ну не она, это точно, – усмехнулся незнакомец, – а вы кого, собственно, ожидали тут найти?
– Отца-основателя. Кого же еще? – фыркнул Лис, чувствуя себя обманутым.
– Отцом я был не раз, и основателем быть приходилось, – уклончиво ответил незнакомец. – Спасибо вам, конечно, ребята, выручили. Но у меня есть неотложное дело, и, если вы не против, я потороплюсь, а на ваши вопросы отвечу по дороге.
– Иди, – пожал плечами Лис. Провожать неизвестно кого неизвестно куда и неизвестно зачем ему было скучно.
