— Ваня, что ли?
— Тебе этот вариант кажется неправдоподобным? — Войтех уловил сомнение в ее голосе. — Как бы мне ни льстила такая реакция, вынужден признать, что к утреннему хорошему настроению нашей хозяйки я не имею ни малейшего отношения.
Саша покраснела. Ее ведь не должно волновать, было что-то между ним и Эльвирой или нет. Наверное, в ней говорили страх и боль. И если смотреть правде в глаза — немножко уязвленного женского самолюбия.
— Прости, — она виновато улыбнулась и протянула ему руку, — это не мое дело, ты не должен мне ничего объяснять. Просто пару дней назад Лиля спрашивала у меня, есть ли у тебя кто-то в Москве и не поэтому ли ты не обращаешь на нее внимания… — Саша осеклась, когда поняла, что сдала подругу. Похоже, стресс действовал на нее не лучшим образом.
— Да? Так это ты за Лилю переживала? — поинтересовался Войтех. В это же время он осторожно отодвинул рукав Сашиной куртки, чтобы обнажить запястье, и внимательно осмотрел его в свете своего фонаря, медленно поворачивая ее руку.
— Только осторожнее, — попросила Саша, напряженно следя за его действиями. — Мне кажется, я могла что-нибудь сломать. — Она крепко сжала зубы, когда он немного неосторожно повернул ее руку, и та мгновенно отозвалась резкой болью. — Можно все-таки спросить? У тебя в Москве все же кто-то есть?
— Кто-то есть, — отстраненно ответил Войтех. — Но не в Москве. Можешь намекнуть об этом Лиле, если она будет снова интересоваться. Это избавит всех нас от многих проблем. — Он попытался аккуратно ощупать ее кость. — Перелома нет, просто растяжение.
— Черт, Дворжак, просила же — осторожнее, — прошипела Саша, едва его пальцы коснулись ее запястья. — Растяжение — это тоже больно, между прочим.
— Прости, — он поморщился, как будто сделал больно себе, а не ей. — Я просто слишком резко потянул тебя. Не было времени рассчитывать силы.
— Поверь, я тебе только благодарна за это. Я ведь не врала, когда говорила, что разрешаю сделать все, чтобы вытащить меня оттуда.
— Надо наложить повязку.
Саша вздохнула.
— Вот с повязкой сложнее. Все мои медикаменты, бинты в том числе, остались там. — Она посмотрела на груду камней, под которыми теперь была похоронена ее сумка.
— Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал Войтех, оглядываясь по сторонам и ощупывая карманы. В них ничего не нашлось, зато рядом он обнаружил свой рюкзак, о котором в суматохе успел забыть. Только и там не было ничего подходящего для наложения повязки, зато была пара бутылок воды. Он снова посмотрел на Сашу, а потом улыбнулся и протянул руку к ее шее.
— Эй, я, конечно, знаю, что часто задаю лишние вопросы, но это же не повод придушить меня прямо здесь, — возмутилась Саша, когда он чуть расстегнул ей куртку и принялся разматывать легкий шарф. — Я еще могу тебе пригодиться.
— Поэтому я пока не буду тебя душить, только шарф позаимствую.
Он смочил тонкую ткань холодной водой и принялся заматывать ее запястье, стараясь зафиксировать его, но при этом не сделать ей еще больнее.
— Потерпи немного, потом будет лучше, — пообещал он. Когда повязка была наложена, Войтех после непродолжительного молчания добавил: — И раз уж у нас речь обо всем этом зашла, то прости меня за вчерашнее. Ничего такого я в виду не имел, просто немного увлекся.
Саша бросила на него быстрый взгляд и смущенно улыбнулась.
— Я не злюсь. Сама виновата не меньше. Но я замужем, у тебя тоже кто-то есть, поэтому будет лучше, если мы просто забудем об этом. Не хотелось бы, чтобы одно досадное недоразумение испортило отношения между нами.
— Мир, дружба, жвачка?
— Именно так, — она рассмеялась, а затем оглянулась по сторонам. — Что мы будем делать дальше?
Войтех сложил обратно в рюкзак все, что до этого оттуда вытащил, оставив только воду. Сделав пару глотков, чтобы избавиться от ощущения залепившей весь рот пыли, он протянул вторую бутылку Саше.
— Попей немного, а потом пойдем искать Егора, ребят и другой выход. Назад нам не вернуться, значит, остается только идти вперед.
Саша взяла у него бутылку, только сейчас начиная понимать, как скверно все обернулось. До этого адреналин, выплеснувшийся в кровь, и боль от поврежденной руки не позволяли полностью оценить масштабы катастрофы. Ей очень хотелось не только пить, но и умыться, однако Саша решила не расходовать на это воду. Кто знает, как долго они будут искать выход? Перепачканное пылью лицо с грязными дорожками от слез не должно было волновать ее сейчас, поэтому она просто поправила растрепавшиеся под каской волосы, вернула Войтеху бутылку с остатками воды и поднялась на ноги.
— Пойдем, — деланно бодро отозвалась она.
Первое время они шли достаточно быстро и бодро. Заминки вызывала только необходимость выбирать один из возможных проходов, но Саша сразу предоставила выбор Войтеху, а тот полагался на свои предчувствия. Каменные коридоры, по которым они шли, были низкими и узкими, но и Саша, и Войтех имели достаточно компактные размеры, чтобы чувствовать себя в них свободно и не цепляться головой за свисающие сверху сталактиты. Они даже умудрялись оглядываться по сторонам и восхищаться красотами пещеры, которые ни одному из них раньше видеть не доводилось. Почему-то Саша была уверена, что они выберутся. Может быть, не найдут ни Егора, ни друзей Вани, но сами выберутся. И даже когда на очередной развилке Войтех останавливался и что-то задумчиво помечал в своем смартфоне, она улыбалась, шутила и подбадривала его.
Единственное, что огорчало Сашу в этом походе, — это то, что ее сигареты остались в сумке. Пожалуй, впервые за те четыре года, что она курила, она пожалела об этой своей привычке. Не начинала бы — шла бы сейчас так же спокойно, как Войтех, не возвращаясь периодически мыслями к сигарете.
Почему-то почти все, с кем Саша знакомилась в последнее время, считали, что курить она начала еще в школе.
«Такие, как ты, начинают лет в пятнадцать, разве нет?» — удивился один из тех, кому Саша все же задала вопрос, почему они так считают.
На самом деле желания попробовать сигарету у нее не возникало никогда. Ни в школе, когда многие друзья, прячась от учителей и родителей, тайком дымили за углом, ни в университете, когда сигарету из рук не выпускало большинство однокурсников. Даже на разных студенческих вечеринках, когда вся комната, где веселились студенты, утопала в сигаретном дыму, Саша спокойно держала в руках только бутылку с пивом или стакан с чем-нибудь покрепче и не собиралась даже пробовать. Она вовсе не была идейной противницей курения, просто желания курить не возникало.
Первый раз она взяла в руки сигарету на второй неделе работы в реанимации. К ним в отделение после страшной аварии привезли молоденькую девушку. Шесть часов она провела в операционной. Шесть часов Саша стояла рядом с ней, следя за ее наркотическим сном. Девушка пережила операцию и даже пришла в себя после нее. Саша говорила с ней, она лишь слабо улыбалась в ответ. А к вечеру умерла.
