– Понял? Джокер молчал.
– Понял? – еще раз спросил Руслан. – Если понял, кивни.
Джокер через силу кивнул, тогда Рус ладонь убрал, а нож сильнее впился в шею. По коже тонкой струйкой потекла кровь, перевалила через ключицу и пропала в зарослях волосатой груди. Губы Джокера презрительно сжались.
– Ты, видать, тупой, – сказал он, усмехаясь, – рот зажал и ответа просишь.
Руслан нахмурился.
– Где старик? Куда ты дел старика?
– А? Так вы его бойцы? То-то я смотрю, рожи незнакомые. Это вы самоходок подпустили?
– Ну мы, – ответил Лис.
Руслан стоял за спиной пленника, поэтому Джокер его не видел, зато он видел Лиса и с интересом его разглядывал.
– А как вы их ловили? – поинтересовался он.
– Как-как… руками.
Джокер покачал головой, нимало не смущаясь того, что от этого рана на шее стала глубже и кровь потекла обильнее.
– Молчать! – зашипел Рус. – Я спрашиваю, ты отвечаешь! Где старик?
– Там же, где и был… Отчаянные вы ребята, я смотрю. Ядовитых самоходок руками ловите.
– Да ну? – удивился Лис. – То-то они мне сразу не понравились.
– Вы хоть знаете, что их прикосновение убивает мгновенно? Благодаря вашим стараниям семеро погибли сегодня.
– Ты к ним, смотрю, торопишься присоединиться? – разозлился Руслан. – Не ответишь на вопрос…
– И что? – усмехнулся Джокер. – Убьешь меня и так и не узнаешь, где ваш старик? Или не старик? Или не ваш?
– Убью!
– Убивай, – согласился Джокер. Даже в крепком захвате он попытался равнодушно пожать плечами.
Руслан стушевался. Разговор оборачивался совсем не так, как он планировал. Не боялся его Джокер ни капельки. Он чувствовал это. А также отчетливо чувствовал, что держит в объятиях зверя, большого опасного зверя. И расслабленная поза пленника, и его полное равнодушие говорило как раз о том, что от него в любой миг можно ждать чего угодно. Что может он, змеей, выскользнуть из рук Руслана или могучим движением медведя избавиться от плена. И не поможет тут нож, приставленный к горлу. Ничего не поможет. Руслан почувствовал, как засосало под ложечкой. В натопленной комнате было душно и жарко. Рубаха прилипла к взмокшей спине. Пауза затянулась. В наступившей тишине стало слышно, как что-то потрескивает в маленькой печке напротив кровати. Джокер почувствовал неуверенность Руслана и ухмыльнулся.
– В общем, так, бойцы! Забудьте вы про своего старика. Он свое пожил, и хватит о нем. А мне такие люди нужны. Смелые, рисковые. У меня теперь четырех баб не хватает, и трех мужиков ваши самоходки постарались. Вот ряды и пополните. А о твоем ножике на моем горле забудем. Я не злопамятный. Отработаешь потом…
– Ты, кажется, не понял! – осерчал Руслан. – Говори, где старик!
– Рус, ты не к тому месту нож приставил, – кивнул Лис. – Смерти он не боится. А вот, скажем, без наследников остаться…
Лис, все еще державший длинный тесак в руках, опустил его до уровня пояса и ткнул Джокера в пах. Легонько так ткнул. Джокер напрягся. Стальные мышцы вздулись.
Руслан почувствовал, как он раздался под его руками.
– Вот это ты зря сделал, сынок, – процедил холодным тоном Джокер, таким холодным, что от него веяло мертвечиной.
– Говори, сучий потрох! – рявкнул Руслан и обратился к Николаю: – Не ответит, режь на пятаки!
Джокер был мужчиной в годах, на добрый десяток лет старше своих противников. И такое унижение был снести не в силах. Первым порывом его было вырваться и убить обоих. Но, поразмыслив, он вдруг усмехнулся и опять расслабился.
– Ладно, будем считать, что ваша взяла. Старик ваш в проклятом доме, в подвале заперт. Ключ в верхнем ящике стола, – кивнул он на большой стол в углу комнаты.
Николай, повинуясь немому указанию Руслана, пошел проверить.
– Который? – спросил он у Джокера, зазвенев связкой ключей.
– Маленький. Да нет, не тот. Нет. Следующий. Не этот.
– Лис, не слушай его, бери все. На месте разберемся! – прервал Руслан.
Джокеру это предложение не понравилось. Он слегка дернул бровью, но промолчал.
– Как пройти к дому?
– Отсюда выйдете и три квартала до Ленинского проспекта. Там перекресток с Карлом Маркса. Второй дом от перекрестка.
Николай оторопело уставился на Руслана. Такие координаты им ничего не говорили.
Местности они не знали вовсе, а уж названий и тем паче.
– Ну? – усмехнулся Джокер. – Я всё сказал. Идите за своим стариком.
* * *
На обратном пути, выходя из озера, Хаймович обо что-то споткнулся. Рассмотрев предмет, он повеселел.
– Таки угощу я вас сегодня рыбкой.
Он нагнулся в воду, окунувшись с головой. А когда голова появилась, то Хаймович счастливо улыбался, держа в руках какое-то хитросплетение из зеленых веток. Меж веток на солнце металлическим блеском отливали и плескались рыбы.
– Вот образец человеческой смекалки, – молвил Хаймович, вытряхивая сверкающих на солнце рыб из мордушки, как он назвал грубо плетенную корзину. – Значит, люди рядом, и промысел этот не забыт. Как и навыки плетения. Привал, однако. Сережа, собери сушняка. Добрую ушицу я вам сейчас организую. Эх, маслица бы подсолнечного… – сокрушался Хаймович. – Жареная рыба не в пример вкуснее. Хотя ухи я тоже давно не ел.
– А чего она не кричит? – Шустрый подобрал желтоватую рыбину с земли. Она билась и тщетно открывала рот, не издавая при этом ни звука.
Хаймович расплылся в улыбке.
– Дорогой мой! Она не может кричать. Поговорка «нем как рыба» вам, конечно, незнакома. Большинство рыб просто не в состоянии издать какой-либо звук.
– Хаймович, какой привал? – нарушил идиллию Федор. – Нам же на ту сторону еще добраться надо. А солнце садится.
Хаймович отмахнулся от Федора, как от мухи.
– Ты край озера видишь? До того берега километров семь, а вокруг озера все десять – пятнадцать. Здесь заночуем.
Федор с недоумением пожал плечами и пошел рубить елки. Я присоединился к нему.
Хаймович остался колдовать над котелком, привлекая к колдовству женщин и рассказывая как правильно нужно чистить рыбу, и главное, как ее готовить. И пока мы с Федей таскали ветки на шалаш, Хаймович то и дело сетовал на отсутствие разных необходимых для правильной ухи ингредиентов. В конце концов, сказав, что главный ингредиент, то бишь рыба, у нас все-таки имеется, он решил, что ухе быть. Не успели мы доделать шалаш, как Хаймович, осторожно дуя на ложку, отхлебнул и сообщил:
– Готово! Прошу всех к столу!
В завершение колдовства он вытащил горящую ветку из костра и окунул в котелок. Затем, хитро прищурившись, отвинтил колпачок заветной фляжки и плеснул в уху.
